Глава пятая. Русская экономическая мысль в период возникновения мануфактуры, образования всероссийского рынка и полного закрепощения крестьянства (XVII век)

XVII век является переломным этапом в истории народного хозяйства России. С него начинается, как указал В. И. Ленин, "новый период русской истории^*".

^* (В. И. Ленин, Соч., т, 1, стр. 137, )

В связи с углублением общественного разделения труда, развитием товарного производства и обращения возникают буржуазные производственные отношения, на основе которых образуется "всероссийский рынок".

Для уяснения дальнейшей эволюции русской экономической мысли следует принять во внимание те особые исторические условия, в которых происходило зарождение буржуазных отношений в России.

Нам уже известно, что в странах Западной Европы в связи с великими географическими открытиями большую роль в переходе к капитализму сыграла внешняя торговля. Купец, который вел главным образом посредническую торговлю, проникал постепенно все глубже и глубже внутрь страны, подчинял себе мелких производителей и превращался в промышленного капиталиста.

Что касается России, то она только в результате завоеваний Петра I превратилась из чисто континентальной страны в приморское государство, хотя в XVII веке Русское государство уже торговало с рядом стран Западной Европы и Востока. В силу этого для России рассматриваемой эпохи в отличие от западноевропейских стран внешняя торговля не могла составить один из главных моментов, содействовавших переходу феодального способа производства в капиталистический.

Маркс, имея в виду своеобразие процесса развития капиталистических отношений в России, указывал, что для нее был характерен "известный род капитализма, вскормленный за счет крестьян при посредстве государства^*...".

^* (К. Маркс, Черновые наброски письма Маркса - В. И. Засулич. Второй набросок, К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXVII, стр. 691. )

Этот "известный род капитализма" всесторонне проанализировал В. И. Ленин. Он пришел к выводу, что характерным для России явлением было то, что "крупные заведения" вырастали из "мелких крестьянских промыслов". Следовательно, в России развитие буржуазных отношений шло преимущественно по пути превращения мелкого производителя в купца, а затем в промышленного капиталиста^*.

^* (Первая стадия этого процесса отчетливо показана на примере Тихвинского посада в кн. К. Сербиной, Очерки по социально-экономической истории русского города, М. 1951.)

В XVII веке наемный труд применялся в разнообразных отраслях народного хозяйства: в промышленности^*, в строительном деле^**, на транспорте^*** и в торговле^****. Капиталистические производственные отношения проникали и в вотчинные хозяйства^*****.

^* (См. С. Г. Струмилин, История черной металлургии в СССР, т. I, АН СССР, 1954, гл. V-VII; А. Новицкий, Первые московские мануфактуры XVII в. по обработке кожи, "Московский край в его прошлом", М. 1928; С. В. Бахрушин, Промышленные предприятия русских торговых людей в XVII в., "Исторические записки" № 8, 1940 г. )

^** (См. И. Кулишер, История народного хозяйства России, т. II, М. 1925; К. Пажитнов, Положение рабочего класса в России, т. 1, стр. 291, 293; Г. Новицкий, статья в "Архиве истории труда в России", кн. 11-12, 1924; "Акты исторические", т. III, № 156.)

^*** (См. А. Введенский, Заметки по истории труда в России, "Архив истории труда в России" кн. 3; А. Введенский, Служилые и рабочие люди у Строгановых (в 16-17 вв.), "Архив истории труда в России" № 11-12, 1924 г.; Н. Бакланова, Торги и промыслы Виль- сурска в XVII в., "Исторические записки" № 40, 1952 г. )

^**** (См. С. В. Бахрушин, Агенты русских торговых людей XVII в., "Ученые записки Института истории", т. IV, 1929, стр. 75 и далее; К. Базилевич, Торговля Великого Устюга в середине XVII в., там же, стр. 95-102.)

^***** (Ю. Арсеньев, Ближний боярин князь Ив. Одоевский и его переписка с галицкой вотчиной, М. 1903, приложение 15, стр. 61; И. Забелин, Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве, "Вестник Европы", т. 1, 1871 г., стр. 47; "Хозяйство крупного феодала XVII в.", М. - Л. 1936, ч. II, стр. 411; А. Новосельский, Из истории донской торговли в XVII в., "Исторические записки" № 26, 1948 г.; В. И. Савва, Арзамасские и Барминские будные станы. Приходо- расходная книга 1679-1680 гг., "Чтения", кн. III, 1908, стр. 8-9; А. Л. Якобсон, Ткацкие слободы и села в XVII в., М. - Л. 1934, стр. 33, 72, 95-97 и др.)

Источником наемной рабочей силы являлись дифференциация и экспроприация крестьянства.

По своей экономической организации возникавшие промышленные предприятия представляли собой мануфактуру^*.

^* (Б. Кафенгауз показал, что "заводы" металлопромышленности по своей организации представляли довольно развитую систему разделения труда. ("История хозяйства Демидовых в XVIII в.- XIX в.", ч. 1, М. - Л. 1949, стр. 85.) )

Развитие буржуазных отношений служило в России базой для ведения внешней торговли, которая при этом в отличие от стран Западной Европы не носила чисто посреднического характера.

Однако в XVII веке рост промышленности и торговли происходил медленно, так как в силу особых исторических условий это развитие товарно-денежных отношений сопровождалось до известного времени усилением крепостничества. Именно в XVII веке произошло законодательное оформление полного закрепощения крестьянства.

Феодально-крепостнические отношения препятствовали превращению купца в промышленного капиталиста. Внутренняя торговля испытывала большие затруднения от монопольной торговли самого царя и его агентов - купцов-монополистов.

Вследствие фискальной политики правительства и других причин Россия на внутреннем и внешнем рынках, особенно в первую половину XVII века, испытывала большое стеснение от засилья иностранцев.

Наступление "нового периода" русской истории нашло свое отражение в обострении классовой борьбы, непосредственно обусловившей дальнейшую эволюцию русской экономической мысли.

В этой борьбе на одном полюсе общества выступали крестьяне, посадские низы и служилые "по прибору" люди: стрельцы, казаки, пушкари, затинщики (оборонявшие городские укрепления), воротники (воротные сторожа), а также саперы, казенные кузнецы; на другом - бояре, дворяне и крупные купцы: гости, люди гостиной и суконной сотни.

Главной причиной крестьянских восстаний являлось усиление крепостнической эксплуатации. Вместе с тем крестьянство было задавлено налогами. Крестьяне испытывали гнет и со стороны крупного купеческого капитала как товаропроизводители. Это последнее обстоятельство объединяло крестьянские восстания с городскими.

Богатые купцы стремились к полной монополизации внутреннего рынка и препятствовали торговле рядовых торговцев.

В тяжелом материальном положении находились посадские люди, работавшие по найму, дневной заработок которых был ничтожен.

На протяжении двух десятилетий (1630-1650) произошло около 30 городских восстаний.

Почти во всех восстаниях России XVII века точно так же, как и в свое время на Западе, имели место совместные выступления крестьянских масс и городских низов. При этом "все крупные восстания средневековья исходили из деревни^*...".

^* (К. Маркс и Ф. Энгельс, Немецкая идеология, Соч., т. 3, стр. 52. Вместе с тем следует подчеркнуть, что участие посадского населения в выступлениях крестьян положило начало чисто городским восстаниям.)

В восстании Болотникова (1606-1607) основной движущей силой были крепостные крестьяне и холопы. Оно охватило ряд городов (Пермь, Вятку, Псков, Астрахань), в которых поднялись посадские и мелкие служилые люди. В этой крестьянской войне приняли также участие донские и терские казаки.

Болотников призывал народ "побивать своих бояр... гостей и всех торговых людей побивати и животы их грабити", а также захватывать "вотчины и поместья" и овладевать их добром^*.

^* (2 См. С. Платонов, Очерки по истории смуты в Московском государстве XVI-XVII вв., стр. 245; см. также "Исторические записки" № 13, 1942 г., стр. 302. )

Самое крупное крестьянское восстание в XVII веке произошло под руководством Степана Разина (1670- 1671), в котором также участвовали низы городского населения^*. В этом восстании особенно ярко проявилась идеология народных масс.

^* (См. Б. Греков, Новые материалы о движении Степана Разина, ."ЛЗАК", 1926, вып. 3, стр. 203 и далее.)

Степан Разин в своем обращении к народу подчеркивал необходимость уничтожения имущественного неравенства. Он призывал трудящиеся массы истреблять эксплуататоров и "учинить так, чтобы всякий всякому был равен".

Во время народных восстаний крестьяне захватывали помещичьи земли, освобождали себя от крепостнической эксплуатации, а в городах восставшие расправлялись с представителями царской администрации, крупными землевладельцами и привилегированным купечеством, поддерживавшим феодально-крепостническое государство^*.

^* (1 Котошихин указывает, что после восстания 1662 г. привилегированное купечество получило от царя "похваление", так как из них "к тем ворам не пристал ни один человек". ("О России в царствование Алексея Михайловича", Спб. 1840, стр. 104.) )

Таким образом, восстания носили антифеодальный характер и являлись отражением нового периода русской истории.

Наряду с этой основной, межклассовой борьбой происходила борьба внутри привилегированных сословий. Богатые купцы имели и свои собственные интересы. Они стремились к полной монополизации внутренней торговли, что давало им возможность захватить в свои руки и всю внешнюю торговлю^*. Царь же сам стремился стать монопольным посредником между промышленниками и рядовыми торговцами, с одной стороны, и иностранными купцами - с другой.

^* (Гости свои особые интересы отстаивали в челобитных, которые они подавали царскому правительству. (См., например, А. Зврцалов, О мятежах в гор. Москве и селе Коломенском, 1648 г., 1662 и 1771 гг., "Чтения", кн. I, М. 1890, стр. 260; С. Соловьев, Московские купцы в XVII в., "Современник", 1858, X; К. Базилевич, Коллективные челобитья торговых людей и борьба за русский рынок, "Известия АН СССР", 1952, отд. общественных наук, № 2, стр. 92. )

В тот период не закончилась еще борьба внутри господствующего сословия, происходившая между отживающим боярством и вытеснявшим его дворянством.

Антифеодальные выступления широких масс населения оказали влияние на идеологию высших сословий.

С XVII века их передовые представители начинают решительно выступать против фискальной политики царского правительства, в защиту интересов национальной экономики.

Первые русские политэкономы в отличие от западноевропейских меркантилистов не ограничивали своих наблюдений сферой обращения и не отождествляли богатство с деньгами. Внешняя торговля для них не являлась единственным источником обогащения государства. Они рассматривали внешнюю торговлю преимущественно как орудие развития промышленности и сельского хозяйства и заботились об увеличении товарооборота внутри страны. Учитывая зависимость экономического подъема России от состояния внутренней и внешней торговли, первые русские политэкономы стремились сплотить класс купцов и тем самым усилить его позиции в борьбе против иностранной конкуренции.

Крупным представителем русской экономической мысли середины XVII века был выдающийся государственный деятель Афанасий Лаврентьевич Ордын-Нащокин.

Ордын-Нащокин (ум. в 1680 г.)^* родился в небогатой семье псковского дворянина. Он получил широкое образование. Хорошо знал математику и иностранные языки: латинский, немецкий, польский. Ордын-Нащокин был крупным государственным деятелем, выполнял ответственные дипломатические поручения и слыл за границей образцовым дипломатом^**. Он стремился к усилению мощи Русского государства и был сторонником централизованной власти.

^* (Год рождения неизвестен. )

^** (Биографические сведения об Ордын-Нащокине см. в кн.: В. Ключевский, Курс русской истории, ч. III, М. 1937, стр. 362-364. )

Ордын-Нащокин является родоначальником русской буржуазной политической экономии.

Он впервые провел различие между хозяйством государя и народным хозяйством. В связи с этим Ордын-Нащокин подошел к решению экономических и финансовых вопросов с точки зрения интересов народного хозяйства, а не с точки зрения фиска (казны). Ордын-Нащокин стремился к увеличению государственных доходов путем развития производительных сил страны. Эту идею он проводил в двух документах: "Псковском положении" (1665) и в "Новоторговом уставе" (1667).

Заботясь о развитии производительных сил страны, Ордын-Нащокин выступал горячим защитником развития национальной торговли и стремился провести в жизнь ряд мероприятий.

Он отстаивал сословный характер торговли и считал необходимым объединить все купечество в товарищества. Он стоял за организацию специального "Приказа купецких дел", который должен был оградить купечество от произвола воевод и дьяков.

Купеческие товарищества, по его мнению, должны были обеспечить продажу товаров по высокой уставной цене и лишить иностранцев возможности скупать русские товары по низким ценам через мелких торговцев.

Мелкие торговцы превращались в агентов гостей, для которых они должны были приобретать отечественные товары, получая за это помимо покупной цены некоторый процент. После продажи крупными торговцами этих товаров иностранцам рядовым торговцам выплачивалась причитающаяся им "полная прибыль".

Все русские купцы могли вести беспошлинную торговлю с иностранцами в пограничных городах. В других городах от уплаты пошлин освобождались при покупке иногородних товаров местные торговцы, "а платят с тех товаров пошлины те люди, которые привозят из иных городов^*".

^* ("Собрание государственных грамот и договоров", ч. IV, М. 1828, стр. 194. )

Ордын-Нащокин достаточно глубоко понимал связь между внутренней и внешней торговлей и поэтому большое внимание уделял также развитию последней.

Во внешней торговле политика иностранцев была продиктована стремлением овладеть богатствами России, ослабить и закабалить ее.

Для более успешного достижения указанной цели в Западной Европе еще во второй половине XVII века пропагандировалась необходимость изоляции России от Европы и прекращения ввоза в нее не только оружия и боевых припасов, но также меди и олова. Иностранные правительства, прикрывая свои истинные намерения, демагогически заявляли, что их действия продиктованы миролюбивыми целями и защитой свободы. По лицемерному заявлению польского короля Сигизмунда, "Москаль был враг всякой свободы под небесами", Россию обвиняли в том, что она является угрозой общему миру, а в действительности боялись роста ее экономического и политического могущества.

Достаточно откровенно об этом высказался один из иностранцев, посетивших Россию во второй половине XVI века. "Если бы русские, - писал он, - знали свою силу, никто не мог бы бороться с ними, а от их соседей остались бы только кой-какие остатки^*".

^* (Ричард Ченслер, Известия англичан о России во второй половине XVI века, перевод с английского С. Сердонина, "Чтения", кн. IV, 1884, стр. 8.)

Чтобы избавиться от засилья иностранцев во внешней торговле, "Новоторговый устав" разрешал иностранным купцам торговать с русскими, а также между собой только в пограничных городах и уплачивать при этом пошлину. Торговля же в других городах разрешалась только тем иностранцам, которые имели "жалованные грамоты о торгах за красной печатью^*".

^* (Ст. 85 и 86. Следует отметить, что статья 56 Устава противоречила этому требованию, так как она предусматривала уплату проезжей пошлины для всех иностранцев, а не только для тех, кто имел указанные грамоты. )

Ордын-Нащокин стремился к расширению внешней торговли и был сторонником активной внешней политики.

Он считал необходимым для Вусского государства овладеть выходом к берегам Балтийского моря и установить тесные торговые сношения со странами Ближнего и Дальнего Востока. В частности, Ордын-Нащокин подготовил посольство в Индию и предполагал организовать торговлю с Китаем.

Ордын-Нащокин предпринял также шаги для устранения посредничества иностранцев в торговле между Западом и Востоком.

Он ратовал за необходимость создания русского торгового флота и был поставлен по указу царя во главе "корабельного дела^*".

^* (В 1669 г. был спущен по Оке в Волгу, а оттуда в Каспийское море первый русский корабль - "Орел".)

Развитие торговли, а вместе с тем и развитие производительных сил страны тормозилось ощущавшимся в то время недостатком денег. В связи с этим еще при правительстве Михаила Федоровича (1613-1645) в страны Западной Европы и в Персию были отправлены посольства "с просьбой о материальной помощи".

Ордын-Нащокин стремился увеличить приток денег в Московское государство. Он выдвигал ряд требований, в которых переплетались отдельные положения систем денежного и торгового балансов.

Укажем некоторые из них.

Вывоз золотых и ефимок^* за границу через Астрахань запрещался.

^* (Так назывались в России немецкие иоахимсталлеры, которые после наложения штампа, повышавшего их номинальную стоимость, пускались в обращение. )

Все деньги, привезенные иностранцами, подлежали сдаче в казну, которая в обмен на них давала неполноценные русские деньги, получая на этой операции до 30% прибыли. При этом в целях стимулирования привоза золотых и ефимок правительство освобождало от обложения пошлиной не только эти деньги, но и купленные на них для экспорта русские товары.

Русские купцы могли продавать иностранцам товары только при условии оплаты третьей части их стоимости золотыми и ефимками, которые затем подлежали обмену на русские деньги по указанному выше принудительному курсу ("Псковское положение").

С продажи "заморских товаров" государство взимало oпошлину золотыми и ефимками.

"Новоторговый устав", учитывая опыт "иных государств", в которых "берегут серебро", предлагал воздерживаться от покупки предметов роскоши.

Накопление в стране денежных средств Ордын-Нащокин рассматривал как необходимое условие для организации кредита, который должен был положить конец закабалению мелких и средних купцов иностранцами при помощи ссудных операций.

Ордын-Нащокин, ратуя за развитие торговли и кредитных отношений, видел в этом залог развития отечественной промышленности. Он подчеркивал, что "лучше всякой силы промысл". Как бы поправляя западноевропейских меркантилистов, Ордын-Нащокин указывал, что "дело в промысле, а не в том, что людей много. И много людей, да промышленника нет, так ничего не выйдет".

Ордын-Нащокин в этом вопросе оставлял далеко позади себя не только Даниила Заточника, но и Ивана Пересветова, которые связывали увеличение богатства с наличием большого войска. Будто полемизируя с ними, Ордын-Нащокин говорит: "...половину рати продать, да промышленника купить, и то будет выгоднее". В вопросе об источнике богатства Ордын-Нащокин, как нетрудно заметить, имел своим предшественником Ермолая Еразма, отличаясь от него лишь тем, что главным считал не сельскохозяйственный, а промышленный труд.

Ордын-Нащокин принимал деятельное участие в организации различных мануфактур: бумажных, стекольных, кожевенных, а также в развитии за счет русских капиталов металлургических и металлообрабатывающих предприятий.

Во всей этой деятельности сказывалась забота Ордын-Нащокина о развитии внутреннего рынка. В отличие от западноевропейских меркантилистов, рассматривавших промышленность как орудие для делания денег, т. е. исключительно с точки зрения ее значения для экспорта, Ордын-Нащокин стремился к развитию производства тех товаров, в которых нуждалось население собственной страны, чтобы освободить тем самым государство от необходимости их импорта.

Для обогащения русских людей передовым опытом в целях лучшей организации производства промышленных изделий и повышения обороноспособности страны Ордын-Нащокин стоял за приглашение из-за границы различных специалистов. Однако вместе с тем он был ярым противником слепого подражания Западу.

Подводя итоги изложенному, можно сделать следующие выводы.

Ордын-Нащокин был первым русским политэкономом, выступавшим за экономический подъем Русского государства. Он стремился к укреплению дворянского строя, по в силу исторической необходимости явился выразителем интересов купечества.

Ордын-Нащокин сделал первый шаг на пути развития свободной, беспошлинной торговли внутри страны и ограничения иностранной конкуренции.

В высказываниях Ордын-Нащокина содержатся некоторые элементы меркантилизма. Однако Ордын-Нащокин заботился главным образом о расширении торгового оборота внутри страны. Он рассматривал торговлю как орудие развития производительных сил и источник процветания государства усматривал в промышленной деятельности.

Тем не менее на экономических взглядах Ордын-Нащокина сказалась господствующая роль феодальных отношений, в рамках которых невозможно было осуществить принцип свободной конкуренции.

По "Псковскому положению" и "Новоторговому уставу" не только внешняя, но и внутренняя торговля подвергалась стеснительной регламентации.

Все торговцы обязаны были продавать товар по установленной цене и вести торговлю рядами^*. "Новоторговый устав" отвечал по существу интересам крупных торговцев-гостей и казны: он ограничивал участие в торговом обороте мелких и средних торговцев, которым предписывалось "присоединять свои товары к высокой цене и к пожиткам добрым и торговать складом".

^* (При организации торговли рядами для продажи того или иного вида товара отводилось специальное место. )

"Новоторговый устав" запрещал иностранцам, получавшим "жалованную грамоту" на право торговли в данном городе, совершать торговые сделки не только с другими иностранными купцами, но также и с иногородними русскими торговцами. Таким образом, иногородние русские торговцы по существу ставились в одинаковое положение с иностранцами.

"Новоторговый устав" следует отнести к так называемой персональной системе, так как он стремился освободить внутренний рынок от иностранцев, а не от их товаров. Поэтому, строго говоря, этот Устав не являлся протекционистским, так как протекционистские пошлины носят запретительный характер^*.

^* (Самой высокой пошлиной по "Новоторговому уставу" облагались только вино, сахар и леденец. Однако по этому Уставу предусматривался ввоз этих товаров русскими купцами для казны и самого государя (ст. 87). Впервые действительно протекционистский тариф был введен правительством Петра I. (См. настоящую работу, стр. 143.) )

Тем не менее экономические воззрения Ордын-Нащокина были прогрессивными для своего времени. Большинство его требований нашло свое осуществление в реформах правительства Петра I.

Ордын-Нащокин был убежденным русским и славянским патриотом, мечтавшим о национальной независимости всех славянских народов, об их экономическом и культурном развитии.

Русский и славянский патриотизм Ордын-Нащокина получил свое дальнейшее развитие в произведениях ученого хорвата Юрия Крижанича (1617-1683).

Крижанича глубоко интересовали исторические судьбы угнетенных славянских народов. Его взор устремлялся к России - самому большому славянскому государству, сохранившему независимость^*.

^* (Так как не все славяне были православные, то в силу этого общеславянская идея, отстаиваемая Крижаничем в условиях, когда церковь являлась органом государства, была у него органически связана с идеей о церковной унии, которую он, по нашему убеждению, мыслил как равноправный союз обеих церквей. Реакционные авторы (Белокуров и др.) объявляли Крижанича католическим миссионером и голословно утверждали, что все его произведения лишены какой- либо научной ценности. Из советских авторов один только П. Епифанов поддержал эту точку зрения, и в защиту своей позиции грубо исказил историографию вопроса, а также все факты, касающиеся жизни и деятельности Крижанича. (См. "Вопросы истории" № 10, 1953 г. Критику статьи Епифанова см. в журнале "Вопросы истории" №№ 1 и 2, 1957 г.) )

Не ограничиваясь изучением литературных источников, Крижанич в 1647 г. посещает Россию. В неопубликованной части рукописного наследства Крижанича мы обнаружили исключительно ценное указание на то, что Крижанич с целью расширения знаний и обогащения личного опута совершил поездку по Европе; он посетил Париж, Лондон, Амстердам и многие другие города, где работал в библиотеках и, по собственному признанию, знакомился с условиями жизни, деяниями и нравами разных народов, чтобы лучше понять стоящие перед Русским государством задачи^*.

^* (Для придания изложению большей живости Крижанич прибегает к форме диалога, происходящего между двумя лицами - Борисом и Вукассином. "Борис. - Недавно я отчасти с послами, отчасти с купцами большую часть Европы объездил. Я ведь был в Париже, Лондоне, Венеции, Вене, Амстердаме и во многих других известных городах Европы". (ЦГАДА, ф. 381, № 1799, стр. 632, перевод с латинского здесь и везде автора.). Дальше "Борис" говорит о том, что в библиотеках этих городов он прочел много книг античных авторов и книг о славянах. То, что Крижанич наделил Бориса автобиографическими чертами, подтверждается, в частности, упоминанием Крижаничем в других произведениях о Париже и "других городах" и о его изучении там античных произведений. (См. "Обличение на соловечскую челобитну", Сочинения Крижанича, вып. III, М, 1893, стр. 160; С. Белокуров, Юрий Крижанич в России, М. 1902, стр. 89.)) Мы полагаем, что установление факта путешествия Крижанича по Европе позволяет заполнить существовавший до сих пор пробел в биографии Крижанича, относящийся к периоду с конца 1648 по начало 1650 г. Подробнее об этом см. нашу публикацию "Из рукописного наследства Ю. Крижанича", журнал "Исторический архив" за 1957 г. )

Крижанич приходит к выводу, что увеличение богатства, усиление политической мощи и подъем культуры России невозможны без наличия условий, благоприятных для развития товарно-денежных отношений.

Вместе с тем он понял необходимость написать историю Русского государства и славянских народов, чтобы опровергнуть авторов, злостно клевещущих "на ее (Россию.- Л. М.) царство и на весь народ".

Для реализации своих планов Крижанич в 1659 г. вновь отправляется в Россию, где на протяжении 17 лет создает ряд произведений^*. Самым значительным из них является работа "Политичны думы", в которой автор изложил передовые для того времени философские, общественно-политические и экономические идеи и выдвинул широкую программу преобразования Русского государства^**.

^* (Крижанич в январе 1661 г. был сослан в Тобольск с назначением кормовых денег, откуда его освободили только в 1676 г. Причина ссылки Крижанича до сих пор не установлена.)

^** (G(rgec)j P(etar)) правильно отмечает, что Крижанича "Политика - это всеобщая энциклопедия знаний". Автор добавляет, что Крижанич "в этом был несколько похож на известных просветителей времен "абсолютизма". (Prigodom 250 godisniu smrti Jurja Kri- zanica, Hrvatska Prosvjeta, 20, 1933, стр 271.))

По своему мировоззрению Крижанич был оригинальным представителем философии просветителей. В отличие от средневековых теологов ученый признавал материальность мира и рассматривал бога лишь в качестве первопричины вселенной.

Он обнаруживает большую проницательность в понимании основных экономических категорий: богатства и его источника, денег, дохода.

Крижанич не признает тезиса меркантилистов, что только деньги - богатство. Через все его произведение проходит тезис о труде как источнике богатства. При этом он подробно разъясняет, что самым богатым является то государство, которое имеет развитую внутреннюю торговлю и "...где потому процветают различные промыслы и земледелие и заморская торговля^*" т. е. существует товарное производство.

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. I, М. 1859, стр. 7. Такое произвольное название произведению Крижанича "Политичны думы" дал издатель части его рукописи П. Бессонов. )

Крижанич хорошо понимал, что общество не может богатеть, если уровень производства и потребления остается из года в год одним и тем же. В связи с этим он уточняет свое понимание богатства. Богатство - это "добыток" (доход) - избыток меновой стоимости над той ее частью, которая возмещает расходы по производству. Поэтому промыслом можно назвать только такую деятельность, которая позволяет "взять всякую корысть".

Крижанич в этой связи в отличие от меркантилистов, усматривавших источник богатства во внешней торговле, подчеркивает, что государство может богатеть только за счет доходных производств. В промышленности к числу последних он относит производство бумаги, всевозможных тканей, сукна и др. В сельском хозяйстве, по его мнению, следовало обратить внимание на развитие скотоводства, пчеловодства, посевов табака, а также растений, из которых приготавливается краска, так как она "великим бо приходом богатит своего тежака" (земледельца). Он категорически заявляет, что только тот доход является устойчивым, который "основывается на труде и поте" и увеличивается "со временем" (с затратой времени)^*.

^* (Там же, стр. 5)

У Крижанича, для которого в отличие от меркантилистов богатство - товар, а источник богатства - труд, можно обнаружить стремление провести различие между стоимостью и рыночной ценой, хотя сам автор еще не устанавливает этих понятий. Так, например, он разъясняет, что если в Архангельск будет привезено "много пепла, то он сделается дешев и за много товара и труда выручат столько же, сколько за меньшее их количество^*" (товара и труда), т. е. цена на пепел упадет ниже трудовых затрат (стоимости).

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. I, стр. 44Л )

Крижанич развивает свою мысль и указывает на зависимость "цены" (стоимости) от производительности труда. Советуя, в частности, организовать собственное производство бумаги, он рекомендует запретить ввоз ее и далее разъясняет, что под воздействием высокой рыночной цены будет расширяться производство, в результате чего "бумага наша станет хорошей и дешевой^*".

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. I, стр. 34. )

Вместе с тем Крижанич требовал продажи товаров по "указной цене" и отвергал купцов-монополистов.

Как правило, Крижанич считал, что по "указной цене" товары должны продаваться либо непосредственно самими производителями, либо же через царских торговцев, которые обязаны своему населению продавать товары "без прибыли". В этом случае "указная цена" соответствовала стоимости.

Крижанич, однако, в некоторых случаях допускал перепродажу товаров с получением прибыли и, стремясь определить уровень "указной цены", давал вульгарное объяснение цены. Здесь уже он по существу определял цену издержками производства, к которым присчитывал торговую прибыль. Крижанич поэтому не мог объяснить величины последней и ограничивался заявлением, что она может взиматься в размере от 1 до 3% и более в зависимости от условий^*.

^* (См. там же, стр. 26. )

Тем не менее для концепции Крижанича характерным является признание труда в качестве источника богатства, и это положение он кладет в основу при рассмотрении экономических категорий.

Наблюдая исторические особенности развития товарно-денежных отношений в России, Крижанич идет от товара к деньгам. Он прежде всего рассматривает их как результат товарного обращения и уже в связи с этим - в качестве орудия развития производительных сил. Автор, конечно, далек был от понимания общественной необходимости денег, их роли как всеобщего эквивалента, но в отличие от меркантилистов последовательно развивал взгляд на деньги как на товар^*.

^* (Все последующее изложение свидетельствует об ошибочности утверждения Г. Козлова, что "первым представителем теории денег в России является' Посошков". ("Теория денег и денежного обращения", Госфиниздат, 1946, стр -. 75.); )

Крижанич подробно доказывал недопустимость разрыва между номинальной и реальной стоимостью денег^* и подчеркивал, что в государстве всегда должны обращаться деньги "праведного веса и цены^**" (наименования). Этим самым он по существу признавал за деньгами функцию мерила стоимости. Именно поэтому Крижанич резко осуждал порчу монеты, широко практиковавшуюся правительством Алексея Михайловича. Он указывал, что чеканка монеты может только в том случае принести государству выгоду, если стоимость серебра, заключенного в монете, значительно выше его покупной цены^***. От порчи же монеты, правильно подчеркивал Крижанич, государство вместо выгоды терпит большой ущерб.

^* (Ю. Крижанич, Рукопись "Политичны думы", Quaestiones thesaurales. Quaestio 5, ЦГАДА, ф. 381, № 17.99, стр. 750 и далее. )

^** (См. подробнее в статье Л. М. Мордуховича "Юрий Крижанич о деньгах, кредите и финансах", журнал "Советские финансы" № 11, 1945 г. )

^*** (Рукопись "Политичны думы", Quaestiones thesaurales. Quaestio 5, ЦГАДА, ф. 381, № 1799, стр. 750 и далее.)

Автор придерживался товарно-металлистического взгляда на деньги и поэтому ошибочно считал, что для обеспечения нормального обращения денег "по всему кралевству" в обращении должны быть только полноценные деньги.

Развивая взгляд на деньги как на товар, Крижанич разъяснял, что для беспрепятственных расчетов по внешнеторговому обороту необходимо, чтобы иностранные деньги "из чистого металла" казна принимала и выдавала "по той же праведной цене", т. е. с учетом того, по какой цене "идет злато и серебро в других странах".

Если принять во внимание, что Крижанич "праведную цену" связывал с "праведным весом", то мы вправе заключить, что он в приведенных рассуждениях объяснял вексельный курс монетным паритетом. А так как Крижанич стоял за вывоз денег за границу, то этим создавались условия и для сохранения этого курса, в то время как поздние меркантилисты ошибочно считали выгодным низкий курс валюты^*.

^* (См. настоящую работу, стр. 107 )

Крижанич отрицательно относился к торговле крупных торговцев - монополистов, о чем мы говорили уже выше. Он рассматривает торговую прибыль как присвоение чужого труда. Крижанич, однако, был непоследователен. Допуская в известных случаях "чистую торговлю" (купеческую), он давал вульгарное объяснение торговой прибыли.

Такой же двойственностью отличался взгляд Крижанича на процент. Опираясь на свой тезис о труде как источнике богатства, Крижанич считал недопустимым взиманивдтроцента с мелких производителей и признавал только ту ссуду за проценты, которая бралась ради получения прибыли. В последнем случае он оставлял открытым вопрос об источнике ссудного процента, но в отличие от торговой прибыли не ограничивал его уровня.

Очень много внимания Крижанич уделял проблеме народонаселения.

Автор указывает на зависимость общественного богатства от численности населения. "Не тот король, богат, - говорит он, - который имеет много золота, но тот, который имеет много людей^*". Для процветания государства большое население важнее, чем большая территория, так как при редком населении земля "будет пуста", и государство поэтому не может быть богатым, даже имея "просторные рубежи".

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. I, стр. VI. )

В связи с этим Крижанич подробно доказывает, что рождаемость должна происходить по формуле расширенного воспроизводства, т. е. от каждой супружеской пары должно родиться минимум четверо детей^* (учитывая раннюю смерть, болезни и другие причины).

^* (См. там же, ч. II, стр, 94.)

Рассмотрев факты, взятые им из истории колонизации, относящейся к античному миру и средним векам, Крижанич затем анализирует колонизацию окраинных земель в России и приходит к замечательному выводу. Он устанавливает, что численность населения зависит от общественных условий, необходимых для производительной деятельности, и на основании этого отвергает тезис о том, что редкость населения обусловливается неплодородием почвы; "... в иных местах земля есть плодна, а людей мало", в то время как в других "земля будет неплодна", а людей в ней много^*".

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. II, стр. 88. )

Главным условием роста народонаселения Крижанич считал такое "народное строение", при котором нет "жестокого владания", т. е. крепостничества, где "всякий может свободно ужить (распоряжаться. - Л. М.) своея работы и пота"^* и где поэтому успешно развиваются производительные силы страны. "Народному разпложению каивяще поспешение ся творит, где ся изрядно и поглавито обходят (где особенно, прежде всего в ходу. - Л. М.) добытчены промыслы: тежачество (земледелие. - Л. М), ремество, торговство^**...", и где обеспечивается "обилие и дешевизна^***".

^* (Там же, стр. 92. )

^** (Там же, стр. 90. )

^*** (Крижанич отмечал также отрицательное влияние на рост населения в России фискальной экономической политики правительства, практиковавшего неограниченный вывоз хлеба, в результате чего население разоряется из-за дороговизны, производительные силы приходят в упадок и "люди мрут от глада".)

Следовательно, численность населения у Крижанича является не первичным фактором, а производным: его рост зависит от размеров общественного богатства страны, и оно в свою очередь содействует умножению последнего.

Таким образом, Крижанич и в понимании этой проблемы стоял выше меркантилистов, а своей постановкой вопроса о народонаселении он предвосхищал взгляды главы школы физиократов - Франсуа Кенэ^*.

^* (Ф. Кенэ доказывал, что не многочисленное население является условием роста богатства страны, а наоборот. Между тем "...некоторые поверхностные умы предполагают, - писал он, - что большие богатства добываются многочисленным населением, но они забывают, что люди могут получать и воспроизводить богатства лишь с помощью богатств..." и "умножение богатств обеспечивает увеличение населения". (См. Ф. Кенэ, Выбранные места, М. 1896, стр. 70 и по.))

Выяснение наиболее важных теоретико-экономических взглядов Крижанича, явившихся результатом критического освоения им русской действительности, позволяет глубже понять его преобразовательную программу, которая сводится к защите трех основных положений: 1) развитие товарооборота внутри страны на основе роста промышленности, сельского хозяйства и расширения внешней торговли; 2) обеспечение "обилия и дешевизны"; 3) проведение политики, предусматривающей использование в широких размерах казны на нужды народного хозяйства вместо царской политики тезаврирования богатства.

Экономическую основу национальной независимости Русского государства, роста его могущества и народного благосостояния Крижанич усматривал в развитии промышленности. Он считал, что "наиболее и паче всего иного" необходимо развитие горного дела и металлургии.

Крижанич советовал обратить серьезное внимание на добычу золота, серебра, меди, олова, свинца, ртути, железа, а также серы, селитры и т. д. Особое место Крижанич отводит "земляному вуглению" - каменному углю, так как нужно "талить" (плавить) в большом количестве металлы, "сооружать железные горны, печи, котлы медные", изготавливать разнообразные орудия и в том числе "потребные рудным ремесленникам^*".

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. I, стр. 38, 43, 60. )

Он считал, что отечественное производство должно обеспечивать орудиями труда не только промышленность, но и сельское хозяйство, доставляя ему "мельничье железное", "долота, молоты, серпы, косы, цепы, лопаты". Он рекомендовал сооружать мукомольные мельницы, "ступы" и т. д. и т. п.

Своей целью Крижанич ставил обеспечить в стране "обилие и дешевизну". Он уделял много внимания расширению производства предметов личного потребления и ратовал за развертывание строительства заводов. При этом заслуживает внимания то, что Крижанич высказывался за "наемное содержание солеколен, рудокопен, корчем, мельниц" и вообще "всяких товарных и художественных производств"^*. Крижанич преимущество заводского производства видел в том, что оно удешевляет производство товаров^**. Он также советует специализировать орудия труда "на скорое делание", т. е., чтобы повысить производительность труда.

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. II, стр. 73. )

^** (См. Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. 1, стр. 39. )

Развитию металлургии Крижанич придавал большое значение и для усиления военной мощи Московского государства, рассматривая его как оплот борьбы славянских народов за их независимость. Он рекомендовал добиться прекращения покупки оружия за границей и самим в необходимом количестве "делать добрые сабли, палаши, пищали, наделы пищальные с кольцом... зернье (ядра. - Л. М.) пушечные, зернье шуплое (мелкое. - Л. М.) огненно и ино^*".

^* (См. Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. I, стр. 38. )

Крижанич стремился к тому, чтобы российская промышленность стала самой передовой в мире и могла изготовлять буквально все, "кое ся где на свету обретает выдумано^*", т. е. все, что изобретено где бы то ни было человеческим умом.

^* (Там же. )

Столь широкая экономическая программа Крижанича, как мы видели, предполагала всемерное развитие крупных промышленных предприятий. Но в противоречии с ней автор идеализировал мелкое товарное производство, видя в нем воплощение "общественной справедливости". Это объясняется тем, что Крижанич, наблюдавший начальную стадию капитализма в странах Западной Европы, как указал еще Г. В. Плеханов, первый в мировой литературе отметил, что она влекла за собой обеднение народа^*.

^* (См. Г. В. Плеханов, Соч., т. XX, стр. 300. Почти все известные нам авторы не поняли, что исходя именно из этого Крижанич часто повторял, что в России народ живет лучше, чем в странах Западной Европы, а не потому, что он якобы оправдывал крепостничество (см. ниже). )

Олицетворением "благонравия" в хозяйственной деятельности для Крижанича является "дарливый" - свободный мелкий товаропроизводитель, который "держит среднюю (курсив мой. - Л. М.) и праву меру в даканью", т. е. совершает "справедливый", эквивалентный обмен. "Дарливого" он противопоставляет "рассыпнику" - представителю феодальной знати и "скупому" - торговцу-монополисту и ростовщику, олицетворяющим собой с точки зрения экономической деятельности "злонравие^*".

^* (См. Ю. Крижанич, О преверстве беседа, рукописный отдел Государственной библиотеки им. В. И. Ленина, № 3348, стр. 160; его же, Обличение на соловечскую челобитну, "Чтения", 1893, кн. 2, стр, 141.)

Таким образом Крижанич оригинально трактовал учение Аристотеля о "золотой середине" и развивал идею о "среднем пути", рассматривая труд свободного мелкого производителя как основу "справедливого", эквивалентного обмена, охраняемого государством. Именно этот смысл имеет тезис Крижанича: "Зла есть крепенность (несвобода. - Л. М.), зла и разпуста (анархия. - Л. Л1); средний путь наилучший^*". Исходя из этого, Крижанич защищал цехи. Он полагал, что они дадут возможность осуществить регламентацию производства, которую автор рассматривал как одно из средств обеспечения "обилия и дешевизны" и предотвращения трудящихся масс от разорения.

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. II, стр. 102. Ср. со стр, 24-й настоящей работы. )

В своей программе экономической и финансовой политики Крижанич выступает с критикой вотчинно-династического взгляда на государство, развивая по существу мысли Ордьин-Нащокина. "Королевства, - говорит он, - существуют не для королей, а короли - для королевств".

Опираясь на теорию естественного права и развивая ее, Крижанич подвергает критике средневековую патримониальную теорию и отстаивает абсолютную монархию ("самовладство"), в которой он видел власть, гарантирующую государственную целостность.

Он полагал, что "самовладство" лучше другой любой формы, власти обеспечит осуществление естественного порядка ("уроженых законов"), т. е. развитие товарно-денежных отношений путем регулирования экономики страны.

Развивая тезис о государственной регламентации, Крижанич советовал учредить особый "приказ или думу" для того, чтобы учитывать количество ремесел, знать, что и как каждое из них производит, а также обеспечить правильное их размещение вблизи источников "всякого сырья".

Крижанич также предлагал ввести систему государственных заказов на промышленные изделия, всю оптовую торговлю передать в руки правительства, а частным торговцам разрешить торговать только в розницу. В отличие от Ордыя-Нащокина он стоял за то, чтобы торговлей могли заниматься "люди всякого стана", т. е. считал, что торговля не должна .носить сословного характера. По мнению Крижанича, указанная политика в области внутренней торговли поможет освободить рынок от иностранцев и будет содействовать "обилию и дешевизне". Возрастет заинтересованность к труду, так как договорные отношения устранят зависимость производителей от крупных торговцев -монополистов и заменят внеэкономическое принуждение: никто не будет иметь права заставлять ремесленников "даром работать".

Внешнюю торговлю, подобно внутренней, Крижанич рассматривал как средство увеличения товарного оборота внутри страны и предлагал с этой целью всю ее передать в руки государства. Тогда государь сможет заранее устанавливать на каждый год, сколько и каких товаров можно вывезти и ввезти в страну.

Автор в отличие от меркантилистов не считал активный торговый баланс мерилом богатства страны. Он доказывал, что большую часть ввезенных товаров, составляющих от 50 до 90% их стоимости, следует оставлять на нужды населения^* и продавать их соотечественникам без всякой или "с наименьшей прибылью", а остальные реализовать на внешнем рынке по самой дорогой цене.

^* (См. Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. I, стр. 63, 64. )

Чтобы полнее использовать внешнюю торговлю для удовлетворения различных потребностей страны, Крижанич считал необходимым освободиться от посредничества французов, англичан и голландцев в торговле между Востоком и Западом и ратовал за создание собственного торгового флота.

Крижанич резко критиковал фискальную политику государя, в результате которой "казна богата, а народ беден", усматривая в ней одну из главных причин народных восстаний.

В своей программе финансовой политики Крижанич продолжает развивать тезис Ордын-Нащокина о недопустимости отождествления хозяйства государя с народным хозяйством. Он подробно разъясняет положение, за которым скрывается защита товарно-денежных отношений, что только там, где "народ богат - богато государство". Крижанич указывал на необходимость "регулирования казны" и учил держать "в таких границах расходы, чтобы они не превышали доходов"^*. Он требовал централизации налогового аппарата, а также строгого соблюдения новых налоговых правил и ставок, предусматривающих "силы и возможности подданных", стимулирование развития торговли, сельского хозяйства и организации промышленных предприятий^**.

^* (ЦГАДА, ч. 381, № 1799, стр. 542. )

^** (Там же.)

Вместе с тем Крижанич был ярым противником тезаврирования богатства казны. Он подчеркивал, что царская казна есть казна всего народа, и считал, что государь может собирать и тратить ее только с одобрения и согласия всего народа^*.

^* (Неверно, следовательно, утверждение Г. В. Плеханова, что Крижанич учил государя возможно больше брать с "черняков" (см. Г. В. Плеханов, Соч., т. XX, стр. 291), так как Крижанич был ярым противником фискальной политики: "...царства гибнут вследствие алчности царствующих: когда цари алчно увеличивают казну и ради того плачевным образом притесняют народ". (Крижанич, Рукопись "De providentia Dei", ЦГАДА, ф. 381, № 1757 (б), стр. 159). Взгляд, противоположный Плеханову, высказывает Мурко (см. "Die Bedeutung der Reformation und gegenreformation fur das geistige Leben der siidslaven", "Slavia", 1926, Rocnik, IV, Sesit 4,714). )

Крижанич разработал систему кредитной политики, в которой предусматривал предоставление государственного беспроцентного кредита, в частности, для лиц, занимающихся сельским хозяйством. Особые средства он предлагал выделить для поощрения "рудознатства" (розыска месторождений руд).

Крижанич пришел к очень важному выводу, что осуществление экономического подъема страны невозможно при сохранении крепостничества. Он вообще считал недопустимым наличие таких условий, при которых "люди находятся в самых крайних и противоположных состояниях: или в постоянной роскоши или в величайшей бедности и нищете^*". Крижанич возмущался чудовищными размерами эксплуатации в России крестьян, вынужденных "работать для себя по воскресеньям и по праздникам^**". Он считает недопустимым, что "правители народа принуждают земледельцев, ремесленников и всяких рабочих работать на себя даром^***" . По глубокому убеждению Крижанича, жизнь для массы населения становится невыносимой в государстве, котором существуют "лихоты" (неравенство. - Л. М.), "неволи", т. е. покорность чужой воле, принуждение^****, ничем не ограниченная феодальная эксплуатация "черняков", которая наряду с фискальной политикой является причиной упадка земледелия, ремесла, торговли и народных восстаний.

^* (Ю. Крижанич, Рукопись "Политичны думы", ЦГАДА, ф. 381, № 1799, стр. 627. )

^** ("Записка Юрия Крижанича о миссии в Москву", М. 1901, стр. 28. )

^*** ("О промысле", изд. В. А. П., № 1860, стр. 110. )

^**** (См. Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. I, стр. 304.)

"Соборное уложение" (1649) оформило законом право помещика распоряжаться трудом, личностью и имуществом крестьянина. Крижанич же отсутствие стимулов к труду усматривал именно в том, что "люди отовсюд и везде суть звязаны и ничего не могут слободно делать и труда рук и пота лиц своих не могут свободно ужить^*". Он разъяснял, что "истинная свобода там, где каждому можно пользоваться свободно своим трудом^**...", и решительно заявлял "зла есть крепенность..." (несвободное состояние)^***. Крижанич был глубоко убежден в том, что в результате осуществления его программы преобразований все будут работать "охотно и прилежно в области земледелия, промышленности и торговли^****".

^* (Там же, стр. 296. Вазо Богданов правильно подчеркивает, что Крижанич "решительно встает на защиту крепостных крестьян (seljake kmetove) и восстает против угнетения и порабощения своего народа". (Juraj Krizanic, Politika, Uvod. Zagreb 1947, 13.))

^** (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. II. стр. 41. )

^*** (Там же, стр. 102. )

^**** (См. там же, стр. 558. )

Отвергая систему крепостничества, Крижанич вместе с тем осуждал теорию естественного рабства Аристотеля, называя ее "нелепой"^*, которую признавал Г. Гроций. Но Крижанич допускал "кабальное рабство" и добровольное рабство^** "дворовых людей", противопоставляя им свободных "пахотных крестьян".

^* (См. там же, гл. "О работе или хлапстве", стр. 472. Вообще же под рабами Крижанич имеет в виду подданных государя. )

^* (Ю. Крижанич, Рукопись "Политичны думы"; ЦГАДА, ф. 381, № 1799, стр. 610. )

Итак, в своих экономических высказываниях Крижанич исходил из труда как создателя богатства в его буржуазной (товарной) форме. У него еще отсутствует понятие стоимости, "о он уже приолижается к пониманию зависимости между меновой стоимостью товара и затратой рабочего времени.

В его рассуждениях вместо защиты тортового баланса как мерила богатства страны мы обнаруживаем элементы баланса производства и потребления^*.

^* (Поэтому подавляющее большинство авторов ошибочно считает Крижанича меркантилистом (Шкеровиh, hуро КрижанШ, Београд, 1936, стр. 86; Бейлис, Юрий Крижанич как меркантилист, "Научные записки Харьковского института советской торговли", т. II, 1941, стр. 24; С. Покровский, Внешняя торговля и внешняя торговая политика России, 1947, стр. 64; К. Базилевич, Элементы меркантилизма в экономической политике правительства Алексея. "Ученые записки МГУ", вып. 1940 г., стр. 23 и др. Этот ошибочный взгляд был высказан и автором настоящей работы в статье "Юрий Крижанич о деньгах, кредите и финансах", журнал "Советские финансы" № 11, 1945 г.) )

Экономическая программа Крижанича, в которой он развивал идеи Ордын-Нащокина и давал им теоретико- экономическое обоснование, предусматривала буржуазное преобразование России. Его "Политичны думы" во многом отвечали насущным задачам Русского государства и, по мнению большинства исследователей, предвосхищали реформы Петра I^*.

^* (Ряд авторов отмечает, ^что ВЗГЛЯДЫ Крижанича опередили его время. (См., например, Smurlo, Krizanic Jurij, Encyclopaedia of the Social Sciences. The Macmillan Company, MCMXXXV, New York.) )

Крижанич, однако, вместе с тем идеализировал мелкое производство, видя в нем залог социального равенства, и стремился к упрочению его, предлагая целую систему регламентаций, т. е. выдвигал положения, не совместимые с буржуазным развитием России.

Заслугой Крижанича является то, что он боролся за укрепление централизованной власти. Развивая при этом теорию "естественного права", он, в отличие от западноевропейских ее представителей (Бодена, Греция, Гоббса) не лишал народ суверенитета и приходил к выводу о нетерпимости на престоле тирана, которого народ обязан был "свергнуть^*".

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. II, стр. 72. )

Однако Крижанич глубоко верил в "справедливость" просвещенного монарха и поэтому народные восстания, как впоследствии и Локк, рассматривал в качестве крайней меры, которую, полагал он, можно было избежать своевременно проведенными реформами.

Крижанич выступал в защиту буржуазных отношений в своеобразных исторических условиях российской действительности и в то время, когда их развитию покровительствовала формировавшаяся абсолютная монархия. Поэтому он отстаивал интересы "мелких производителей города и деревни, являвшихся потенциальными носителями буржуазных отношений, и стремился к тому, чтобы государство располагало исполнительным аппаратом, состоящим преимущественно из служилой интеллигенции - "знати", которая бы держала народ "в узде".

Развитие буржуазных отношений Крижанич подчинял интересам абсолютной монархии и в силу этого стоял за предоставление таких "слободин" для "знати", которые бы гарантировали от революционных выступлений народных масс.

Вместе с тем Крижанич не понимал классовой, эксплуататорской сущности государства и наделял его не свойственными ему функциями (регулирование народного хозяйства, обеспечение в стране "обилия" и "дешевизны", бесприбыльная торговля, даровой кредит мелким производителям и др.).

Крижанич искренне верил в творческие способности русского народа, заботился об его умножении и не сомневался в том, что при благоприятных условиях "русский народ имел бы почет и дивен был бы перед .всеми народами и стал бы вдвое и втрое сильнее нынешнего^*".

^* (Ю. Крижанич, Русское государство в половине XVII века, ч. II, стр. 101. )

Крижанич в новой России, подобно Ордын-Нащокину, видел оплот борьбы славянских народов за их независимость и призывал всех славян к беспощадной борьбе против иностранных поработителей. * ч.