2. Собственность и социальная структура в произведениях буддизма и брахманизма (середина I тыс. до и. э.)

Отличительными чертами периода, относящегося к середине I тыс. до н. э., являются интенсивное [строительство городов, распространение частной собственности и рабовладения. Показателем развития товарно-денежных отношений служит появление монетной чеканки. При династии Маурьев в III в. до н. э. была создана первая общеиндийская держава.

Письменные источники об этом периоде делятся в основном на две группы: первую составляют тексты, увязанные с возникшей в середине I тыс. до н. э. религией буддизма, вторую - литература, принадлежащая религии брахманизма (индуизма). В последней категории следует особо выделить дхармасутры - книги о религиозном долге. На их основе в начале нашей эры создавались довольно обширные обобщающие своды, среди которых необходимо упомянуть так называемые "Законы Ману" - правила благочестивого поведения, приписываемые прародителю людей Ману.

Ранние буддийские тексты составлялись в среде монахов и предназначались главным образом для чтения в монастырях. Вполне естественно поэтому, что их авторы не проявляют какого-либо интереса к хозяйственной деятельности. Напротив, всячески подчеркивается, что мирские страсти ведут к страданиям, а для окончательного освобождения от страданий и цепи перерождений необходим отказ от семьи, привязанностей и имущества. В буддийском служебнике "Пратимокша-сутра" подробно перечисляются различные проступки, связанные с алчностью, - получение золота, серебра, кладов или мена золота и серебра, или продажа и покупка и т. п. Буддийский монах должен был обладать лишь желтым одеянием (чиварой) и чашей для подаяния. Но и относительно этих предметов предлагалась строгая регламентация: нельзя было взять другую чашу, если первая еще не разбилась, нельзя иметь слишком дорогую чивару, нельзя брать деньги на покупку чивары и т. д. Правда, все эти грехи принадлежали к числу "отпускаемых", т. е. прощаемых. Кроме того, довольно рано монахи стали обходить правила, получая пожертвования не для себя лично, а для всей общины. Это и позволило впоследствии буддийским монастырям обзаводиться не только движимым, но и недвижимым имуществом.

Однако принцип отказа от собственности был весьма важен для идеологии первоначального буддизма. Только освободившись от имущества как "внешней оболочки тела", человек мог достичь конечного спасения - нирваны. В известном полемическом буддийском произведении "Тевидджасутта" (сутра о трех ведах) резкому осуждению подвергаются брахманы, которые надеются на слияние с "мировым духом", не отказавшись предварительно от жен и имущества. Собственность воспринималась как основная характеристика личности, и только отказ от нее позволял человеку раствориться во Вселенной, перестав быть обособленным индивидом.

Обращает на себя внимание еще одна примечательная черта буддийской (и не только буддийской) фразеологии. Как правило, наряду с имуществом речь идет о женах (иногда также о детях). Дело, очевидно, не в простой ассоциации хозяйства с семьей. Причина скорее заключается в том, что древние индийцы не проводили четкой грани между собственностью на неодушевленное имущество и властью над людьми.

Буддийское учение о спасении, доступном только монахам, отказавшимся от собственности, вовсе не исключает экономической деятельности мирян. Напротив, так как буддийские монахи должны жить подаянием, наличие хозяйства последних прямо предполагается. Однако занятия мирян мало интересуют религиозных проповедников - для достижения нирваны это почти безразлично. Не вмешивается буддизм и в социально-экономические отношения. Рабство рассматривается как препятствие к вступлению в монашескую общину, и, таким образом, духовное спасение оказывается возможным лишь для тех, кто обладает личной свободой. Долговая кабала признается страшным злом, однако речь при этом идет не об осуждении частной собственности, а о том, что необходимо всячески избегать задолженности и стремиться к своевременной уплате долга. Беды человека, как и в других индийских религиях, объясняются кармой - воздаянием за его греховные поступки в прежнем рождении.

В брахманских книгах о дхарме, и в особенности в "Законах Ману", излагается целая концепция социальной структуры, основу которой составляют понятия Варны (касты-сословия) и ашрамы (стадии жизни). Индуистское общество разделено на четыре замкнутые варны. Представители трех высших варн считаются "дваждырожденными", так как проходят в детстве обряд посвящения, дающий им право на совершение ведийского ритуала. Люди четвертой варны - шудры - не могут ни участвовать в ведийских жертвоприношениях, ни читать тексты вед. Жизнь "дваждырожденных" (главным образом брахманов) распадается на четыре стадии. Первую стадию они проходят в детстве - это изучение вед и воспитание в доме учителя-гуру (торжественный ввод мальчика в дом учителя и уподобляется второму рождению). Пройдя посвящение, ученик собирает милостыню и приносит ее в дом гуру, он также прислуживает учителю, например пасет его коров. Плата за обучение категорически запрещается, но, расставаясь с учителем, он может преподнести ему религиозный дар (обычно корову).

После окончания ученичества и заключения брака "дваждырожденный" становится домохозяином. Когда же "появляются морщины и седины", у его детей рождаются дети, следует уйти в лес и стать отшельником (либо оставив жену на попечение сыновей, либо взяв с собой в лесную обитель). Живя в лесу, он питается лишь дикими плодами и ягодами и дает разнообразные обеты (пост, продолжительное бодрствование, стояние, молчание и т. п.). Наконец, в самом конце жизни "дваждырожденный" может покинуть это пристанище, превратившись в странствующего аскета, собирающего подаяние.

Хотя в первой стадии жизни человек приобщается к священному знанию, а в последних совершает аскетические подвиги, обычно подчеркивается особая роль стадии жизни домохозяина. В "Законах Ману" говорится: "Так как принадлежащих к трем (другим) стадиям жизни поддерживает ежедневно знанием и пищей именно домохозяин, то домохозяин - самый почтенный из них" (III. 78; ср.: III. 77; VI. 87, 89-90).

Во многих индуистских текстах развивается концепция трех целей жизни человека - религиозного долга, материальной выгоды и чувственной страсти (каждой из этих целей посвящена целая литература: наиболее известной книгой о долге (дхарме) являются "Законы Ману", о выгоде (артхе) - "Артхашастра" Каутильи, о которой пойдет речь далее, а о любви (каме) - "Камасутра" Ватсья-яны). Хотя "Законы Ману" на первое место ставят исполнение религиозного долга, но подлинным счастьем считают достижение всех трех целей (II.224). Таким образом, приумножение богатств и материальное благополучие получают в индуизме религиозную санкцию.

Большое значение придавалось жизни домохозяина и потому, что именно он совершал жертвоприношения. То имущество, которое принадлежало человеку, совершающему жертвоприношения, рассматривалось как собственность богов, а имущество не приносящего жертв - как собственность противников богов (Ману XI. 20). Разновидностью жертвоприношений считалось и дарение имущества, в особенности передача его брахманам (кормление брахмана уподоблялось жертве, сжигаемой в священном огне его живота). Неизменно проводился общий принцип, что имущество предназначено для жертв. Именно поэтому при известных обстоятельствах санкционировалось даже изъятие чужой собственности (например, Ману XI. 19: "Кто, забрав собственность у порочных, передает ее добродетельным, тот, превратив себя в судно, спасает и тех и других"). Речь, конечно, идет о "порочных" и "добродетельных" в сословно-кастовом смысле - имущество царь может отнять у шудр и подарить его брахманам. "Законы Ману" часто резко осуждают воровство, рассматривая посягательство на чужую собственность как проявление моральной деградации и упадка религии-дхармы. Но это вовсе не распространяется на те случаи, когда нарушаются собственнические права низших каст ради высших (X. 129; XI. 13 и др.).

Сословно-кастовые принципы получают в эпоху дхармасутр и "Законов Ману" дальнейшее развитие по сравнению с поздневедийским периодом. Речь идет уже не только о четырех сословиях - варнах, но и о более мелких, многочисленных местных кастах - джати. Многие из этих каст носят этнические наименования. Особенно низкое положение занимали те касты, которые сложились на основе включения в индуистское общество отсталых "племен джунглей". Именно они обычно рассматривались в качестве "вневарновых" и "неприкасаемых".

Согласно брахманским книгам, сама природа каст различна и место в обществе каждой из них твердо определено благодаря присущим им профессиональным занятиям. Все дела каждой касты должны были решаться ее представителями между собой, и браки должны были заключаться лишь внутри касты (Ману X. 53). Перемена занятий возможна только при особых обстоятельствах, вынуждавших лиц высших каст добывать себе пропитание занятиями, их касте несвойственными. Низшим кастам безусловно запрещены были более почетные и выгодные профессии. Но и брахман, обратившийся к занятию земледелием или торговлей, переставал рассматриваться как брахман - он уподоблялся вайшье или даже шудре (Ману X. 93 и др.). Грозили ему и страшными карами в следующем существовании, ибо он подрывал таким образом основы кастового строя. Общий принцип этого строя с классической ясностью формулировался в "Законах Ману" (X. 97): "Лучше свое дело, плохо исполненное, чем хорошо исполненное чужое дело" (речь идет, конечно, об исполнении именно кастового долга).

Определяя круг занятий, подобающих той или иной варне, "Законы Ману" в целом воспроизводят старинную традицию, восходящую к поздневедийской литературе. Экономика рассматривается как сфера деятельности вайшьев (I. 90; IX. 326, X. 80, XI. 236). Она представляется в виде скотоводства (буквально: "охраны коров"), земледелия, торговли и ростовщичества. В соответствии с древними представлениями порой даже особый упор делался именно на "охрану коров", имевшую важный религиозный смысл. В обрядности постоянно подчеркивалось занятие вайшьев основными видами хозяйства (воин-кшатрий, скажем, прикасался к оружию, а вайшья - к стрекалу - Ману V. 99, III. 44 и др.). Развитие имущественной дифференциации проявлялось в том, что богатство давало право на особое уважение, причем только в среде вайшьев (Ману II. 155, ср. 154).

Необходимо отметить, впрочем, что отношение к вайшьям как к основным труженикам в сельском хозяйстве и "дваждырожденным", обладающим значительно более высоким статусом, нежели шудры, во многом является данью традиции. Косвенные свидетельства тех же "Законов Ману" показывают, что уже к началу нашей эры большая часть земледельческих вайшийских каст занимала положение, сходное с шудрами. Выделились отдельные разбогатевшие, преимущественно торгово-ростовщические касты - в средние века только их и стали считать настоящими вайшьями, а прочих не отличали от шудр. Так же, следуя поздневедийской традиции, занятием шудр объявляется "услужение" высшим варнам. Это вовсе не обязательно понимать как рабскую службу (хотя именно так иногда толкуется положение шудр в брахманской литературе). Из различных отраслей экономики с шудрами неизменно связывалось ремесло как разновидность обслуживающего труда. Дело явно заключалось в том, что изготовление ремесленных изделий на заказ рассматривалось как платная услуга, а работа на свободный рынок, очевидно, не была распространена. Шудринскими считались и всевозможные артистические профессии - танцоров, скоморохов, канатоходцев и т. п. Труд в сельском хозяйстве в качестве арендаторов-испольщиков, наемных работников и т. д. также связывался с шудрами.

Общественным идеалом была хозяйственная самостоятельность, что четко формулируется в "Законах Ману": "Все зависящее от чужой воли - зло, все зависящее от своей воли - благо; необходимо знать это краткое определение блага и зла" (IV. 159-160, ср.: IV. 4-6). Очевидно, экономическая независимость была одним из основных условий свободы и полноправия человека.

В индуистской литературе хорошо прослеживается отношение к различным сферам экономики. Тексты содержат обширные списки лиц, которых не следует приглашать на поминки (шраддху), привлекать в качестве свидетелей, принимать у них дары или пищу и т. п. (Ману III. 112, 181-182 и др.). Почти во всех таких списках непременно присутствуют ростовщики, обычно перечисляются также некоторые категории ремесленников, люди, занятые нечистым промыслом (игроки, продавцы мяса, проститутки). Любопытно, что здесь же порою встречаются лица, казалось бы, высокого статуса, например царские слуги (Ману III. 64). Видимо, даже служба при дворе считалась противоречащей требованиям брахманской "чистоты" и идеалу свободного, полноправного, экономически независимого домохозяина.