Монополистический капитал в 80-х годах

Всевластие монополий. Промышленные и торговые монополии капиталистического мира представляют собой важнейшее звено в системе финансового капитала и формируют основу империалистического господства. В работе рассматривается деятельность наиболее крупных компаний в сфере производства и обращения, каждая из которых занимает ведущие позиции в какой-либо отрасли экономики или в значительной части отрасли, господствует в определенном регионе или распространяет свое влияние на весь капиталистический мир.

В. И. Ленин отмечал, что "порождение монополии концентрацией производства вообще является общим и основным законом современной стадии развития капитализма"^*. Исторический ход событий подтвердил, что капитализм конца XX в., как и во времена зарождения его империалистической стадии, остался капитализмом монополистическим. Основная черта империализма - всевластие монополий - сохранилась, приобретя новые качественные и количественные характеристики. Конкурентная борьба, которая дала толчок к концентрации капитала и рождению монополий, еще более обострилась в условиях государственно-монополистического капитализма. Это привело к интенсификации процесса концентрации и централизации, сопровождавшегося изменениями в структуре монополистического капитала и методов его господства в обществе.

^* (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 315.)

Современные альянсы крупной буржуазии приобрели форму финансово-монополистических групп со сложной организационной структурой. Речь идет о гигантских монополистических объединениях - суперконцернах, крупнейших учреждениях финансового капитала, влияние которых на экономику и политику достигло беспрецедентных масштабов. В их могуществе находит свое отражение господствующее положение в обществе класса капиталистов, создавших крупномасштабный механизм эксплуатации рабочего класса, обеспечивающий правящей буржуазии растущую массу прибылей.

Имманентное монополиям стремление к получению сверхприбыли рождает широкую систему средств и инструментов, с помощью которых буржуазия использует все имеющиеся возможности для увеличения своего богатства. На службу капиталу поставлены достижения научно-технической революции, выгоды международного разделения труда, государственно-монополистическое регулирование.

Отражением важных изменений в методах господства финансовой олигархии, а также свидетельством нового качественного уровня централизации капитала является формирование и развитие транснациональных корпораций (ТНК) - ударной силы и орудия закабаления в руках империализма^*. Всевластие ТНК достигло таких масштабов, что привлекло внимание мирового сообщества и вызвало растущие протесты демократических сил. В специальном докладе экономического и социального совета ООН отмечалось, что "мощь, сосредоточенная в руках ТНК, фактическое или потенциальное использование этой мощи, их способность деформировать спрос и менять ценности, возможность влиять на жизнь людей и политику правительств, а также их воздействие на международное разделение труда вызвали озабоченность их ролью в мире"^**.

^* (См.: Современные транснациональные корпорации. Экономикостатистический справочник. М., 1983.)

^** (Multinational Corporations in World Development. UN. N. Y., 1973, p. 2.)

Тревога общественного мнения в капиталистическом мире усиливается в связи с тем, что попытки ограничить дальнейшую экспансию международных монополий, предпринятые в рамках ООН путем создания "кодекса поведения ТНК" и "международного кодекса передачи технологии", до настоящего времени не увенчались успехом.

Факты свидетельствуют о стремительном росте могущества ТНК, об их проникновении во все важнейшие сферы мировой капиталистической экономики. Если в начале 70-х годов насчитывалось 210 корпораций с ежегодным оборотом более 1 млрд. долл., то в начале текущего десятилетия действовало уже 380 ТНК, обороты каждой из которых превышали 2 млрд. долл. К началу 80-х годов ТНК контролировали около 80% технологических разработок, 40% промышленного производства, 60% внешней торговли капиталистического мира. Деятельность международных монополий ведет к росту интернационализации производства, придает капиталистическому обобществлению глобальный характер и вместе с тем интернационализирует условия и масштабы эксплуатации трудящихся, рождая новые ее методы, в частности в форме неоколониализма.

Другая ударная сила империализма, оказывающая большое влияние на экономику и политику капиталистических стран, - военно-промышленный комплекс. Являясь зловещим союзом "фабрикантов смерти", военщины и правых политических кругов, военно-промышленный комплекс с каждым годом все в больших масштабах использует создаваемые обществом материальные ценности для совершенствования и выпуска средств массового уничтожения, нанося при этом экономике непоправимый ущерб. Особенно внушительных масштабов военные расходы империалистических стран достигли в первой половине 80-х годов. Военный бизнес стал исчисляться сотнями миллиардов долларов. Соответственно возросли и доходы монополий военно-промышленных комплексов.

В Соединенных Штатах "Першинги" и "Томагавки", ракеты "МХ" и "Трайдент-2", бомбардировщики "Стелт" и "В-1", новые системы наведения, космические антиспутниковые и противоракетные системы - весь этот дорогостоящий арсенал средств массового уничтожения дал монополиям такие прибыли, о которых они и не мечтали в середине 70-х годов. Западноевропейские и японские монополии не остались в стороне и также активно включились в гонку вооружений, не упуская возможности существенно заработать на военных заказах.

Военно-промышленный комплекс усиливает активность наиболее реакционных кругов буржуазии, способствует росту давления на социальные завоевания трудящихся, подхлестывает агрессивность империализма, стремясь втянуть человечество в милитаризацию космоса и другие опасные по своим последствиям проекты новой гонки вооружений. Военно-промышленный комплекс является обособленным организмом в экономике страны, пожирающим общественные богатства без какой-либо полезной отдачи.

Цена современного оружия постоянно растет. На его разработку отвлекаются ученые, инженеры, другие специалисты. В странах НАТО в военной области работают 400 тыс. высококвалифицированных инженеров и ученых, труд которых обходится примерно в 25 млрд. долл. в год.

Однако, несмотря на то что огромные военные расходы пожирают создаваемые страной богатства и ослабляют экономику, военно-промышленные монополии стремятся максимально пополнить свой портфель все новыми и новыми заказами, поощряя и раздувая военную истерию. ВПК признает только один аргумент - норму прибыли, которая в гражданских отраслях (на примере Соединенных Штатов) составляет 8-12%, в сфере военного производства - 30-40%, а в ряде случаев значительно выше. Огромные масштабы военного бизнеса, являющегося самым паразитическим и самым опасным для судеб народов родом деятельности монополий, красноречиво свидетельствуют о том, что загнивание капитализма в его последней исторической стадии достигло в 80-х годах рекордного уровня.

Многие компании, включенные в настоящий справочник, являются по масштабам своей деятельности транснациональными корпорациями или принимают участие в военно-промышленном комплексе. Следует учитывать также, что значительная часть компаний, формально не отнесенных к международным и военным монополиям, связана с ними через систему участий, личную унию, подряды и другие деловые контакты.

В справочнике не рассматривается подробно система связей между монополиями, поскольку этот вопрос выходит за рамки тех задач, которые ставили перед собой составители. Можно отметить, что эта система непрерывно усложняется и изменяется, традиционные формы монополистических связей, соглашений и объединений приобретают новые черты, дополняются новыми формами, соответствующими более высокому уровню развития производительных сил и капиталистического обобществления.

Существенно изменилось, например, значение картельных соглашений, характеристику и классификацию которых дал еще В. И. Ленин в "Тетрадях по империализму". Несмотря на то что имеются многочисленные международные картели, которые функционируют и расширяют масштабы своей деятельности (картель по электрическим кабелям - "Компани женераль д'электриситэ" и "Пешинэ-Южин-Кюльман", картель европейского рынка стекла - "Буссуа-Сушон-Невезель" и "Сэн-Гобэн", международный картель производителей синтетических волокон - "Байер", "Хёхст", "Рон-Пуленк", "Монтефибре"), характер их активности становится все более ограниченным.

В США закон запрещает картели; антикартельное законодательство имеется и в других западных государствах. Сохранилась практика "джентльменских", неофициальных соглашений между компаниями по различным производственным и рыночным вопросам. Однако роль их в системе межмонополистических связей в настоящее время невелика.

В то же время широкое распространение получили официальные и негласные соглашения крупнейших компаний, на базе которых возникли промышленные группы в рамках отдельных отраслей, финансовые комплексы, объединяющие юридически самостоятельные промышленные, банковские, торговые, транспортные, страховые компании, а также объединения финансовых комплексов, представляющие собой "союзы союзов" капиталистов - гигантские финансовые империи.

Целью всех монополистических группировок является разработка и осуществление стратегических планов по увеличению совокупной массы прибыли путем усиления степени эксплуатации трудящихся и создания благоприятных рыночных условий.

Финансовая олигархия добивается не только максимизации прибылей. Не меньшее внимание она уделяет сохранению системы капиталистической эксплуатации, защиты буржуазного строя от надвигающейся гибели, предопределенной законами исторического развития. От монополий зависит не только положение в мировом капиталистическом хозяйстве, но и ситуация в мировой политике. Именно крупный капитал определяет политический курс империалистических государств, навязывая народам свою волю вопреки интересам и чаяниям трудящихся.

В настоящем справочнике дается характеристика весьма репрезентативной группы монополий, показаны конкретные масштабы капитала, являющегося основой эксплуататорского строя.

Монополии требуют поддержки. В конце 70-х годов существенно возросла агрессивность империализма, что нашло свое отражение в резком усилении имперских устремлений Соединенных Штатов и активизации реакционных сил в Западной Европе и Японии. Вспышки агрессивности правящей буржуазии характерны для общего кризиса капитализма и, как правило, совпадают с периодами ослабления позиций эксплуататорского класса, который вынужден в более широких масштабах применять формы прямой диктатуры, используя репрессивный аппарат буржуазного государства.

В 70-х годах монополистический капитал столкнулся с самыми большими за послевоенный период трудностями, которые были рождены обострением противоречий капиталистической общественной системы. Усилились разрушительные последствия циклических кризисов, новых масштабов достигли хозяйственные диспропорции, которые вылились в структурные кризисы, в упадок ряда крупных отраслей производства. Значительно осложнились топливно-сырьевая, экологическая и валютная проблемы, возникли новые препятствия развитию международной торговли.

Обострение внутренних капиталистических противоречий протекало при одновременном росте социально-экономических достижений социалистических государств и усилении борьбы развивающихся стран против неоколониализма, за новый экономический порядок в международных отношениях.

Именно в эти годы с особой отчетливостью высветились черты деградации и упадка эксплуататорского строя. Безработица, инфляция, преступность, милитаризация, обогащение ничтожной кучки плутократов при дальнейшем обнищании широких масс трудящихся - все это создавало взрывоопасную социальную обстановку.

В этих условиях крупная буржуазия провела пересмотр тактических и стратегических средств в своей непрекращающейся войне с силами демократии и прогресса. На первый план вместо традиционной социальной демагогии и пропагандистского манипулирования были выдвинуты средства фронтального наступления на завоевания трудящихся - усиление военной мощи и репрессивного аппарата, возведение антикоммунизма в ранг государственной политики.

В качестве теоретической основы этого агрессивного курса были взяты модернизированные и подновленные социально-экономические доктрины, среди которых наибольшее распространение получил неоконсерватизм. Сущность его заключается в усилении государственной поддержки монополий при одновременном ужесточении политики в отношении рабочего класса, проявляющемся в блокировании активности профсоюзов, в урезывании социальных расходов, в снижении реальной заработной платы.

Важными аспектами неоконсервативной доктрины являются борьба с коммунизмом в мировом масштабе и всяческая поддержка военного бизнеса. Спекулируя на мнимой "коммунистической угрозе", неоконсерваторы ратуют за максимальное расширение военного производства.

Другое направление политики неоконсерваторов - увеличение масштабов использования государственной машины для укрепления позиций монополий внутри страны и на мировом рынке.

"Рейганомика", "тетчеризм" и другие варианты неоконсерватизма в экономике в своей сущности содержат более активную государственную поддержку частных компаний как основных производителей. "Все для монополий" - вот смысл рейгановской "экономики предложения", в основе которой лежит регулируемое государством перераспределение национального дохода в пользу монополий и наиболее богатых слоев общества. Значительные налоговые льготы и другие щедрые субсидии, предоставленные в США частным корпорациям за счет сокращения бюджетных социальных программ, усиление жесткой капиталистической рационализации, сопровождающееся беспрецедентным ростом безработицы, - все это свидетельствует о совместном наступлении монополий и буржуазного государства на интересы трудящихся, о дальнейшем усилении давления монополий на общество.

Западноевропейские монополии также в той или иной форме добились перераспределения национального дохода в свою пользу с помощью средств экономической политики государства. Как и в Соединенных Штатах, в Западной Европе усилилось государственное стимулирование частной инициативы с использованием широкого арсенала налоговых и административных средств. В экономической политике отдельных западноевропейских государств такое стимулирование носило различный характер. Однако источником его повсеместно являлось урезывание социальных расходов. Характерно в этом отношении высказывание бывшего премьер-министра Франции Р. Барра, который одобрил проведенное президентом США Рейганом сокращение социальных программ, "серьезно обременяющих экономику всех развитых стран и вызвавших ситуацию, которую нельзя поддерживать длительное время"^*.

^* (The Political Economy of the United States. Amsterdam - New York - Oxford, 1982, p. 129.)

Всякий раз, когда противоречия капитализма достигают критической точки, правящие круги стремятся переложить издержки системы на трудящихся. Для 80-х годов характерно усиление социального неравенства и более острое ориентирование государственного вмешательства на создание национальным монополиям благоприятных условий для накопления капитала и повышения их конкурентоспособности на мировом рынке.

Проблемы "реиндустриализации". Несколько лет назад с легкой руки одного из западных экономистов лексикон обогатился новым и не совсем понятным термином "реиндустриализация". Буквально слово "реиндустриализация" означает новую или повторную индустриализацию. Казалось бы, о какой повторной индустриализации может идти речь в США, или Японии, или в странах Западной Европы, когда известно, что они составляют ядро промышленно развитых государств, что значительная часть их производственного аппарата не находит себе применения и остается незагруженной? Но именно в этих странах, и прежде всего в Соединенных Штатах, правящие круги рассматривают "реиндустриализацию" как определяющее направление экономической политики.

Ответ на возникающие вопросы дает анализ инвестиционного процесса в западных государствах за последние 20 лет. Как известно, капиталовложения в 60-х и в начале 70-х годов направлялись главным образом в новое строительство, носили экстенсивный характер. Это не означало, что параллельно с расширением производственных мощностей не происходило обновления и реконструкции функционирующего хозяйственного аппарата. Однако экстенсивные факторы преобладали над интенсивными, что явилось отражением безудержной монополистической экспансии, базирующейся на дешевом сырье и энергии и относительно дешевой рабочей силе.

Монополии вкладывали все новые и новые капиталы в прибыльные отрасли, спеша воспользоваться периодами благоприятной конъюнктуры для быстрого увеличения массы прибавочной стоимости. Большинство правительств капиталистических государств проводили при этом политику поощрения инвестиционной активности с помощью бюджетных и кредитных регулирующих средств.

В итоге в рамках всей капиталистической системы образовалось огромное перенакопление основного капитала. Уже в конце 60-х годов недогрузка производственных мощностей стала тормозить дальнейшее развитие инвестиционного процесса. С полной же силой противоречия капиталистического накопления проявились в условиях вспышки нефтяного кризиса и явились основой глубокого экономического кризиса 1974-1975 гг.

После выхода из кризиса капиталистическая экономика продолжала ощущать негативные последствия образовавшегося в период бума перенакопления, выражающиеся в низкой степени использования производственного аппарата, значительная часть которого морально устарела и не соответствовала требованиям рынка. Основные производственные фонды быстро морально старели, так как требовалась новая технология, базирующаяся на энерго- и материалосберегающих процессах, на внедрении новых достижений в электронике, приборостроении, энергетике. Еще в 1977 г. западногерманские экономисты пришли к выводу, что мировое хозяйство требует структурных изменений крупного порядка в связи с сокращением ресурсов сырья и энергии и их удорожанием, а также ввиду усиления конкуренции среди промышленно развитых государств и индустриализации в развивающихся странах. Так возникла идея "реиндустриализации", т. е. крупномасштабной замены морально устаревших основных фондов и создания нового производственного аппарата на базе последних достижений научно-технической революции.

Откуда же взять необходимые средства, чтобы финансировать радикальное обновление основного капитала и осуществить "реиндустриализацию"? Пример показала американская администрация. Обеспечив на много лет "жирными" прибылями военно-промышленный комплекс, Вашингтон позаботился и о монополиях, не связанных непосредственно с военным бизнесом. В своем традиционном послании "О положении страны" президент США в январе 1982 г. поставил в заслугу своей администрации то, что за 1981 г. она на 40 млрд. долл. урезала социальные расходы, резко взвинтила военные ассигнования, произвела "крупнейшую в нынешнем столетии" налоговую реформу, предоставившую многомиллиардные налоговые льготы большому бизнесу. Президент обещал в течение ближайших лет продолжать политику экономии на социальных нуждах населения.

В 1985/86 г. расходы на социальные программы сокращаются на 34 млрд. долл., причем ряд социальных программ вообще ликвидируется.

Таким образом, источником финансирования "реиндустриализации" служит экономия за счет интересов прежде всего трудящегося населения и передача высвободившихся средств через налоговую систему в руки монополий. Но администрация США нашла и другой источник, откуда монополии могут черпать значительные средства. - Она смягчила требования по охране окружающей среды, что сразу дало в руки крупного капитала десятки миллиардов долларов, которые предприниматели ранее расходовали на строительство очистных сооружений.

Стремление правящих кругов США перевести производственный аппарат монополий на самую современную технологическую базу отражает их гегемонистскую стратегию - материализовать свой научно-технический потенциал, обеспечить господствующее положение американского империализма в мировой капиталистической экономике, и в частности не допустить снижения прибылей американских монополий в условиях растущей активности японских и западноевропейских конкурентов.

Другие империалистические центры силы и соперничества в свою очередь принимают меры, чтобы не отстать от американских бизнесменов в развернувшейся "технологической гонке". В Японии усиленно разрабатываются энергосберегающие технологии и альтернативные источники энергии, безотходные процессы, микроэлектроника и другие прогрессивные производства. Быстро развивается роботостроение - область, в которой Япония далеко опередила другие страны.

Техническое перевооружение отраслей японской экономики помимо интенсивного внедрения промышленных роботов предусматривает широкое использование микропроцессоров, которыми оборудуется основная часть новых станков, а также достижений информатики и телемеханики. С конца 70-х годов Япония усилила курс на ускорение развития собственного научно-технического потенциала. В 80-х годах предусматривается существенный рост расходов на НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки) и усиление экспортной экспансии в сфере наукоемкой продукции.

Японская "реиндустриализация", как и американская, требует мобилизации значительных средств и сопровождается усилением жесткой капиталистической рационализации, экономией на социальных расходах в пользу монополий, ослаблением мер по защите биосферы.

В странах Западной Европы монополии и правительственные круги противопоставляют натиску США и Японии свои варианты "реиндустриализации", которые схожи в одном: все они базируются на росте эксплуатации трудящихся, ухудшении условий жизни широких масс населения. Уже который год лидер английских консерваторов М. Тэтчер оправдывает политику наступления на жизненные интересы трудящихся временной, но неизбежной необходимостью "затянуть пояса" и умерить свои потребности для оздоровления экономики и перестройки производственного аппарата на более рациональной основе. Как и президент США, английский премьер-министр успокаивает своих соотечественников тем, что в ближайшее время "все наладится" и все жертвы окупятся сторицей. При этом, так же как и американская администрация, правительство консерваторов экономит на всем, только не на военных расходах.

"Технологическая гонка" приобретает все большие масштабы, свидетельствующие о намерении монополий максимально воспользоваться плодами научно-технической революции для укрепления и расширения своих позиций в мировом капиталистическом хозяйстве. Соединенные Штаты возглавляют "технологическую гонку", ежегодно расходуя на НИОКР больше, чем западноевропейские государства и Япония, вместе взятые. По наиболее важным направлениям научно-технического прогресса американские Монополии занимают лидирующие позиции. Они лидируют в выпуске компьютеров, в лазерной технологии, в освоении космоса и в эксплуатации богатств Мирового океана.

Робототехникой в США занимаются в настоящее время более 50 корпораций, в том числе такие крупные, как "Дженерал моторз", "Дженерал электрик". Роботы используются для выполнения многочисленных операций в металлургической промышленности, погрузочно-разгрузочных работ, сварки и окраски автомобилей, диагностики, проверки качества продукции и других работ. По имеющимся данным, производство роботов в США составит в 1985 г. 10 тыс. единиц, или 350 млн. долл., а в 1990 г. превысит 2 млрд. долл.

Около 200 американских фирм специализируются в биотехнологии, которая является одной из важных отраслей промышленности будущего. В 80-х годах в США отмечается рост доли затрат промышленных компаний в общих расходах на НИОКР. В 1982 г. она достигла 72,1% против 70,1% в 1980 г.

В целях усиления позиций США в конкурентной борьбе с Японией и странами Западной Европы правительство достигло в начале 1985 г. договоренности с восемью университетами о создании шести научных центров по разработке новейших технологий. В течение ближайших 5 лет эти университеты получат от государства через Национальный научный фонд около 100 млн. долл. Эти центры будут заниматься разработкой роботизированных систем, используемых преимущественно для сборки микроэлектронных устройств, систем связи, программ исследований в области тонкой керамики и композиционных материалов, биотехнологии и гибких производственных систем с элементами искусственного интеллекта. Кроме того, предусматривается расширение крупнейшего в США исследовательского центра в Питтсбурге.

Япония по общему научно-техническому потенциалу в начале 80-х годов еще отставала от Соединенных Штатов. В то же время отмечается тенденция к сокращению имеющегося разрыва. Отставая от США по уровню фундаментальных разработок, японские компании усиливают активность в сфере прикладных исследований, концентрируя их на наиболее перспективных направлениях научно-технического прогресса. Стремясь к технологическому лидерству в капиталистическом мире, правящие круги Японии разрабатывают долгосрочную программу перевооружения экономики на наукоемкой основе. Расходы на НИОКР во второй половине 80-х годов составляют 4 % валового внутреннего продукта (ВВП), т. е. самой высокой доли среди развитых капиталистических стран.

В 1982 г. в Японии введена система субсидирования НИОКР по разработке перспективных технологий. Среди них - разработка новых материалов (токопроводящая керамика, материалы для запоминающих устройств), методов порошковой металлургии для производства изделий из алюминия, технологии производства высококачественных химикатов, синтетических волокон и сверхскоростного прядения.

Большое внимание уделяется производству промышленных роботов, которым занимаются 40 японских компаний. Ведутся большие исследования по разработке и внедрению гибких автоматизированных систем. Впервые эти системы появились в США, однако впоследствии японские исследователи опередили американские компании и ныне занимают лидирующие позиции в этой области.

Наметилось также некоторое превосходство японских фирм в производстве интегральных схем, где большую активность проявляют монополии "Нихон дэнки", "Хитати", "Тосиба", которые направляют значительные средства на модернизацию производственного аппарата. Ведутся исследования по созданию ЭВМ пятого поколения. Японские компании осуществляют капиталовложения в развитие биотехнологии. Широкомасштабные исследования в этой области проводят крупные пищевые, химические и фармацевтические фирмы. Число патентов в сфере биотехнологии, выданных в конце 70-х - начале 80-х годов японским фирмам, в 3 раза превышало число патентов, выданных американским компаниям.

Страны Западной Европы прилагают большие усилия, чтобы не уступить в технологическом соперничестве Соединенным Штатам и Японии. Западноевропейский регион неоднороден и по уровню развития, и по размерам входящих в него государств. Поэтому дать характеристику научно-технического потенциала региона в целом затруднительно. Даже рассматривая его экономическое ядро - Европейское экономическое сообщество, нельзя игнорировать существенную специфику базы НИОКР, которую имеют входящие в ЕЭС государства. Вместе с тем Западная Европа и западноевропейские монополии занимают в мировом капиталистическом хозяйстве обособленное место, определяемое исторически и географически сложившейся хозяйственной, культурной и территориальной общностью входящих в регион государств.

Западноевропейские монополии, так же как и их соперники в США и Японии, быстрыми темпами перестраивают основные производственные фонды на базе новейшей технологии и развивают производство наукоемких товаров. К концу 70-х годов на Западную Европу приходилась ¹/₃ ЭВМ, установленных в главных капиталистических странах. С помощью микроэлектроники осуществляется модернизация ряда традиционных отраслей, переживающих кризис. Микропроцессоры и электронные системы используются в металлургии, машиностроении, текстильной, пищевой, полиграфической промышленности, в сельском хозяйстве, в сфере услуг.

Внедряются гибкие автоматизированные системы, действуют полностью автоматизированные производства в ФРГ, Швеции, Италии, Франции и других странах. Растет число роботов, установленных на западноевропейских предприятиях. В начале 80-х годов в Западной Европе насчитывалось 3,5-4 тыс. роботов (в ФРГ - 1,4 тыс., во Франции - 0,6 тыс., в Великобритании - 0,4 тыс., в Италии - 0,3 тыс., в Швеции - около 1 тыс.), в Японии - 14,2 тыс., в США - 4 тыс.

Западноевропейские компании проявляют активность и в биотехнологии. Английский концерн ИКИ и западногерманский "Хёхст" используют биотехнологию в промышленном производстве белка; добились успеха в выпуске промышленных ферментов датская фирма "Ново индастриз" и голландская "Хист-Брокадес". Швейцарская компания "Биоген", английская "Селтек", французская "Трансжен" специализируются на применении генной инженерии в фармацевтике, ветеринарии, химии, сельском хозяйстве.

Спецификой западноевропейского технологического перевооружения является больший параллелизм капиталовложений в прогрессивные отрасли по сравнению с США и Японией. Несмотря на стремление руководящих органов ЕЭС проводить в рамках Сообщества единую промышленную политику, инвестиционный процесс протекает в соответствии с законами конкурентной борьбы между западноевропейскими производителями и практически не поддается регулированию.

Руководящие органы ЕЭС разработали долгосрочную программу "Эсприт" по развитию фундаментальных исследований и научно-технического сотрудничества в области электроники в рамках "Общего рынка". Разработаны также планы совместных исследований проблем биотехнологии и других перспективных направлений научно-технического прогресса; в бюджете Сообщества выделены специальные средства для финансирования этих планов. В то же время противоречивость интересов отдельных стран ЕЭС препятствует выработке общего подхода и осуществлению коллективных мероприятий по разработке собственных технологических решений большой важности.

Попытки создать "крупные европейские компании" на многострановой основе пока не увенчались успехом. Объединения "Данлоп-Пирелли", "Эстель" ("Хёш-Хоговенс") не выдержали испытания временем. В 1983 г. был выдвинут план образования "европейской компании", способной конкурировать с американской и японской продукцией на рынке бытовой электроники. Речь шла о более тесном переплетении капиталов французской компании "Томас-Брандт" с западногерманской "Грундиг", а также западногерманского концерна "АЭГ-Телефункен" с английским "Дженерал электрик". Однако объединения капиталов не произошло, поскольку в ФРГ развернулось движение против проникновения иностранных монополий в электронную промышленность страны.

В "технологическую гонку" и перестройку производственного аппарата помимо монополий втянуты также фирмы средних размеров. Практика показывает, что наиболее значительные технологические нововведения требуют больших затрат и под силу только компаниям, располагающим соответствующими финансовыми ресурсами и научно-исследовательской базой. Вместе с тем крупные нововведения рождают десятки и сотни новых технологических идей, касающихся решения узких проблем. Разработка и практическое внедрение этих решений осуществляется многочисленными средними и мелкими фирмами с узкоспециализированным профилем производства. Таким образом, "реиндустриализация" охватывает не только все развитые капиталистические страны, но и основную часть фирм, включая мелкий и средний бизнес.

Конечными показателями рентабельности освоения новых технологий являются масштабы прибылей, получаемых компаниями в результате реализации продукции. Стремление капиталистических фирм в максимальной степени воспользоваться достижениями технического прогресса связано прежде всего с возможностью продавать новые товары по монопольным ценам как на внутреннем, так и на внешнем рынке. Однако, как показывает практика, ни одна компания не может в течение длительного периода удерживать монопольные позиции на рынке и через определенное время вступает в конкурентную борьбу либо с производителями аналогичного товара, либо с фирмами, выпускающими его субституты. Обострение конкуренции подхлестывает "технологическую гонку" как в направлении создания товаров с новыми потребительскими характеристиками, так и в направлении разработки технологических процессов, снижающих издержки производства уже обращающихся на рынке товаров.

Противоречия в международном разделении труда. Международное разделение труда дает возможность оптимально использовать производительные силы в масштабе двух и более стран, в рамках региона и даже всей планеты. Однако в полной мере воспользоваться выгодами международного разделения труда возможно только в условиях планового хозяйства при строго научном расходовании производственных ресурсов.

Что же касается капиталистического международного разделения труда, то оно складывается под воздействием стихийных рыночных сил и в целом развивается в интересах наиболее мощных монополистических группировок, какими являются ТНК. Несовпадение, а зачастую противоположность этих интересов определяет напряженный и неустойчивый характер международной капиталистической торговли.

В течение всего послевоенного периода правящие круги империалистических государств стремились снизить издержки от столкновения интересов монополистических группировок на мировом рынке путем выработки общих "правил игры", что дало бы выгоду монополиям всех стран. Были созданы специальные международные организации (ГАТТ - Генеральное соглашение о тарифах и торговле и др.), проведена не одна сотня многосторонних и двусторонних конференций и встреч по урегулированию взаимных требований.

Однако устранить противоречия в сфере мирохозяйственных отношений в условиях капитализма оказалось делом невозможным. Если в первые 20 лет послевоенного периода и произошел заметный сдвиг в сторону либерализации внешней торговли, выразившийся в ослаблении и отмене ряда ограничений, то в 70-80-х годах в обстановке экономических трудностей появились частые рецидивы протекционизма. Монополии потребовали от своих правительств усиления защиты национальных рынков, что в конечном счете привело к замедлению роста физического объема международной торговли, а в отдельные годы - к его сокращению.

Кризис 1974-1975 гг. сопровождался существенными изменениями в международной системе торгово-политических регуляторов, сформировавшейся после второй мировой войны. Речь пошла не о каких-то отдельных случаях введения протекционистских рогаток, а о повсеместном возведении защитного заслона с использованием как старых, так и особенно новых торгово-политических средств, может быть более завуалированных, но имеющих одну цель - преградить дорогу на внутренний рынок поставщику-конкуренту. В конце 70-х годов капиталистический мир был близок к возврату протекционизма 30-х годов.

Усиление протекционизма, рожденное общим ухудшением условий развития капиталистической экономики, тормозит дальнейшее расширение международного обмена и в целом наносит ущерб влиятельным группировкам буржуазии. Учитывая это, правящие круги Запада стремятся противодействовать такому усилению. Большие надежды, в частности, возлагались на многосторонние торговые переговоры в рамках ГАТТ ("Токио раунд"), начатые формально в 1973 г., но фактически в 1975 г. в Токио. Было решено завершить их до конца 1978 г., достигнув компромисса хотя бы по части вынесенных на обсуждение проблем.

"Токийский раунд" завершился в Женеве в мае 1979 г. Однако соглашения подписали только 23 участника, в то время как 76 стран, участвовавших в переговорах, воздержались поставить свою подпись. Среди них - почти все развивающиеся государства. По мнению французской "Матэн", соглашения "Токио раунд" являются лишь перемирием в экономической войне.

Прогноз французских специалистов полностью подтвердился в 80-х годах, когда протекционистские меры США в отношении западноевропейского проката поставили отношения между двумя империалистическими центрами на грань трансатлантической торговой войны, когда повсеместно расширилась система импортных квот и увеличилось число нетарифных барьеров. Все это свидетельствовало о том, что протекционизм стал хронической болезнью, отражающей противоречивый характер капиталистического международного разделения труда, которое базируется на узкокорыстных устремлениях отдельных группировок буржуазии, между которыми не ослабевает конкурентная борьба.

Конкуренция - неотъемлемая черта монополистического капитализма. В свое время Ф. Энгельс отмечал, что "монополия не может остановить поток конкуренции; больше того, она сама порождает конкуренцию"^*. Конкурентная борьба протекает внутри каждой страны между национальными компаниями, затрагивая широкий круг конкурирующих производств и принимая разнообразные формы, включая "войну цен". Не менее, а скорее более ожесточенная конкуренция наблюдается и на мировом капиталистическом рынке, который играет всевозрастающую роль стимулятора производства и компенсатора в периоды падения внутреннего спроса.

^* (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 559-560.)

Повышение конкурентоспособности товара - основа политики промышленных монополий, которые используют и новую технологию, и интенсификацию трудового процесса, и всяческие виды государственной поддержки. Победить в конкурентной борьбе на мировом рынке возможно лишь при условии более низких цен и высокого качества предлагаемого товара. Достижение превосходства над конкурентами требует не только соответствующих условий со стороны компании, но и ряда условий общеэкономического характера.

Для повышения конкурентоспособности американские, японские и западноевропейские предприниматели усиливают курс на повышение эффективности производства за счет снижения издержек на рабочую силу, путем снижения реальной зарплаты и сокращения числа занятых. Конкурентная борьба на мировых рынках ведет к усилению эксплуатации рабочего класса.

Обострение социальных противоречий. Стремление буржуазии переложить возросшие трудности капиталистического воспроизводства на плечи трудящихся вызывает дальнейшее обострение социальных противоречий. Среди многочисленных социальных болезней капиталистического общества наибольший ущерб широким слоям населения наносят безработица и инфляция, являющиеся прямым порождением безграничной алчности монополий. Безработица имманентна капиталистическому способу производству и является его постоянным спутником. Но в 70-х и 80-х годах отмечалось беспрецендентное обострение проблемы занятости. Если в начале 70-х годов число полностью безработных в западных государствах составляло около 8 млн., то в 1984 г. оно приблизилось к 32 млн. человек. В США безработные составили 10% экономически активного населения, в Англии - 12, в Италии - 10, во Франции - 9 и в ФРГ - 8 %.

Безработица затрагивает все квалифицированные и возрастные категории рабочих. Особенно большой ущерб безработица наносит молодежи, женщинам, иностранным рабочим. В 1983 г. на молодежь в возрасте до 25 лет приходилось около 40% безработных в США и 45% в странах Западной Европы.

В перспективе ожидается дальнейшее обострение проблемы занятости в капиталистическом мире. По имеющимся оценкам, в результате массового внедрения микроэлектроники и созданной на ее основе высокопроизводительной техники ускорится процесс выталкивания в ряды "резервной армии" все новых и новых миллионов людей многочисленных специальностей, в результате чего безработица в развитых капиталистических странах к 1990 г. достигнет 65 - 70 млн. человек (18 - 19% рабочей силы).

В 70-х годах существенно возросло бремя дороговизны. В эти годы экономическая литература обогатилась новым термином - "двузначная инфляция", когда почти повсеместно прирост цен стал выражаться двузначными цифрами (10% и более). В отдельные годы он достигал 20 и даже 24% (в Японии в 1974 г. и в Англии в 1975 г.). За 1970-1982 гг. розничные цены в США увеличились в 2,5 раза, в Японии - в 2,6, в ФРГ - в 1,8, во Франции - в 3,2, в Италии - в 5,2, в Англии - в 4,3 раза.

В каждой стране инфляционный процесс имеет свою специфику, определяемую особенностями национального хозяйства и внешнеэкономических связей. Вместе с тем для всех буржуазных экономик характерна имманентность инфляции, встроенность ее в структуру ГМК в качестве воспроизводимого элемента. Анализ инфляционного процесса показывает, что государственно-монополистический капитализм, объединяющий в единую мощь монополии и государственную машину, заключает в своих недрах ценовой и денежный факторы инфляции.

Ценовой фактор инфляции, т. е. побудительные мотивы увеличения цен, лежит в основе монополистического ценообразования и может быть коротко сформулирован как погоня за сверхприбылью. Под денежным фактором инфляции понимается прирост денежной массы, необходимой для реализации высоких цен. Как погоня за сверхприбылью, так и переполнение каналов денежного обращения ликвидными средствами присущи современному капитализму, являются его атрибутами. Отдавая приоритет ценовым факторам, следует в то же время отметить их тесную связь с денежными факторами, поскольку реализация повышенных цен возможна лишь при повышении платежеспособного спроса.

Резкое увеличение денежной массы в обращении в 70-х годах связано прежде всего с повсеместным ростом государственных расходов, значительная часть которых не была обеспечена соответствующими бюджетными поступлениями. В конце десятилетия государственные расходы промышленно развитых капиталистических стран достигли в среднем 40% валового внутреннего продукта. В США они составили 34%, в Великобритании, во Франции и в ФРГ - 43, в Италии - 41, в Нидерландах - 53, в Японии - 28%. При этом наиболее высокими темпами росли военные расходы, в первую очередь в США. Военные ассигнования Пентагону в 1984/85 г. достигли астрономической величины, превышающей 300 млрд. долл. Великобритания выделила в 1984 г. на милитаристские программы 17 млрд. ф. ст., ФРГ - 50 млрд. марок, Франция - 142 млрд. фр., Италия - 13 трлн. лир.

Возросшие масштабы инфляции, ложась тяжелым бременем на плечи трудящихся, вызывают также расстройство в капиталистическом производстве, отражаясь на прибылях. Борьба с инфляцией становится на определенном этапе развития капиталистической экономики приоритетным направлением государственно-монополистического вмешательства в общественное воспроизводство. Разработкой средств против инфляции западные специалисты занимаются уже более 20 лет. Однако многочисленные антиинфляционные рецепты (политика "стоп-вперед", "политика доходов", концепция "инфляции издержек" и др.) оказались на практике малоэффективными.

Попытки буржуазных государств нормализовать ценообразование путем замораживания цен и заработной платы неизменно терпели неудачу. Что же касается борьбы с инфляцией путем введения различных кредитных и бюджетных ограничений, то это средство не дает положительного эффекта, так как в подавляющем большинстве случаев оно приводит к ослаблению деловой активности, экономическому спаду, росту безработицы. Показательны в этом отношении отрицательные социально-экономические последствия антиинфляционных мероприятий, осуществленных правящими кругами США в 1981-1982 гг. путем использования высоких банковских ставок на предоставляемые кредиты. Политика "дорогих денег" препятствовала выходу американской экономики из кризиса и способствовала росту и без того огромной армии безработных. Другим аспектом высоких банковских ставок в США явилось их отрицательное влияние на деловую активность в западноевропейских странах, которые вслед за Соединенными Штатами были вынуждены проводить ограничительную кредитную политику.

Внушительные масштабы инфляционного процесса будут существенно тормозить развитие капиталистической экономики в 80-х годах и осложнять решение социальных проблем в западных государствах. Растущая дороговизна обесценивает доходы и сбережения трудящихся, ведет к снижению их жизненного уровня.

На рост эксплуатации и увеличение своих тягот трудящиеся капиталистических стран отвечают усилением классовой борьбы. Небывалая по накалу и продолжительности забастовка английских шахтеров в Англии, забастовки и демонстрации во Франции, Италии, Соединенных Штатах свидетельствуют о том, что стремление монополий к всевластию встречает решительный отпор со стороны трудящихся, организованность и боевитость которых растут из года в год.