НОВОСТИ   БИБЛИОТЕКА   ЮМОР   КАРТА САЙТА   ССЫЛКИ   О САЙТЕ  






предыдущая главасодержаниеследующая глава

Об историко-экономическом познании (М. М. Солодкина)

Солодкина Марина Михайловна. Родилась в 1952 г. Окончила Московский государственный университет. Кандидат экономических наук. Доцент. Заместитель заведующего кафедрой истории народного хозяйства и экономических учений Всесоюзного заочного финансово-экономического института
Солодкина Марина Михайловна. Родилась в 1952 г. Окончила Московский государственный университет. Кандидат экономических наук. Доцент. Заместитель заведующего кафедрой истории народного хозяйства и экономических учений Всесоюзного заочного финансово-экономического института

Наука и публицистика, осмысливая ситуацию перестройки, которая сложилась в стране, непрестанно аппелируют к прошлому. Обращение к истории страны, народов СССР, науки, литературы и искусства, к судьбам отдельных людей такой же символ времени, как гласность и демократизация жизни.

У экономистов наряду с общими причинами возрастания интереса к анализу прошлого в научных исследованиях есть и свои специфические стимулы. В системе экономических наук принцип историзма был не просто сведен к минимуму. Фальсификация истории экономики и экономической мысли в силу ряда причин достигла особенно нетерпимой степени.

Ренессанс научного историзма. Для многих экономистов история народного хозяйства нашей страны и ее экономическая мысль в отдельные периоды остаются terra incognita. В последнее время многие исследователи подошли к переосмыслению истории экономического развития нашей страны, начали работу по возрождению и восстановлению в правах исторического метода в экономических исследованиях.

Огромны "размеры завалов" в историко-экономическом познании. Те знания, что есть, часто противоречат критериям научности и здравому смыслу. Необходимо осуществление широкого фронта научных исследований с тем, чтобы вернуть историко-экономическим процессам и отражающей их терминологии первоначальный смысл, показать, в каких условиях могли произойти такие глубокие деформации научного знания, выявить приоритетные направления исследований.

Начнем с первых декретов Советской власти. В научной литературе социализация земли в соответствии с Декретом о земле 1917 г. и Основным законом о социализации. 1918 г. отождествляются с национализацией*. Это не просто терминологическая неразбериха.

* (Экономическая энциклопедия "Политическая экономия". Т. 3. М.: Советская энциклопедия, 1974. С. 591.)

Социализация - это осуществленное на практике требование крестьянства о передаче земли местным органам самоуправления с последующим ее уравнительным распределением. Многие годы, ставя знак равенства между национализацией и социализацией, мы изменяли дух и букву первых декретов и законов Советской власти, умаляли интересы и суть аграрной борьбы крестьянства в период Великой Октябрьской революции.

Если исходить из социализации земли, то форсированная принудительная коллективизация - акт, ликвидирующий аграрные законы, приведшие Советскую власть к триумфальной победе в революции благодаря поддержке крестьянства.

Если же ставить знак равенства между этими процессами и отражающими их категориями, то нэп выступает как отступление от социализма, а коллективизация - как закономерность. Признание самостоятельности и самоценности социализации как определенного периода истории аграрных отношений в СССР - давно назревшая научная и политическая задача.

Полной ясности в определении сущности процесса индустриализации в 30-е годы до сих пор еще нет. В освещении этого вопроса много неточностей и натяжек. В учебниках и научных изданиях принята точка зрения, по которой индустриализация страны в предвоенные годы происходила практически на голом месте, и именно поэтому в условиях враждебного окружения она должна была форсироваться внеэкономическими методами.

В такой трактовке происходит смешение двух этапов развития мировых производительных сил - первой и второй промышленной революции. Первая промышленная революция в России происходила в (30-40-е годы - 80-90-е годы). Как и в других капиталистических странах, она вызвала распространение машинной техники, появились такие детища промышленного переворота, как ткацкий станок, паровой двигатель, пароход и телеграф. Начали производиться чугун и сталь, появились железные дороги. Этот этап индустриализации позволил России накануне первой мировой войны занять 2-5-е место по уровню развития промышленного производства*.

* (История социалистической экономики СССР. Т. 7. М.: Наука, 1976. С. 17.)

Промышленное развитие 20-30-х годов было следующим шагом по внедрению в народное хозяйство СССР электрификации, двигателей нового класса (внутреннего сгорания), новых средств связи (радио, телефон), химического производства, индустриализации сельского хозяйства.

Индустриализация в СССР была вызвана необходимостью ликвидации нового разрыва в уровне развития производительных сил СССР и развитых капиталистических стран. Но исторические причины отставания нельзя сводить только к отсталости царской России. Решающую роль сыграли масштабы разрушения народного хозяйства в годы революции, гражданской войны и интервенции, восстановление на довоенной технической основе в 1921-1925 гг. Фатальной неизбежности использования внеэкономических методов для преодоления этого нового отставания, как представляется, не было. Обоснованная В. И. Лениным и поддержанная народом, новая экономическая политика давала устойчивую финансовую базу реконструкции народного хозяйства на новой технической основе. В нэпе содержалась возможность стабильного промышленного развития, не наносящего вреда другим отраслям народного хозяйства.

Перелом конца 20-х годов означал переориентацию на скачкообразное развитие, форсировавшееся путем изъятия всего прибавочного и части необходимого продукта из коллективизированного сельского хозяйства, общего понижения жизненного уровня народа, широкомасштабного использования принудительного труда в ряде отраслей народного хозяйства, свертывания завоеваний рабочего класса, отказа от соблюдения техники безопасности, увеличения продолжительности рабочей недели и т. д.

Серьезная болезнь науки, которая еще не везде правильно диагностирована, - это протаскивание сталинизма под видом аксиоматики историко-экономической науки. Раскавыченные абзацы из "Истории ВКП(б). Краткий курс", "Экономических проблем социализма в СССР", а также других произведений И. В. Сталина, к сожалению, в нашей научной и учебной литературе продолжают искаженно трактовать историю "военного коммунизма", концепцию и периодизацию нэпа, теорию и практику построения социализма в СССР в довоенный и послевоенный периоды.

Задача историко-экономической науки - проанализировать сложные и противоречивые процессы 20-40-х годов, показать, на какой исторической, социальной и теоретической основе стала возможна форсированная коллективизация и индустриализация. К каким долговременным последствиям привела сталинская экономическая политика.

Рубежом для истории экономической мысли стал 1987 г. К нам возвращается теоретическое наследие ученых, разрабатывавших проблемы социалистического хозяйства. Пересматриваются омертвевшие и антиисторичные каноны обществоведения последних почти что 60 лет о закономерностях строительства социализма в СССР и зарубежных социалистических странах.

Многое говорит в пользу того, что экономическая наука включилась в процесс обновления через ренессанс научного историзма. Возрождение и очищение социальной памяти должно затронуть все ее уровни: экономические знания, логику и стиль экономического мышления, пропагандируемые наукой ценности и приоритеты экономического развития. Необходимо, чтобы на деле единство логического и исторического в экономическом анализе стало отправной точкой любого научного исследования по политической экономии, отраслевым и функциональным экономикам, а также в процессе принятия хозяйственных решений.

Для воплощения в жизнь этой задачи следует освободиться от аномалий и атрибутов лженауки, которая в истории народного хозяйства и экономической мысли обернулась апологетическим догматизмом.

Это означает освобождение от позорного эпигонства по отношению к наследию классиков марксизма-ленинизма. Пора перестать компрометировать это наследие, выдавая теории и концепции, разработанные в конкретные исторические периоды, за вечные истины. Умение вычленить всеобщее и конкретно-историческое у классиков - азбука диалектики социально-экономического познания. Существует целый ряд актуальных историко-экономических проблем капиталистического и коммунистического способов производства, которым могут дать оценку только наши современники, живущие в конце XX в.: место монополистического капитализма в эволюции капиталистического способа производства; роль НТР в обретении капитализмом "второго дыхания", продолжительность и характеристические черты переходного периода от капитализма к социализму; экономические корни деформации политической власти и государства на отдельных этапах построения социализма в различных странах и т. д.

Самостоятельность в анализе этих сложных и противоречивых проблем поможет избежать искажения действительных достижений марксистско-ленинской мысли, их девальвации из-за неумного и неуместного цитирования.

Важной задачей историко-экономической науки следует считать наведение мостов в прошлое (восстановление преемственности советской науки с предшествующей ей русской экономической наукой и культурой).

Нельзя считать нормальным тот факт, что белые пятна в истории отечественной науки и экономического образования начинаются с XIX в. Более или менее исследовано преподавание политической экономии в Московском государственном университете, а именно та страница, которая в 1801-1826 гг. была связана с именем Христиана Шлецера. Не умаляя заслуг первопроходцев, мы все-таки вынуждены подчеркнуть консервативный и вульгарный характер его трактовки политико-экономических проблем, связанный с построением курса на основе германской камералистики.

Другую направленность имела деятельность Михаила Андреевича Балугьянского (1769-1847 гг.), профессора Петербургского Педагогического института с 1804 г., затем ректора и профессора Петербургского университета. Им написаны и опубликованы впервые в России очерки истории экономических учений (меркантилистов, физиократов, А. Смита)*, воспитана блестящая плеяда учеников, ставших впоследствии крупными учеными в области политической экономии, статистики, финансов, других экономических наук. Среди них - академик А. И. Арсеньев, профессор Царскосельского лицея А. Куницын, прогрессивные профессора - А. Галич, М. Плисов, П. Плетнев**.

* (Опубликованы в 1 и 2 томах "Статистического журнала" за 1806 и 1808 гг., издававшегося К. Германом в Петербурге. Находятся в Музее книги Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина.)

** (Косачевская Е. М., М. А. Балугьянский и Петербургский университет в первой четверти XIX века. Л.: ЛГУ, 1971. С. 76-91.)

Балугьянский М. А. сочетал занятия ученого и преподавателя с деятельностью в высших эшелонах государственной власти (с 1827 г. в должности статс-секретаря).

Архивные материалы и публикации XIX в. свидетельствуют о его решающей роли в осуществлении попыток буржуазного реформирования экономической системы в России, таких, как "План финансов на 1810 г." (который мы обычно знаем как план М. М. Сперанского), организация военных финансов с 1812 по 1816 г., реформа государственных крестьян П. Д. Киселева (1837-1841 гг.); денежная реформа Е. Канкрина (1839-1843 гг.)*.

* (Баранов П. Михаил Андреевич Балугьянский. Биографический очерк. Спб., 1882. С. 13-31. О службе д. с. советника М. Балугьянского // ЦНИА СССР. Ф. 1251. Оп. 1. Д. 89. Система Михаила Балугьянского // Архив АН СССР. Ф. 117. Оп. 1, 2 (бумаги К. И. Арсеньева).)

М. А. Балугьянский из-за своего недворянского происхождения и национальной принадлежности (карпато-росс (украинец?), венгр, славянин) был теневой фигурой экономической политики XIX в. Настало время глубоко и всесторонне изучить его влияние на разработку экономической теории, политики и формирование общественного сознания современников.

Незаслуженно забыт И. Я. Горлов - автор первого в России учебника финансов (1841 г.), удостоенный за его высокие теоретические качества Демидовской награды в 1842 г.*

* (Кеппен Г. Разбор сочинения г. И. Горлова под названием "Теория финансов". Спб., 1842.)

Нового прочтения требуют труды ученых второй половины XIX в.: Н. Х. Бунге, И. И. Янжула, С. Ю. Витте, И. Х. Озерова, М. И. Туган-Барановского и многих других.

Вопрос - кто мы, кто наши предшественники и учителя, на какое экономическое наследие мы смогли опереться в 1917 г., в 20-е годы, в 50-60-е годы и сейчас в эпоху радикальной экономической реформы, не принадлежит к числу чисто информативных и познавательных. Это вопрос методологии развития всей системы экономических наук в СССР.

Для восстановления историко-экономической науки во всей полноте необходимо глубокое знание всемирной истории хозяйства и экономической мысли. Крен в огульную критику капиталистического способа производства, буржуазных теорий экономического роста и развития лишил нас возможности оценить положительные элементы опыта других стран, усвоить достижения мировой экономической науки.

Перестройке и радикальной реформе нужны глубокие знания экономических механизмов, имевших место в прошлом: американского пути развития сельскохозяйственного производства; истории методов государственного регулирования экономики в XX в.; причин и факторов, способствовавших эффекту "экономического чуда" в различных странах мира после второй мировой войны; механизмов и инструментов интеграционных процессов.

Исследования в области истории экономики создают базу данных, на основе которых может быть сформулирована современная экономическая теория и оптимальная хозяйственная практика.

Фундаментальный характер историко-экономической науки. Классификация экономического знания - одна из важных методологических проблем науки. Давно известен проверенный и отработанный в естествознании принцип, согласно которому исследования в прикладных науках ведут к реформам, а в фундаментальных науках - к научным революциям*.

* (Эта мысль принадлежит английскому физику Дж. Дж. Томпсону. Цит. по: Философия и социология науки и техники. Ежегодник. М.: Наука, 1987. С. 40.)

Этот принцип целесообразно рассмотреть применительно к системе экономических наук. К прикладным наукам, имеющим непосредственный выход на хозяйственную практику, относятся отраслевые и функциональные экономические науки. Опыт реформы 1965-1967 гг. подтвердил тезис об эволюционном, реформистском развитии хозяйства как результате преимущественно отраслевого и функционального экономического анализа.

Сложнее (если не сказать - запутаннее) вопрос о фундаментальных экономических науках. Многие годы на эту роль единолично претендовала политическая экономия. Но по своему предмету и задачам политическая экономия входит в класс теоретических наук*. Выводимые ею законы и категории в значительной степени производны от качества, количества и полноты первичной общеэкономической информационной базы. Представляется, что фундаментальную роль в системе экономических наук должны выполнять история народного хозяйства и история экономических учений (далее историко-экономическая наука). В этих науках идет аккумуляция, анализ и первичная теоретическая обработка разнообразной экономической информации.

* (Определение классов наук. См.: Балаян Г. Г., Жарикова Г. Г., Комков Н. И. Информационно-логические модели научных исследований. М.: Наука, 1978. С. 58-59.)

Таким образом, революции в теории возможны лишь при условии соответствующего развития историко-экономической науки. Серьезный теоретический урок прошлого состоит в том, что отсутствие организационного, образовательного, научно-исследовательского и издательского обеспечения историко-экономической науки привело к отрицательным последствиям для всех отраслей экономического знания. Лишившись питательной почвы экономической жизни в ее долговременной динамике, политико-экономическая наука замкнулась на стареющих во времени парадигмах и исследовательских программах и поэтому перестала выполнять функции теории, вооружающей практику.

Отраслевые и функциональные экономические науки, потеряв связь с историей всемирного и отечественного хозяйства, перестав опираться на исследования историко-отраслевой науки, проиграли в глубине и фундированности анализа. Историческая амнезия в отраслевых и функциональных науках привела к потере собственного теоретического уровня. Чтобы не быть голословными, возьмем для примера анализ роли и функций налога с оборота в нашей финансовой литературе.

В официальной экономической науке существует тезис о том, что налог с оборота не является косвенным налогом, равно как и универсальным акцизом* (а именно так определяли природу налога с оборота теоретики финансовой науки на рубеже XIX-XX вв.).

* (См. например, Финансы социалистического общества. М.: Финансы и статистика, 1985. С. 221.)

Обращение к генезису налога с оборота (в этом одно из проявлений исторического метода), т. е. налоговой реформе 1930-1932 гг., в ходе которой он был установлен, дает противоположную информацию. В налоге (при его образовании) были объединены 53 платежа, среди которых решающую роль играли: промысловый налог, акцизы (подчеркнуто нами. - М. С.), лесной доход,, плата за эксплуатацию недр и т. д.* Акцизы входили в налог с оборота при его образовании, таким образом он даже генетически несет признаки косвенного налога.

* (Александров А. М. Финансы СССР. М.: Госфиниздат, 1952. С. 143.)

Выводя из зоны критики государственную налоговую политику и ценообразование, упирая на их бесклассовый характер, мы отказываемся от понимания, что государственные институты, выйдя, из-под реального контроля народа, могут нанести серьезный ущерб как материальному положению трудящихся, так и экономическому развитию страны. А ведь такой случай рассматривался Ф. Энгельсом*.

* (См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 37. С. 417.)

Свою фундаментальную роль по отношению к другим отраслям экономического знания историко-экономическая наука сможет выполнить, расширив понимание своего предмета, развив его новые разделы и структурные уровни.

Разделы и структурные уровни науки, новые исследовательские программы. Прогресс в области историко-экономической науки, по нашему мнению, должен обусловить смену исследовательских программ в истории народного хозяйства и в истории экономической мысли. Этот сдвиг в значительной степени связан с новым, более глубоким пониманием предмета науки, выявлением ее основных разделов и структурных уровней.

Интенсивный процесс размывания границ, обеднения содержания историко-экономической науки серьезно затронул историю народного хозяйства. В ней негативные процессы зашли настолько глубоко, что фактически победило единственное направление развития науки - экономическая история. По своему содержанию последняя ближе к системе исторических, а не экономических наук, где иной объект исследования: общество, а не хозяйство.

Смещение границ и проблематики предмета было, как представляется, связано с рядом объективных методологических трудностей, обычно возникающих в науках стыкового характера. В случае историко-экономической науки речь идет о взаимодействии систем исторических и экономических наук.

Другая сторона вопроса - причины субъективного порядка: отсутствие четко выраженного социального заказа на изучение хозяйственных проблем и уроков прошлого, преобладание догматических установок, основой которых является антиисторизм. Свою негативную роль сыграл волюнтаристский подход к прошлому, обусловивший появление "белых пятен", запретных тем, прочих атрибутов застоя и лженауки.

Внешние факторы, обусловившие трудности развития историко-экономической науки субъективного характера, в значительной степени ушли в прошлое. Это важный результат перестройки. Мы теперь имеем дело преимущественно с внутренними, методологическими проблемами науки. На них следует остановиться более подробно.

Основной болезнью истории народного хозяйства как науки и учебной дисциплины стало неумение вычленить объект исследования. Для системы экономических наук таким объектом является хозяйство, которое историко-экономической наукой изучается во временной динамике. В противовес этому преимущественным объектом исследования истории народного хозяйства в течение длительного времени было общество и экономические факторы его прогресса. Интерес сместился к анализу социально-экономической сферы в страновом аспекте. Преобладающими темами стали этапы развития советского общества в целом, экономическая история отдельных стран.

Объектами истории могут быть история экономической политики различных государств, экономические причины и последствия отдельных исторических событий, история трудовой морали, эволюция экономической психологии классов и социальных групп и т. д. (см. схему).

                    Структура историко-экономической науки 

 1. Экономический аспект       2. История экономики     3. История экономической 
    гражданской истории                (хозяйства)                  мысли 

 Экономическая история          История способов           История политической
стран, регионов, мира          производства               экономии
 Экономические причины          История хозяйственных      История отраслевых
и последствия исторических     механизмов                 и функциональных эко-
событий                                                   номических наук
 Экономическая политика         История отраслей           История отдельных
государств, классов            народного хозяйства        теорий
 Экономическая психология       История отдельных          История методов эко-
классов, социальных            экономических процессов    номического анализа;
групп в различные               История экономических     категориального ап-
исторические эпохи             институтов                 парата

Но трактовка предмета историко-экономической науки только с позиций экономической истории (ее важного, но не единственного раздела) привела к подмене истории хозяйства социально-экономической историей.

В результате этого были ослаблены связи внутри системы экономических наук, так как историко-экономические знания стали далекими от анализа производительных сил и производственных отношений, структуры экономики, т. е. тем, превалирующих во всех без исключения экономических науках.

Экономическая история отдельных стран (региональный уровень у нас пока еще не обозначился достаточно четко) и дальше останется одним из разделов науки. Но она не должна быть единственным направлением всего историко-экономического анализа. Своих исследователей ждет история экономики.

Структурными уровнями этого раздела науки, по нашему мнению являются: эволюция способов производства; история хозяйственных механизмов; история отраслей народного хозяйства; история отдельных экономических процессов (урбанизации, кооперирования, индустриализации, интеграции и т. д.); история экономических институтов и категорий (налогов, цен, кредита, заработной платы и т. д.). Развитие этих уровней анализа позволит упрочить связи историко-экономического цикла с политической экономией, отраслевыми и функциональными экономическими науками.

В третьем крупном разделе науки - истории экономических учений - преимущественно разрабатываются вопросы истории политической экономии, а внутри нее - истории отдельных школ и направлений. Сейчас остро ощущается неполнота и недостаточность такого развития. Другими равноправными, по нашему мнению, структурными уровнями должны стать: история отраслевых и функциональных экономических дисциплин, история методов научного экономического анализа, история отдельных экономических теорий, эволюция категориального аппарата науки, история научных публикаций и т. д.

Развитие указанных разделов историко-экономической науки и структурных уровней и соответствующих им исследовательских программ, повлияет не только на качественный прирост знания, но этим будет обусловлено новое место историко-экономической науки в системе обществоведения.

Каждый ученый, работающий в различных областях обществоведения, будь то исторический материализм, философия науки, всеобщая история, политическая экономия, социология или право, в своих исследованиях опирается на материалистическое понимание истории. Для экономических дисциплин его воплощением на эмпирическом уровне является историко-экономическая наука.

В нашем обществоведении укоренился подход, при котором материалистическое понимание истории существует как бы только на теоретическом уровне. От такой трактовки пострадал исторический материализм, превратившийся в набор "вечных" истин. Здесь уместно вспомнить Ф. Энгельса, разработавшего принцип материалистического понимания истории. В 1890 г. он указывал: "Однако наше (материалистическое - М. С.) понимание истории есть прежде всего руководство к изучению, а не рычаг для конструирования на манер гегельянства. Всю историю надо изучать заново, надо исследовать в деталях условия существования различных общественных формаций, прежде чем пытаться вывести из них соответствующие им политические, частноправовые, эстетические, философские, религиозные и т. п. воззрения"*.

* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 37. С. 371.)

Похоже, что болезнь "конструирования на манер гегельянства", т. е. без опоры на историко-экономический фундамент, продолжает оказывать влияние на развитие отечественного обществоведения. Таким образом, в нем формируется один из существенных механизмов торможения.

Новое понимание предмета науки и принятие на вооружение новых исследовательских программ, соответствующих указанным структурным уровням, должно привести к возникновению новых функций историко-экономической науки.

Приоритетные функции историко-экономической науки. Историко-экономическая наука оформилась как самостоятельная ветвь системы экономических наук в XIX в. Вначале (в первой половине XIX в.) произошло становление истории экономической мысли, а внутри нее - истории политической экономии. Во второй половине XIX в. утвердилась история народного хозяйства (история хозяйственного быта, история экономического быта, экономическая история). В ходе развития наук историко-экономического цикла весьма частой практикой было совместное изложение проблем истории хозяйства с историей мысли*.

* (Первыми опытами такого совместного изложения были: Эшли Дж. Экономическая история Англии в связи с экономической теорией: Пер. с англ. Спб., 1897; Левитский В. ф. История хозяйственного быта в связи с историей политической экономии. Вып. 1. Харьков, 1907; Вып. 2. Харьков, 1914.)

Первоначально под основным назначением истории народного хозяйства понималась ее иллюстративная роль. К сожалению, у нас до самого последнего времени функции науки ограничивались иллюстрированием. Необходимо возродить то понимание роли историко-экономических знаний, которое было характерно для наиболее крупных ученых прошлого. Среди них следует назвать имена английских ученых XIX в. А. Тойнби и Джона Невилла Кейнса. А. Тойнби еще во второй половине XIX в. отметил одну из важнейших функций науки - ее мировоззренческую роль, когда написал, что историко-экономическая наука способна служить философией экономического развития*.

* (Toinbee A. Lectures on the industrial revolution of the eighnteenth century in England. London, 1908. P. 4.)

Дж. Н. Кейнс отмечал три главные функции науки: 1. Историческая иллюстрация экономических теорий. 2. Историческая критика (т. е. проверка историей) экономических теорий. 3. Историческое обоснование новых экономических теорий*.

* (Keynes J. N. The scope and method of political economy. London, 1891. P. 252-280.)

Возрождение такой трактовки науки облегчит понимание ее фундаментальной роли в системе экономических наук. На этой основе обнаруживаются глубокие, нерасторжимые связи историко-экономического познания с развитием экономического знания в целом.

В связи с тем что долгое время роль историко-экономической науки в аккумулировании, передаче и пропаганде опыта хозяйственного и теоретического развития недооценивалась, настало время воздать ей должное именно с этой точки зрения. Плодотворное критическое наследование экономического опыта, осуществляемое с помощью науки, помогает понять и осмыслить, какие материальные и идейные элементы прошлого перешли в настоящее, в каких случаях утерянная связь должна быть восстановлена и от каких элементов производственных отношений и экономической идеологии следует немедленно отказаться.

Историко-экономическое знание - живая социальная память профессионалов-экономистов, арсенал методов, средств и инструментов экономического развития. Историко-экономическое знание - это также сплав убеждений, на основе которых формируются логика и стиль экономического мышления, устанавливается ценностная шкала экономического анализа.

Следует остановиться более подробно на ценностном аспекте историко-экономического познания. Ни одна общественная наука не может ограничиться только регистрацией, анализом и теоретическим обобщением фактов. Ценностный аспект познания означает разграничение в нем истинного и ложного, добра и зла, прогресса и реакции, преходящего и непреходящего и т. д. В каждой отдельной экономической науке установление ценностных ориентиров экономического развития затруднено. В историко-экономическом познании это вполне осуществимо.

Любой период (этап, эпоха) экономической эволюции человечества должен пройти проверку и анализ на соответствие декларируемых целей и результатов. Должны быть изучены социальные основы развития общества, и в первую очередь положение широких народных масс, классов, социальных групп. В связи с этим анализ истории экономики должен сопровождаться отображением масштабов потребления, условий работы и проживания населения, его образовательного уровня, состояния здоровья, занятости и т. д.

Представляется, что именно ценностная шкала анализа экономической истории советского общества в 1929-1953 гг. поставит точку в споре о природе и механизме деформации социалистических производственных отношений в нашей стране в этот период.

Необходимо усиление прагматических функций науки. Для этого в самостоятельную ветвь должны выделиться исследование опыта стран-лидеров каждого из способов производства. Сегодня очень нужны подробные исследования экономической истории Англии, США, Германии, Японии и многих других стран. Не меньшее внимание должно уделяться отрицательным результатам и негативному опыту хозяйствования. Их разработку целесообразно сопровождать обобщениями уроков экономического развития. Французский философ науки А. Койре обратил внимание на познавательную ценность отрицательных результатов. Им отмечено, что "неудачи должно изучать с такой же скрупулезностью, как и достижения"*.

* (Koyre A. Etudes d'histoire de la pensee scietifique. Paris, 1966. P. 4.)

Такими темами мы располагаем во всех разделах историко-экономической науки. Богатый материал предоставляет история экономического развития зарубежных стран, например такие сюжеты, как потеря Англией мировой промышленной гегемонии в XIX в., причины военно-экономического поражения Франции в 1871 и 1940 гг., историко-экономические корни расовой проблемы в США. В разделе экономической истории зарубежных социалистических стран актуально исследование результатов политики "Большого скачка" и так называемой "Великой пролетарской культурной революции" в Китае.

Для нашей страны важно изучение причин и последствий прекращения ряда прогрессивных экономических программ и реформ (например, нэп, реформы 1965-1967 гг.). Отдельной темой может стать изучение историко-экономических корней бюрократизма в России и СССР.

В истории экономической мысли поучительным может стать раздел о последствиях постоянного теоретического забегания вперед в политической экономии социализма.

Суммируя вышеизложенное, следует назвать такие приоритетные функции науки (в порядке возрастания значимости):

1. Прагматические (пропаганда наукой опыта и уроков хозяйственного развития).

2. Ценностные (анализ основных вех экономического развития должен сопровождаться нравственной оценкой целей, путей, средств и результатов экономического развития).

3. Культурные (историко-экономической науке присущи функции социальной памяти, позволяющей сохранить преемственность в хозяйственной практике и экономической теории на основе критического отбора материальных и идейных элементов прошлого. Аккумуляция в социальной памяти историко-экономических знаний делает общественным достоянием методы и инструменты экономического развития, знакомит с вариантными и альтернативными формами моделей развития в различных способах производства).

5. Фундаментальные в системе экономических наук. (Историко-экономическое познание способствует научному обоснованию новых и всесторонней плодотворной критике существующих экономических теорий.)

6. Мировоззренческие (философия экономического развития).

Развитие системы экономических наук невозможно без расширения исследований в области историко-экономической науки. Как никакая другая, она ответственна за состояние теоретического экономического мышления в стране.

предыдущая главасодержаниеследующая глава








© ECONOMICS-LIB.RU, 2001-2022
При использовании материалов сайта активная ссылка обязательна:
http://economics-lib.ru/ 'Библиотека по истории экономики'
Рейтинг@Mail.ru