Глава третья. Экономические учения феодализма в России

Русская экономическая мысль начинает развиваться со времени образования древнерусского государства (IX век) в связи с процессом формирования феодального землевладения. Ее основные черты и своеобразие на всем протяжении определялись историческими особенностями экономического развития России и происходившей в ней классовой борьбы.

Экономика Киевской Руси носила натуральный характер. Основными занятиями населения являлись пашенное земледелие и скотоводство. Значительное место в хозяйственной деятельности занимали также охота, рыболовство и бортничество.

В экономической жизни древнерусского государства в связи с развитием ремесла стали играть большую роль города. Самыми значительными из них были Киев - столица государства и Новгород, через которые проходила вся внешняя торговля. Тем не менее город еще не обособился от деревни: городское население занималось также и земледелием, а деревня - изготовлением промышленных изделий.

Основная масса населения Киевской Руси состояла из свободных земледельцев - смердов. Но уже со времени "Правды Русской" началось их закрепощение. В этом процессе наряду с экономическими факторами огромную роль играло насилие - экспроприация общинных земель частными землевладельцами - князьями. Одновременно с укреплением княжеского землевладения происходил рост крупной феодальной собственности в руках бояр и монастырей.

Церковное землевладение быстро увеличивается за счет дарений князей, которые делились с церковью захваченными ими общинными землями. Так, например, Печерский монастырь получил от вдовы полоцкого князя Глеба Всеславича 5 сел с челядью и хозяйственными предметами^*.

^* (См. М. Н. Тихомиров, Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв., Господитиздат, 1955, стр. 35.)

Росту церковной феодальной собственности содействовало также насильственное обращение смердов в христианскую веру. У смердов захватывались общинные земли, а затем закрепощенное население облагалось так называемой церковной десятиной.

Развитие феодальных отношений сопровождалось расширением эксплуатации народных масс и ростом их личной зависимости от церковных и светских феодалов, осуществлявших свое судопроизводство.

Господствующие сословия не скрывают своего презрительного отношения к физическому труду, который становился обязанностью крепостных крестьян.

Ухудшение материального и правового положения народных масс сопровождалось развитием и обострением классовой борьбы.

Классовая борьба происходила между феодальными верхами и восстававшими против них смердами и городскими ремесленниками, которые становились союзниками крестьян.

Эти восстания, носившие антифеодальный характер, были направлены не только против светских, но и церковных феодалов, а также против крупных торговцев-ростовщиков.

Экономические взгляды, содержащиеся в официальной литературе Киевской Руси, характеризуются защитой интересов имущих классов.

Наиболее ранним письменным памятником древнерусского государства, в котором отражены и экономические вопросы, являются летописи.

В летописях запечатлены, в частности, договоры киевских князей с греками. Эти договоры свидетельствуют о стремлении русских князей прекратить военные нападения и установить экономические отношения, взяв под свою защиту купцов.

Так, например, в договоре князя Игоря с Византией, заключенном в 945 г., говорится, что между государствами устанавливается мир "на вся лета, дондеже съяет солнце и весь мир стоит". Этот договор позволяет судить о неразвитости торговли, подчинении ее княжеской власти и враждебном отношении между подданными различных государств.

Торговцы часто подвергались грабежу и другим актам насилия. В силу этого по договору торговые операции могли совершать только купцы, получившие специальные грамоты с правительственными печатями. После окончания торговли купцы той и другой стороны обязаны были возвратиться к себе на родину. Купцы, приехавшие без грамот, задерживались властями, а в случае сопротивления подлежали смертной казни. Договор предусматривал штраф за грабеж и рукоприкладство. Если же виновный в грабеже оказывался несостоятельным, его продавали в рабство^*.

^* (См. "Памятники истории Киевского государства IX-XII вв", Л. 1936, стр. 53-56. )

Купцам, имевшим грамоты, для проживания отводилось особое место в предместье Константинополя, а в городе за всеми торговыми сделками наблюдал "царев муж".

Чтобы лучше осуществлять контроль за чисто купеческими операциями, а также в целях предоставления русским официальным купцам известных привилегий, византийское правительство в течение шести месяцев обеспечивало их полным довольствием, состоявшим из хлеба, вина, мяса, рыбы и фруктов.

Дальнейшее развитие феодальной собственности, рост крупной торговли и усиление ростовщической кабалы вызывают обострение классовой борьбы, которая находит свое отражение в "Правде Русской" - первом своде русских законов^*.

^* (Различают "Краткую Правду" и "Пространную Правду". "Краткая Правда" в свою очередь делится на две части. Первая, наиболее древняя, относящаяся к княжению Ярослава Мудрого. Вторая - более поздняя; ее появление относят к периоду 1053- 1071 гг. "Пространная Правда" составлялась с конца XI века до начала XIII века. )

"Правда Русская" имеет большое значение для изучения экономической мысли Киевской Руси.

"Правда Русская" выступает в защиту интересов феодалов и охраняет прежде всего их собственность. Она закрепляет за феодалами захваченные ими общинные земли: запрещает перепахивать межи и устанавливать самолично столбы, обозначавшие границы землевладения^*.

^* (См. "Правда Русская", т. II, М. - Л. 1947, стр. 205. )

Наряду с земельной собственностью "Правда Русская" охраняет собственность феодала на скот, птицу, ульи, ладьи, сено, дрова и т. д. За всякое посягательство на собственность "Правда Русская" устанавливает штраф в том или ином размере. К вещам приравниваются и холопы: "если уведут чужого раба или рабыню, то платят 12 гривен штрафа^*".

^* (Там же, стр. 189)

Холоп, совершивший кражу, мог укрыться во дворе своего господина, который и отвечал за него уплатой штрафа потерпевшему. Последнему предоставлялось также право личной расправы с вором при встрече с ним на улице.

Если кража была совершена свободным и сопровождалась разбоем, поджогом или было учинено конокрадство, то вместо наложения денежного штрафа на преступника у него конфисковывалось имущество, а сам он лишался свободы.

"Правда Русская" закрепляет сложившуюся классовую дифференциацию и юридически оформляет эксплуатацию господствующими классами трудящихся масс. Она при этом санкционирует также применение труда рабов и перечисляет обстоятельства, в силу которых допускалось превращение зависимых и свободных людей в рабов. К числу таких обстоятельств относились несостоятельность должника, растрата чужого имущества, "добровольная" продажа себя в холопы, бегство закупа, не уплатившего долга, и ряд других.

"Правда Русская" свидетельствует о крайне циничном отношении правящих кругов к личности и труду зависимых людей и особенно рабов.

Так, например, за убийство боярина устанавливалась вира (штраф) в 80 гривен, за убийство же свободного человека - 40 гривен. За убийство холопа уплачивалась только его цена - 5 гривен, а если был убит ремесленник, то уплачивалась вира в 12 гривен.

Зависимые люди испытывали над собой власть господина, граничившую с произволом. Он мог подвергать их пытке, бить, имел право лишать наследства детей рабыни, прижитых с нею, и т. д. и т. п.

В "Правде Русской" находит свое отражение растущая заинтересованность князя в накоплении денежного богатства, о чем свидетельствуют статьи, относящиеся к торговле, ростовщичеству и различного рода штрафам в пользу князя.

"Правда Русская" охраняет купцов от произвола ростовщиков. Она устанавливает льготу для погашения ссуды при стихийном бедствии, постигшем заемщика.

Особое внимание "Правда Русская" уделяет защите интересов кредитора. Она дает ему право распоряжаться должником, обращать его в рабство, если последний явится злостным растратчиком денег, взятых взаймы.

Вследствие неразвитости товарно-денежных отношений уровень процента устанавливался еще законодательным путем. Восстание в 1113 г. народных масс, разоряемых ростовщиками, заставило "Правду Русскую" определить максимальный уровень процента^*.

^* (Одни исследователи вычисляют его в размере 20%, другие - в 40%. )

Мы видим, что "Правда Русская" охраняла интересы кредиторов и в то же время несколько ограничивала их произвол в отношении заемщиков. Она, следовательно, стремилась содействовать дальнейшему развитию кредитных отношений.

Изучение элементов экономической мысли, содержащихся в "Правде Русской", должно быть поставлено в непосредственную связь с изучением экономических взглядов Владимира Мономаха (Всеволодовича) - самого популярного киевского князя, занявшего престол в результате восстания 1113 г.

Постановления Владимира Мономаха о максимальных размерах ссудного процента, о должниках и о закупах вошли в "Правду Русскую".

Особый интерес представляет "Поучение" Владимира Мономаха своим детям.

В результате борьбы с половцами Владимир Мономах объединил под своей властью три четверти всей тогдашней Руси. В связи с централизацией власти в его "Поучении" впервые высказывалась мысль о необходимости ставить общенародные интересы выше дружинно-княжеских. Владимир Мономах призывает заботиться не о себе, а о "хрестьяных душах и селах горящих", о "худом смерде и убогой вдовице". Он является врагом ленивой, праздной жизни и ратует за умножение богатства повседневным трудом ^*.

^* (См. А. С. Орлов, Владимир Мономах, АН СССР, 1946, стр. 144, 148. )

Заботясь о неприкосновенности родины, Владимир Мономах призывает к мужеству и отваге: "смерти боятся, дети, не боячи, ни рати, ни от звери, но мужьское дело творите, каковы бог подасть^*".

^* (Там же, стр. 150.)

Тем не менее "Поучение" Владимира Мономаха одновременно характеризует последнего и как типичного вотчинника. Его идеалом является натуральное хозяйство, в котором большое место он отводит охоте на диких зверей и птиц. Вот почему его попечение о смерде означало вместе с тем стремление укрепить большое княжеское хозяйство и увеличить его богатство. Это, в частности, подтверждается тем, что Владимир Мономах, призывая заботиться о "худом смерде и убогой вдовице", сравнивал рабов со скотом и занимался ростовщичеством, разоряя безжалостно своих должников.

Во второй половине XII века в связи с распадом древнерусского государства на удельные княжества начинается период феодальной раздробленности, достигший высшего пункта в XIII веке и в начале XIV века.

Этот процесс был обусловлен ростом крупного феодального землевладения, сопровождавшимся дальнейшим закрепощением смердов. Принимает большие размеры захват крестьянских общинных земель князьями и боярами; вместе с тем усиливается экономическая зависимость смердов в связи с увеличением их задолженности. Хозяйственной единицей становится феодальная вотчина, владелец которой осуществлял власть над ее населением.

В крупных феодальных собственников превращаются церковь и монастыри. Они подобно частным владельцам и удельным князьям увеличивают свои земельные владения путем захвата общинных и незанятых земель, покупки, пожертвований, а также и другими способами и подвергают жестокой эксплуатации закрепощаемое ими население.

К тяжести крепостнической эксплуатации присоединялось татаро-монгольское иго, которое, как говорил Маркс, "не только давило", но и "оскорбляло и иссушало самую душу народа".

В связи с развитием производительных сил увеличивалось городское население. Город по-прежнему носит феодальный характер, но тем не менее он начинает постепенно оказывать влияние на экономику феодального общества.

В XIII-XIV веках зарождается процесс отделения города от деревни. Появляются чисто городские промыслы - кирпичный и каменно-строительный, развиваются обработка металлов и кузнечное дело^*. На основе общественного разделения труда расширяются торговля, денежное обращение. Денежной единицей вместо гривны кун в начале XIV века становится рублевая гривенка, получившая впоследствии наименование "рубль". Растет класс купцов. Но тем не менее торговля остается феодальной. Торгуют все: князья, бояре, духовенство, монахи. Церкви, построенные купцами, "служили местом хранения товаров и общественной казны^**". Над городским населением возвышается богатая верхушка - бояре и купцы, которые держат в своих руках органы самоуправления.

^* (См. П. И. Лященко, История народного хозяйства СССР, т. I, Госполитиздат, 1952, стр. 202 и далее. )

^** (М. Н. Тихомиров, Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв., стр. 48.)

Этот более высокий экономический и политический уровень развития страны нашел свое особенно яркое отражение в "Псковской судной грамоте" ("Псковская Правда", XIV-XV век), так как Псковская земля, занимая выгодное географическое положение на торговых путях, обогнала в своем развитии многие другие русские земли.

Знакомство с "Псковской судной грамотой" свидетельствует о том, что она стремилась содействовать росту феодального землевладения и обеспечить использование феодалами товарно-денежных отношений.

По "Псковской судной грамоте" при всякой тяжбе (споре) сторон о праве на тот или иной земельный участок вопрос решается в пользу ответчика, если он пользовался этой землей в течение четырех-пяти лет (ст. 9)^*.

^* (См. "Псковская судная грамота". Перевод и комментарии Л. В. Черепнина и А. И. Яковлева. "Исторические записки" № 6, 1940 г. )

Ответчик при наличии у него грамоты о давнем владении имел право отказать истцу в выкупе отчужденной земли (ст. 13). Этим по существу санкционировалась покупка ренты без права выкупа ее продавцом. Таким путем церковные и светские феодалы на Руси, как и на Западе, накапливали огромные богатства, концентрируя в своих руках земельную собственность и все больше закабаляя население.

В связи с ростом феодальной эсплуатации в "Псковской судной грамоте" уже совершенно не упоминается о смерде, а говорится о различных категориях несвободного населения, которое живет на чужой земле и фактически находится в полной зависимости от ее собственника.

"Псковская судная грамота" в отличие от "Правды Русской" ничего не говорит о холопе и не предусматривает превращение в холопа закупа, не уплатившего в срок долга.

В "Псковской судной грамоте" впервые затрагивается вопрос о регламентации отношений при применении наемных работников. В целях поощрения ремесленного производства "Псковская судная грамота" стремится охранить право ремесленников на получение причитающегося им заработка, разрешая требовать его с хозяина в течение года со дня ухода и "без представления письменного условия" (ст. 39 и 40).

"Псковская судная грамота" много внимания уделяет регламентации кредитных отношений.

В связи с ростом крепостничества на почве долговой зависимости "Грамота" становится на защиту интересов кредитора - землевладельца.

Так, например, "Псковская судная грамота" признавала право расторжения договора между землевладельцем и зависимыми земледельцами, огородниками и рыболовами, пользующимися участками в его имении в определенный срок: "вдень Филиппьева заговенья", т. е. 14 ноября. Но при этом согласно ст. 44 за землевладельцем оговаривалось право требовать от зависимых людей возвращения взятой ссуды (деньгами и натурой) "без письменного документа", в то время как по ст. 30 всякая ссуда свыше рубля могла быть взыскана только в том случае, если она была предоставлена под залог земли или под письменный документ.

Таким образом, формальное равенство указанных сторон при расторжении договора, которое предусматривало расчет между ними причитающихся частей продукта, превращалось практически в право землевладельца полностью закрепостить зависимых от него людей.

Больше того, по "Псковской судной грамоте" закрепощение должника могло из пожизненного превратиться в наследственное: в случае смерти зависимого земледельца, на которого имеется ссудная запись, обязанность погасить долг перекладывалась на ближайших его родственников (жену, детей), даже если они не были упомянуты в этой записи (ст. 85)^*.

^* (Мы поэтому не можем согласиться с высказанным мнением, что по "Псковской судной грамоте" право на расторжение договора "является двусторонним" по существу. (См. "История русской экономической мысли", т. 1, ч. 1, Госполитиздат, 1955, стр. 80.))

По-иному "Псковская судная грамота" регулирует отношения между заимодавцем и заемщиком в том случае, если последний является свободным человеком. Здесь охранялись интересы не только кредитора, но и ссудополучателя.

Истец, заявивший о причитающихся ему процентах до истечения срока платежа, получал право на их взимание до момента фактического возвращения ссуды.

Если же истец требовал уплаты долга до истечения срока, то он лишался права на получение процентов, в то время как процентные деньги разрешалось взимать при досрочном добровольном погашении ссуды за все время пользования ею.

Закрепощение массы населения вызывает протест против грубого произвола. Классовая борьба принимает обостренную форму; она выливается в ряд крестьянско-городских восстаний, имевших место в XI-XIII веках в Киеве, Новгороде, Галицко-Волынской, Полоцкой, Смоленской, во Владимиро-Суздальской и других русских землях^*.

^* (См. М. Н. Тихомиров, Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв.)

Киевское восстание 1113 г. было одним из самых значительных типичных антифеодальных восстаний этого периода. Поводом к восстанию послужили спекуляция солью, в которой ощущался недостаток, и невыносимая долговая кабала. Гнев народа обрушился на крупных церковных и светских феодалов, а также на купцов-ростовщиков.

М. Н. Тихомиров, опираясь на исследование Устава Владимира Мономаха, приходит к выводу, что восстание в Киеве происходило одновременно с восстаниями крестьян в Киевской, Переяславской и Черниговской землях.

Движения народных масс нашли отражение в экономической политике и экономических воззрениях.

Исследователями давно уже было отмечено, что ряд статей "Правды Русской" явился актом "самозащиты социальных верхов перед напором раздражения черного люда^*".

^* (А. Пресняков, Княжое право в древней Руси, Спб. 1909, стр. 248; М. Н. Тихомиров, Исследование о Русской Правде, М.- Л. 1941; М. Н. Тихомиров, Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв. )

Так, например, введение высоких вир за убийство бояр^* имело целью оградить их жизнь от возможных нападений.

^* (См. настоящую работу, стр. 68.)

Установление максимального после восстания 1113 г. уровня ссудного процента, о чем мы говорили выше^*, носило условный характер в силу заинтересованности в ростовщических операциях церковных и светских феодалов. Процент продолжал оставаться очень высоким, и после Владимира Мономаха его уровень поднялся до 90.

^* (См. настоящую работу, стр. 69. )

Декларативный характер носили статьи о закупах, oна который обратил внимание Б. Д. Греков. Фактически Устав^* еще более ухудшил их положение (а также и холопов), так как в известных случаях давал право феодалу превращать закупа в холопа.

^* (Имеется в виду Устав Владимира Мономаха, вошедший в "Правду Русскую". См. настоящую работу, стр. 69 и далее. )

В литературе находит свое отражение недовольство широких масс населения произволом имущих.

М. Н. Тихомиров первый обратил внимание на содержащуюся в "Слове о полку Игореве" мысль о том, что бедствия на Руси проистекают от захвата чужого имущества: "потому что сказал брат брату: "это мое и то мое же"".

В произведениях появляется возмущение социальным неравенством. Вначале оно находит свое выражение в индивидуальном протесте против холопства и насилия. Именно такой характер носит "Слово" Даниила Заточника (XII век)^*.

^* (Социальное положение Даниила Заточника до сих пор точно не установлено.)

Автор с негодованием говорит о произволе богачей и oбесправии неимущих: "Богат возглаголет, вси возмолчат и слово его вознесут до облак, а убог возглаголет вси нань кликнут (все на него закричат. - Л. М.) и уста ему заградят^*...".

^* ("Слово Даниила Заточника" с предисловием и примечаниями И. А. Шляпкина. Спб. 1889, цитируется по списку Морозова, стр. 9.)

Даниил Заточник не является сторонником денежного богатства. Он считает, что то государство богато, в котором имеется многочисленное население, обеспечивающее ему военную славу. Заточник приводит библейский рассказ о том, что когда иудейский царь Езекий похвастался перед послами царя вавилонского, "показаша им множество злата и сребра", то они ответили ему: "наш царь богатее тебя не множеством злата, но множеством воя (войска. - Л. М.) занеже мужи злато добудут, а златом людей не добыта^*".

^* (Там же, стр. 15. Большой интерес представляет замечание Маркса, что афиняне, у которых было развито товарное производство, видели свое военное преимущество перед спартанцами в том, что они располагают не только людьми, но и деньгами: "Люди,- говорит Фукидид словами Перикла о спартанцах, - производящие для собственного потребления, скорее отдадут войне свои тела, нежели деньги". (Цит. по К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 373, прим. 79.)))

В связи с этим автор выступает против накопления денег ради денег и предлагает за счет казны оказывать широкую помощь народу. "Не воздержи злата и сребра, но раздай людем^*", - обращается он к князю. В этом наивно сформулированном тезисе высказано отрицательное отношение к фискальной политике князя.

^* ("Слово Даниила Заточника" с предисловием и примечаниями И. А. Шляпкина, стр. 13. )

В зародышевой форме в нем содержится мысль о том, что накопление казны не может являться самоцелью, а должно служить интересам народного хозяйства.

Мы увидим, что позднее этому положению будет уделяться большое внимание. Авторы придут к вызоду, что состояние казны и преуспеяние государства зависят от богатства "народа".

Заточник мечтает о том, чтобы все смерды были свободными людьми, но при этом не допускает мысли о насилии, умалчивая о народных восстаниях.

Он верит в силу разума и возлагает большие надежды на мудрого князя, власть которого противопоставляет сепаратизму вотчинников-бояр, учиняющих произвол над подвластным ему населением. Автор говорит, что "лучше бы ми в дерюзе служити тебе, нежели в багрянице в боярстем дворе"^*.

^* ("Слово Даниила Заточника" с предисловием и примечаниями И. А. Шляпкина, стр. 43, по спискам Ундольского и библиотеки Чу- дового монастыря. По списку Морозова милостивая власть князя противопоставляется угнетению вельможами (см. стр. 11). )

Несмотря на то что Заточник в своем "Слове" обращает внимание князя на нужды народа: "мы княже господине желаем твоея милости", здесь довольно отчетливо слышится голос пострадавшего человека, который обращается с личной просьбой к князю вернуть ему свободу и избавить от нужды. "Княже мой, господине мой! - восклицает он, - избави мя от нищеты сея яко серну от тенета^*..."

^* (Там же, стр. 9. )

Наиболее яркое отражение классовая борьба получает в народном творчестве.

Во многих былинах народ изображает бояр коварными, жестокими людьми и тунеядцами. Им противопоставляются лучшие представители народа, отличающиеся мудростью, силой, мужеством, честностью, щедростью к ближним и любовью к труду^*.

^* (См. "Былины", Государственное издательство художественной литературы, 1950. )

В былинах обличаются бояре, которые "у крестьянина животы (имущество. - Л. М.) накрал[и]" и тем имуществом "похваляются"^*.

^* (Там же, стр. 63.)

Во второй половине XIV века развертывается идеологическая борьба против феодальной эксплуатации, которая, однако, в силу тех же причин, что и на Западе, принимает форму ереси, известной под названием ереси стригольников^*.

^* (Одним из ее распространителей был новгородский цирюльник (стригольник) Карп. Произведение стригольников - "Писание книжное" не сохранилось. Представление о воззрениях стригольников можно составить на основании посланий, направленных против них. О различных мнениях по поводу наименования "стригольники" см. Н. А. Казакова и Я. С. Лурье, Антифеодальные еретические движения на Руси XIV-начала XVI веков, АН СССР, М. - Л. 1956, стр. 57.)

Движение стригольников непосредственно было направлено против официальной церкви - оплота феодализма.

Стригольники выступали против церковного феодализма. Они критиковали духовенство и монашество, их стремление к обогащению (стяжательству) за счет народных масс, обличали их в ростовщичестве (сребролюбии), увеличении земельной собственности с помощью церковных обрядов (поминальные земельные вклады за упокой души и другие дары и взносы)^*. Стригольники добивались уничтожения церковного феодального землевладения.

^* (Стригольники, выступая против даров и взносов, напоминали завет апостолов: "не стяжите меди, ни сребра, ни злата при поясех ваших". (Н. П. Попов, Памятники литературы стригольников, "Исторические записки" № 7, 1940 г., стр. 39.) )

Их идеалом была древнехристианская община, в которой нет деления на духовенство и прихожан, где все владеют на равных началах церковным имуществом.

Стригольники являлись типичными представителями городской ереси. Они прежде всего выражали интересы городского населения, желавшего иметь подчиненную ему "дешевую церковь", которая не тратит огромных средств на содержание духовной иерархии и не занимается "стяжанием имений".

Однако, поскольку ересь стригольников объективно направила свой удар против церковного феодализма, она вместе с тем отражала интересы крестьянского населения, боровшегося против феодального гнета вообще^*. Следует при этом иметь в виду, что общины стригольников, боровшиеся против официальной церкви, стремились найти поддержку в народе. Один из обличителей ереси говорил, что стригольники проявляют заботу о неимущих, "не грабят имений, не обирают".

^* (Н. А. Казакова указывает, что среди стригольников было левое течение, которое отрицало "воскресение мертвых" и логически должно было прийти к отрицанию потустороннего мира, обнаруживая рационалистический уклон ("Идеология стригольников", "Труды отдела древнерусской литературы", т. IX, М. - Л. 1953, стр. 105). )

Однако вследствие средневековой разобщенности крестьянство, испытывавшее самый сильный гнет со стороны церковных и светских феодалов, оставалось в стороне от движения стригольников. Это явилось одной из главных причин поражения стригольников, движение которых достигло наибольшей зрелости в первой четверти XV века.

Направленное против одного из сильнейших оплотов феодализма - церковного землевладения, движение стригольников тем самым превращалось в движение антифеодальное и явилось предвестником будущих крестьянских войн на Руси.

Основные направления экономической мысли периода феодальной раздробленности получают свое дальнейшее развитие в XV и XVI веках.

Под влиянием роста товарно-денежных отношений, а также под воздействием причин внешнего порядка с XV века усиливается процесс образования централизованного Московского государства. Происходит рост класса служилых землевладельцев и дальнейшее закрепощение крестьян. Уже в XIII веке группы закрепощаемого населения (смерды, закупы и др.) фигурируют под одним названием - крестьяне.

Эта эволюция общества влечет за собой развитие классовой борьбы, а также усиление борьбы между двумя группами землевладельцев - реакционным боярством и дворянством.

В этот период происходит дальнейшее развитие элементов демократизма, содержавшихся в ереси стригольников, а также принимает острый характер идейная борьба по вопросу о монастырском землевладении.

Идеи ереси стригольников развивали нестяжатели (Нил Сорский, Максим Грек и др.). Идейными противниками нестяжателей явились стяжатели, или иосифляне (Иосиф Волоцкий, игумен Даниил и др.)^*

^* (Стяжатели стали называться иосифлянами по имени их главы, настоятеля Волоколамского монастыря Иосифа Волоцкого.)

Нестяжатели представляли собой боярскую партию, выступавшую против монастырского землевладения. Она отнюдь не помышляла отчужденные от монастырей земли передать народу, а мечтала укрепить ими вотчинное землевладение.

Чтобы успешнее вести борьбу с иосифлянами, нестяжатели стремились опереться на народные массы и развивали стригольническую критику духовенства, обличая его в стяжательстве.

Так, например, неизвестный автор - представитель нестяжателей - в полемике с иосифлянами упрекал Иосифа Волоцкого в том, что он "не от своих, а от чужих трудов" копит богатство, ведет роскошную жизнь^*.

^* (См. В. Ф. Ржига, Из полемики "иосифлян" и "нестяжателей", "Известия АН СССР", 1929, VII серия, отдел гуманитарных наук, стр. 810. )

Автор обвиняет его в ненасытной жажде к обогащению: "со всего света собирати и никому не отдати", и требует соблюдать изречение апостола Павла: "кто не работает, да не ест", питаться только от своих трудов.

Эти обличения духовенства в стяжательстве носили показной своекорыстный характер. Достаточно указать на послание Иосифу боярина И. И. Третьякова, который занимал высокие государственные должности и возглавлял не раз комиссии боярской думы по переговорам с иноземными послами. Третьяков, развивая в послании мысли нестяжателей о том, что инокам следует питаться своим собственным трудом, вместе с тем отстаивал холопство и заявлял, что каждый боярин имеет право полностью распоряжаться холопами, что по священному писанию боярам разрешается холопа даже "по неправде казнить, а суда с ним нет^*".

^* (Там же, стр. 814.)

Иосифляне в борьбе с нестяжателями отстаивали монастырское землевладение и также ссылались при этом на учение церкви, что "стяжания церковная - божая суть стяжания^*". Монастыри, заявлял лицемерно Иосиф, расточают свое имущество на нищих, убогих и выкуп пленных, т. е. выполняют веление бога.

^* (Цит. по ст. А. А. Зимина, О политической доктрине Иосифа Волоцкого, "Труды отдела древнерусской литературы", т. IX, 1953, стр. 169-170.)

Стяжатели для укрепления своей позиции в борьбе против еретиков стремились к союзу с царем, в котором последний был заинтересован, поскольку борьба против еретиков способствовала уничтожению власти удельных князей и укреплению самодержавия. Не без основания нестяжатели обвиняли иосифлян в том, что они "вооружили" против князей "великого государя^*".

^* (См. В. Ф. Ржига, Из полемики "иосифлян" и "нестяжателей", "Известия АН СССР", 1929, VII серия, отдел гуманитарных наук, стр. 808. )

Одинаковые условия материальной жизни порождают аналогичные явления и идеи. Выше мы указывали, что в странах Западной Европы короли, стремившиеся освободиться от теократической власти папы, вместе с тем вступали в союз с католической церковью для борьбы против плебейско-крестьянской ереси и для подавления движения народных масс.

Этот союз в России, как и на Западе, носил временный характер: он преследовал укрепление самодержавной власти.

Дело в том, что государь был заинтересован не только в том, чтобы уберечь монастырские земли от притязаний на них бояр, но и в ограничении монастырского землевладения в целях подчинения церкви своей юрисдикции.

Таким образом, мы можем сделать следующие выводы.

В вопросе о монастырском землевладении иосифляне объективно занимали более прогрессивную позицию по сравнению с нестяжателями, так как они до некоторой степени способствовали борьбе государя против сепаратизма бояр-вотчинников.

Поскольку же иосифляне стремились закрепить землю за монастырями и были противниками ее секуляризации, они тем самым противопоставляли себя самодержавной власти и тормозили формирование централизованного государства.

Реакционная по форме не стяжательская критика духовенства обличала его в ненасытном стремлении к обогащению, в паразитической жизни и подчеркивала труд как источник материальных благ. Тем самым она содействовала помимо желания самих не стяжателей развитию демократических идей и усилению народного движения против феодального гнета.

Общественно-политическая борьба, происходившая в религиозной форме, в XVI веке принимает публицистический характер. Теперь уже в обоснование тех или иных требований выдвигаются не религиозно-нравственные, а преимущественно политико-экономические соображения.

XVI век дал двух крупных публицистов - идеологов дворянства: Ивана Пересветова^* и Ермолая, прозванного в монашестве Еразмом. Однако, если Пересветов является последовательным защитником интересов дворянства, публицистика Ермолая Еразма объективно развивает демократические тенденции.

^* (Библиографические сведения и биографические данные см. в статье А. А. Зимина "И. С. Пересветов и его сочинения", Сочинения И. Пересветова, АН СССР, 1956, стр. 10-15.)

Во всех недостатках общества Пересветов обвинял вельмож. Вельможи не служат государю, сами не трудятся и порабощают население. Рабство является большим злом в государстве, так как оно влечет за собой "... всему царству оскужение великое^*", т. е. обеднение страны.

^* (И. Пересветов, Большая челобитная, Сочинения И. Пересветова, стр. 181.)

Вельможи, однако, не думают об этих последствиях рабства. Они заинтересованы только в личном обогащении, в увеличении роскоши. Источниками их обогащения являются также наместничество, кормления, нечестный сбор налогов^*.

^* (См. там же, стр. 173, 179. )

В результате всех этих явлений общественное богатство перераспределяется в пользу вельмож. Скапливая в своих руках богатство, они превращаются в "ленивых богатин" и попусту растрачивают его.

Пересветов считал необходимым навести порядок в финансовых делах государства. Он требует централизации доходов, чтобы "...со всего царства своего доходы собе в казну имати^*...", и выдвигает мероприятия для обеспечения их роста.

^* (Там же, стр. 175. )

Для этого необходимо освободить людей, "который у велмож царевых в неволе^*", ликвидировать наместничество, кормление, упорядочить налоговую систему и провести ряд других реформ.

^* (И. Пересветов, "Сказание о Магмете-Салтане", стр. 229, )

Все эти предложения, безусловно, носили прогрессивный характер и были направлены против реакционного боярства. Пересветов, стремясь обеспечить прирост доходов в казну, рассматривал это не как самоцель, а в качестве необходимого условия перевода всех воинов и чиновников на жалованье.

При этом он заботился о том, чтобы получаемое жалованье обеспечивало известный материальный уровень жизни лицам, состоящим на государственной службе.

Будучи сторонником натурального хозяйства, он рекомендовал, чтобы "царь установил цену товару", и требовал жестокой кары за отступление от уставной цены. Следовательно, Пересветов стремился поставить торговлю исключительно на службу феодализму и защищал интересы дворянства не только от бояр, но и от купцов^*.

^* (См. "История русской экономической мысли", т. 1, ч" I, стр. 145. )

Пересветов был защитником натурального хозяйства, основанного на эксплуатации крепостных крестьян. Мы видели, что он отстаивал интересы служилых землевладельцев, которых противопоставлял "вельможам".

Вот почему, выступая против "рабства", как причины обеднения страны, Пересветов отнюдь не имел в виду феодальную эксплуатацию вообще, а лишь кабальное (и полное) холопство^*. Последнее было широко распространенным явлением в боярских вотчинах и затрудняло применение крестьянской рабочей силы мелкопоместными дворянами. Пересветов поэтому предлагал установить такой порядок, при котором нельзя было бы "прикабали вати, ни прихолопити, а служити ... добровольно"^**.

^* (А. А. Зимин, имея в виду протест Пересветова против полнота и кабального холопства, приходит к выводу, что по своим социальным воззрениям публицист "в ряде случаев перерастал рамки дворянской (курсив мой. -Л. М.) ограниченности", хотя в то же время подчеркивает, что Пересветов феодальную зависимость крестьян считал, "очевидно, вполне естественной" (А. А. Зимин, "И. С. Пересветов и его сочинения", Сочинения И. Пересветова, стр. 23). Нам кажется, что вывод А. А. Зимина напрашивается в другой связи: Пересветов, протестуя против "рабства", вместе с тем требовал полностью заменить плату землей за службу государю денежным вознаграждением.)

^** (Сочинения И, Пересветова, "Сказание о Магмете-Салтане", стр. 157)

Кроме того, как защитник натурального хозяйства, Пересветов с уничтожением кабального холопства, местничества в армии (и с централизацией финансов) связывал создание сильного и храброго войска. Подобно всем идеологам феодализма он усматривал в войне один из главных источников обогащения страны и был сторонником активной внешней политики, поднимая на более высокий уровень известную уже нам аналогичную идею, выдвинутую Даниилом Заточником.

Знакомство с высказываниями Пересветова свидетельствует о том, что он стремился укрепить Русское государство путем сосредоточения всей власти в руках государя и возвышения класса дворян.

Требования автора были созвучны эпохе и почти полностью нашли свое осуществление в реформах Ивана IV.

Среди произведений Ермолая Еразма особое место занимает "Благохотящим царем правителница и землемерие (Руководство для царей, желающих блага, и измерение земли)^*".

^* (Год написания неизвестен. Примерно середина XVI века.)

Ермолай Еразм, подобно Перееветову, отстаивает натуральное, феодальное хозяйство, цель которого заключается в производстве для личного потребления.

Поэтому автор рассматривает богатство как массу потребительных стоимостей, состоящих при этом из сельскохозяйственных продуктов. "Благоугодие земли", т. е. изобилие продуктов сельского хозяйства и главным образом хлеба, - вот что, по мнению автора, является залогом процветания государства: "от сего же всех главизна".

По сравнению с Пересветовым Ермолай Еразм охватывает более широкий круг экономических явлений. Вместе с тем он глубже критикует недостатки окружающей его действительности и обнаруживает большую склонность к политико-экономическому обоснованию предлагаемых им мероприятий.

В основе экономических воззрений Ермолая Еразма лежит тезис о том, что только труд является источником богатства.

Но при Еразме общественное разделение труда было неразвито. Поэтому автор основу существования государства усматривал не во всяком труде, а только в крестьянском, поясняя, что "вся земля от царя и до простых людей тех труды питаема^*".

^* ("Благохотящим царем правителница и землемерие", "Летопись занятий археография, комиссии", "ЛЗАК", вып. 33, 1926, стр. 193. )

Автор, развивая свой тезис о труде, указывает, что большое богатство "от своего труда невозможно стяжати^*". Поэтому он выступает против накопления богатства в руках отдельных людей.

^* ("Слово о рассуждении любви, и правде и о побеждении вражде и лже". (См. Б. Жмакин, Митрополит Даниил и его сочинения, М. 1881, Приложения, стр. 77.))

Особенно резко Ермолай Еразм выступает против накопления денежного богатства, так как оно собирается "не нужда ради", т. е. не для удовлетворения необходимых потребностей. Он тонко подмечает, что в силу этого возникает стремление к безграничному его увеличению: "егда бо кто богатство зберет, паки множае хощет и паки множае собрав, и еще паки до кончины овоеа не насытится^*...".

^* ("Прегрешного Ермолая к своей емоу души поучение". (См. сборник статей, посвященных С. Ф. Платонову, Спб. 1911, стр. 559.) )

Отрицательное отношение Ермолая Еразма к накоплению денежного богатства объясняется еще и тем, что он недооценивал значения золота и серебра в качестве денежного материала, а рассматривал их преимущественно в качестве обыкновенных вещей. Так, Ермолай Еразм считал, что при определении вида налога необходимо принимать во внимание главное занятие сельского населения: "идеже (где. - Л. М.) бо рожается злато и серебро, ту и воздают злато и серебро, а идеже плодятся множество великих скот, ту и воздают окот, а идеже плодятся зверие, ту и воздают зверие^*".

^* ("Благохотящим царем правителница и землемерие", "ЛЗАК", вып. 33, стр. 194, 196.)

Развивая свои соображения о богатстве и труде как его источнике, Ермолай Еразм высказывает отрицательное отношение к крупной торговле и ростовщичеству.

Он считает недопустимым, если купец, купив нечто на небольшую сумму, затем спустя некоторое время перепродает за большую сумму: "на сем много раз через естество взимани^*...".

^* ("Слово о рассуждении любви, и правде и о побеждении вражде и лже". (См. Б. Жмакин, Митрополит Даниил и его сочинения, Приложения, стр. 75.) )

Ермолай Еразм также протестует против дачи серебра в рост, потому что если "всякое животное божьим повелением растет, садовное же по божею повелению от солнечного огревания растет", то "серебру не положил бог растения". Тем не менее ростовщик "не расленному (не растущему.-Л. М.) повелеваеши расти^*".

^* (Там же. )

Мы видим, что автор выдвигает против крупной торговли и ростовщичества те же самые аргументы, что и Аристотель.

Еразм рассматривает перепродажу по более высокой цене, а также взимание процента как действия, противоречащие "естественной природе" самих вещей, так как, во-первых, последние предназначены для удовлетворения человеческих потребностей, во-вторых, они сами по себе не могут быть источником обогащения ^*.

^* (См. настоящую работу, стр. 29. )

Ошибочность аргументации Еразма, как и Аристотеля, заключается в том, что тот и другой не отличали общественных функций вещей от их естественных, природных свойств. Сходство в аргументации этих двух авторов, которых отделяют друг от друга 800 лет, объясняется тем, что они оба считали вечными категории натурального хозяйства, хотя и покоящегося на различных формах собственности: рабовладельческой и феодальной.

Исходя из своих теоретических положений, Ермолай Еразм подвергает критике общественные недостатки.

Автор резко обрушивается на вельмож-бояр за то, что они сами не трудятся, но живут в полном достатке за счет труда массы людей: "Вельможи ничтоже имеюще от своего труда, но разъядающе и одеяния носяще людские труды^*...".

^* ("Слово о рассуждении любви, и правде и о побеждении вражде и лже". (См. Б. Жмакин, Митрополит Даниил и его сочинения, Приложения, стр. 74.) )

Исходя из этого, он предлагал награждать землей только служилых людей и в зависимости от занимаемой должности. При этом у самого знатного из (воинов (дворян) размер землевладения не должен превышать более чем в восемь раз ставки рядовых дворян.

Еразм обращает внимание на то, что, в то время как вельможи ведут беспечную жизнь, крестьяне, создающие своим трудом общественное богатство, находятся в тяжелом положении.

Они задавлены многочисленными поборами, их притесняют кормленщики, царские землемеры. Наибольшим злом для крестьян является сбор государственного налога в денежной форме, так как налог этот идет на все возрастающее обогащение вельмож и воинов.

Еразм считал необходимым улучшить материальное положение крестьянства^*.

^* (Д. С. Лихачев правильно подчеркивает, что выступления Ермолая Еразма "в защиту крестьян от слишком жестокой эксплуатации", а также "против разорения их землемерами объяснялись" не крестьяяолюбием, а отстаиванием собственных классовых интересов. (Д. С. Лихачев, Иван Пересветов и его литературная современность, Сочинения И. Пересветова, стр. 29.)

Он предлагал передать все помещичьи земли в пользование крестьян и ограничить их повинности только натуральной рентой в размере пятой части урожая для содержания служилых людей.

Чтобы ускорить работу царских землемеров и прекратить земельные тяжбы, публицист советовал ввести более крупную единицу измерения земли.

В отличие от Пересветова Еразм требовал отмены государственных денежных налогов.

Государственные доходы, по мнению Ермолая Еразма, должны образовываться не за счет налогов, а за счет отчисления одной пятой продукта, получаемого с земель, выделяемых специально для этой цели в разных местах страны и обрабатываемых прикрепленными к ним крестьянами. Если же государю понадобятся деньги, то он может реализовать часть урожая.

Ямскую повинность автор предлагал снять с крестьян и переложить на купцов, так как они "стяжатели многа прибытка", но за это считал необходимым освободить последних от торговых пошлин, т. е. предоставить им свободную торговлю.

Рассмотрение экономических взглядов Ермолая Еразма позволяет нам сделать следующие выводы.

В произведениях публициста содержатся элементы политико-экономической теории, целью которой является обосновать "благоугодие земли" и "умаление насильства^*".

^* ("К царю моление", Сборник статей, посвященных С. Ф. Платонову, Приложение, стр. 566. )

Еразм рассматривал труд как источник обогащения общества, в котором господствует натуральное хозяйство^*. Он еще не мог увидеть труд в его буржуазной форме - в смысле затраты рабочего времени, выражающегося в стоимости товара. Еразм поэтому общественный труд рассматривал только в качестве особого вида конкретного труда, т. е. затрачиваемого в сельском хозяйстве. В связи с этим он считал единственно производительным классом - крестьянство. Его заслуга состоит в том, что он по существу производительный труд относил к сфере материального производства и впервые отводил трудящимся массам первое место в государстве, подчеркивая, что "в начале же всего потреби суть ратаеве..." (крестьяне. - Л. М.)^**.

^* (М. Богословский, отмечая, что по Еразму "низший класс" (крестьянство. - Л. М.)-"самый необходимый в государстве", на основании этого ошибочно заключает, что Еразм "предлагает свою политико-экономическую теорию с физиократическим оттенком" ("Несколько слов об одном проекте реформ XVI в.", Древности. "Труды археологической комиссии", т. 1, М. 1899, стр. 3). Физиократы, как известно, непосредственно отражали интересы крупной сельскохозяйственной буржуазии, а их система "является первой систематической концепцией капиталистического производства" (К- Маркс, Капитал, т. II, Госполитиздат, 1955, стр. 359.))

^** ("Благохотящим царем лравителница и землемерие", "ЛЗАК", вып. 33, стр. 192.)

Тем не менее Еразм не предлагал никаких коренных изменений в положении крестьянства, и оно практически оставалось по его проекту низшим сословием в государстве.

Еразм стремился сохранить феодальное землевладение, но был сторонником класса служилых землевладельцев. Он отводил им второе место в государстве, как непроизводительному сословию. Однако, поскольку автор сохранял за дворянами экономическое господство, они в результате осуществления его предложений остались бы по-прежнему первым привилегированным сословием в государстве.

Чтобы обеспечить повышение производительности труда крестьян, Еразм требовал ограничения и строгой регламентации их повинностей, т. е. стоял за ослабление эксплуатации.

Он правильно подметил, что с развитием товарно-денежных отношений возникает заинтересованность в денежном богатстве и растет стремление к безграничному его накоплению. Учитывая, что это происходит за счет усиленного притеснения трудящихся масс, Еразм из развития товарно-денежных отношений сделал реакционные и утопические выводы.

Еразм не понял экономической основы феодальной эксплуатации. Он склонен был усматривать ее главную причину в том, что крестьянские повинности взимались в денежной форме. В силу этого он выступил в защиту натурального хозяйства и стремился не допустить развития товарного производства.

В то же время Еразм обнаруживал непоследовательность. Учитывая рост потребности государства в деньгах, он не только выступал за сохранение крупной (купеческой) торговли, против которой в то же время восставал, но и первый в русской литературе высказался за отмену ее ограничения.

Еразм был противником насилия. Автор все свои надежды возлагал на государя и, не понимая экономической основы происходившей классовой борьбы, полагал, что осуществление предлагаемых им реформ положит конец крестьянским волнениям, так как ликвидирует причины последних: "Се убо, - писал он, -всякого мятежа и земных умалится^*".

^* ("Благохотящим царем правителница и землемерие", "ЛЗАК", вып. 33, стр. 194-195. )

Подобного рода взгляд также являлся не только утопическим, но и реакционным, так как он отвлекал трудящиеся массы от революционной борьбы.

Публицистика Еразма объективно помогала крестьянам осознать свои интересы. Еразм, как мы видели, подчеркивал, что только труд (крестьян) является источником богатства, и обличал паразитизм вельмож.

Он развивал критику нестяжателей, которой придал светский характер^*, и направлял ее против вельмож. Эта критика по существу выходила за рамки критики реакционного боярства; она разоблачала паразитизм всех светских феодалов и тем самым способствовала развитию крестьянской идеологии и крестьянского движениях^**.

^* (Б. Д. Греков, указывая на интерес Еразма к богословским проблемам, очень тонко подмечает, что Еразма "интересует не богословская проблема сама по себе, а ее отношение к современной ему жизни". (Б. Д. Греков, Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века, кн. 2, М. 1954, стр. 211.) )

^** (Указанное значение этих высказываний Еразма совершенно игнорировала Т. Колесникова, которая правильно подошла к решению вопроса о его общественно-политических взглядах. (См. "Труды древнерусской литературы", т. IX, М. - Л. 1953.) )

Подобно Пересветову, Ермолай Еразм предвосхитил некоторые мероприятия, проведенные впоследствии правительством в целях укрепления власти государя.

Что же касается положения массы крестьян, то оно вопреки пожеланиям Ермолая Еразма продолжало все больше и больше ухудшаться, результатом чего явилось дальнейшее развитие и обострение классовой борьбы.