Глава 15. Об одной детской сказке

Новые, просвещенные управляющие, гласит этот миф, уже не эксплуататоры, какими были капиталисты в прошлом. Ими движет не жажда денег, а благородное честолюбие, забота о процветании корпорации, моральное удовлетворение. Они пекутся о рабочих. Они якобы горят желанием поставить корпорацию на службу обществу, человечеству. "Тайкун и капиталист фактически исчезли, - писал в 50-х годах один из видных проповедников этого взгляда, Д. Лилиенталь. - Возник новый тип высшего босса крупных деловых предприятий. Это человек с большим чувством ответственности перед обществом и сознанием этики современной конкуренции... Руководитель такой компании скорее государственный деятель, чем традиционный собственник или менеджер".

"Агрессивно жадный, часто неотесанный и хищный предприниматель, управляющий компанией, которая ему принадлежала, заменен наемным профессиональным менеджером, который занимает свой кабинет на несколько лет, а потом уступает место кому-нибудь другому", - вторит ему спустя 20 лет журнал "Бизнес уик". А наемный менеджер уже не капиталист и совсем другой человек. Такие менеджеры установят классовый мир и спасут капиталистическую систему. Они творцы новой техники, открыватели новых источников капиталов, энергии, сырья, новых рынков сбыта и клиентуры.

"Менеджмент в развитых странах превращается в средство спасения... Дальнейшее существование самого общества будет зависеть здесь от усилий, способностей и деловых качеств менеджеров", - заявил П. Дракер на XV Международном конгрессе менеджмента (1969 г.) в Токио. Для них нет неразрешимых задач! Корпорация, возглавляемая этими созидательными гениями, изображается как воплощение "эффективности", носитель прогресса. Да и капитализм, управляемый благожелательными менеджерами, уже не вполне капитализм, а скорее "менеджеризм" - альтернатива социализму. Апология менеджеров становится апологией монополистического капитализма.

Теория, провозгласившая "эру менеджмента", пришлась весьма ко двору. Ее восприняло большинство американских идеологов. Все новейшие антикоммунистические теории - "народного капитализма", "технократии", "конвергенции", "человеческих отношений в промышленности" - в той или иной степени спекулируют на некоторых новых явлениях в управлении капиталистическими предприятиями. "Трансформация капитализма" выводится из трансформации управляющих. Привлекательность новой теории состоит в том, что менеджер действительно выглядит как хозяин.

Итак, отныне рабочим противостоят уже не капиталисты! Во всех пороках капитализма виноваты отсталые менеджеры старого закала, которые еще не поняли своей "ответственности перед обществом" и служат "традиционному делу максимизации прибыли". "Мы больше не говорим о "капитале и труде", - писал П. Дракер. - Мы говорим о "менеджменте и труде". "Ответственность капитала" исчезла из нашего словаря наряду с "правами капитала"; вместо этого мы слышим об "ответственности менеджмента"".

Эта теория внушает менеджерам сознание собственной значимости. И хотя она была давно и всесторонне раскритикована (в частности, рядом советских ученых¹), ей не дают умереть естественной смертью. Американскую идеологию менеджмента стали экспортировать и в другие несоциалистические страны, где она привилась как неотъемлемая часть идеологии и практики государственно-монополистического капитализма. На XVII Международном конгрессе по управлению (1975 г.) было много разговоров о "новой роли" менеджеров, о "социальной ответственности бизнеса" и пр. в духе теории "управленческой революции"².

¹(См. например, С. М. Меньшиков. Миллионеры и менеджеры. Современная структура финансовой олигархии США; И. И. Беглов. США: собственность и власть; "Политическая экономия современного монополистического капитализма", т. I. М., "Мысль", 1970, гл. IX; Ю. Кочеврин. Буржуазные теории крупной корпорации: апология менеджеризма. - "Международная экономика и международные отношения", 1976, № 10.)

²(Основоположниками этой теории были в 30-е годы американские социологи А. Берли и Г. Минз. В 40-е годы идею Берли и Минзз продолжил философ Дж. Бернхэм. В книге "Революция управляющих" он провозгласил, что в США правят уже не капиталисты, а новый класс менеджеров, который становится на их место. "В то время как по Марксу, - саркастически отозвался Миллс в книге "Власть, политика и народ", - паразиты, стригущие купоны, экспроприировали пролетариат, по Бернхэму их самих экспроприировали младшие партнеры".)

В 1967 г. Джон Гэлбрейт, один из ведущих американских экономистов, значительно "расширил" круг "контролирующих" корпорацию наемных служащих. Он заявил, что корпорациями такого рода ("зрелыми корпорациями") не управляют ни капиталисты, ни акционеры; власть перешла от капитала к "организованному интеллекту" в лице управленческой и инженерной элиты, к "союзу знаний и квалификации" - "техноструктуре". "Техноструктура", по Гэлбрейту, - это обширная группа людей, в которых нуждаются современная промышленная технология и планирование. В свою "техноструктуру" Гэлбрейт включил "ученых, инженеров и техников, специалистов по реализации, рекламе и маркетингу, экспертов в области отношений с общественностью, лоббистов, людей, хорошо знакомых с бюрократией Вашингтона и ее обычаями, а также посредников, управляющих, администраторов". Правда, это все еще капитализм, но, по мнению Гэлбрейта, "капитализм без контроля капиталистов", или "новое индустриальное общество", не так уж отличается от социализма. Возглавляя "техноструктуру", менеджеры становятся проводниками не только технического прогресса, но и плановых начал в экономике, они уже не рвутся к максимальной прибыли, а стремятся увеличить массу продукции, возвысить свою власть и престиж. "В зрелых корпорациях, - отмечал Гэлбрейт, - капиталисты просто отстранены от власти". Теперь не нужны профсоюзы, ибо "то, что техно- структура дает профсоюзу, она может дать и без профсоюзов". В результате этих перемен в корпорациях даже "современное государство не исполнительный комитет буржуазии... оно скорее исполнительный комитет техноструктуры".

Гэлбрейта не смущает глубокая социальная неоднородность самой "техноструктуры", в которой искусственно объединяются люди, занимающие самое различное положение (по словам одного из критиков Гэлбрейта, "техноструктура" - это "понятие-мешок": чего там только не напихано), и тот факт, что многие ее участники не играют никакой роли в управлении.

Еще дальше пошел Д. Белл, профессор Колумбийского университета в Нью-Йорке, известный как футуролог. Белл считает, что за последние 25 - 30 лет благодаря "революции управляющих" система собственности в США рухнула и предприниматели перестали быть правящим классом. "Индивидуальная собственность, - пишет Белл, - стала корпоративной, и собственность контролируется не ее владельцами, а менеджерами". В "постиндустриальном обществе" власть переходит к элите жрецов "интеллектуальной технологии", к владельцам "нового капитала" - знаний, и все это при сохранении капиталистических отношений. "Грубо говоря, если главенствующими фигурами последних ста лет были предприниматель-бизнесмен или управляющий, то "новыми людьми" становятся ученые, математики, экономисты, инженеры новой, электронной техники", -заявляет Белл. Они не ограничиваются соображениями наживы, а руководствуются "длительными национальными интересами". Как и Гэлбрейт, Белл игнорирует социально-экономические аспекты производства.

Варианты "революции управляющих", старые и новые, имеют между собой много общего. Все они являются искаженным отражением некоторых реальных явлений. Отделение собственности от управления действительно зашло далеко. Частный собственник все больше отделяется не только от производственного процесса, но и от управления своими предприятиями. К тому же высшие управляющие не марионетки, они относительно самостоятельны. Не все поступки менеджеров предопределены собственниками капитала. Опека владельцев капитала, часто неквалифицированная, вызывает иногда сопротивление управляющих.

Отношения между менеджерами и собственниками являются сегодня важной экономической и социологической проблемой. Все более важную роль в управлении производством играют и те, кого Гэлбрейт окрестил "техноструктурой", - инженеры, ученые и иные специалисты. В ходе научно-технической революции, несомненно, укрепляются позиции как управляющих, так и этого слоя, непосредственно к ним примыкающего. Но в конечном счете и наукой и техникой и ее носителями распоряжаются обладатели средств производства. Под маской коллективности управления в сложной организации (власть "техноструктуры") прячется финансовый капитал¹.

¹(См. А. Г. Корягин, Б. И. Фролов. Социальная утопия Дж. Гэлбрейта. Критика концепции "нового индустриального общества". М., "Мысль", 1978.)

Все эти родственные буржуазные теории умалчивают о вполне реальной власти капитала над управляющими, инженерами, учеными и пр. Они совершенно обходят вопрос о том, чьи интересы выражает руководство корпораций, а также какова его экономическая и социальная природа. Собственник самоустранился от функций управления, но не от собственности, не от власти над управлением.

Передача обязанностей по управлению предприятиями наемным администраторам нисколько не подрывает господства капитала, которое основано не на знаниях, а на владении средствами производства. К. Маркс отмечал: "Капиталист не потому является капиталистом, что он управляет промышленным предприятием, - наоборот, он становится руководителем промышленности потому, что он капиталист. Высшая власть в промышленности становится атрибутом капитала..."¹. Это подтверждается и полной зависимостью управляющих от капитала - все равно, индивидуального или коллективного, как в акционерной компании. Менеджер выглядит как хозяин, но лишь до тех пор, пока он устраивает своего подлинного хозяина - финансового капиталиста и пользуется его доверием.

¹(К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 344.)

Верхушка менеджеров рвется в ряды плутократии и вовсе не стремится ее уничтожить. Да и собственники капитала совсем не безропотны. Факты показывают, что судьба даже самых высокопоставленных менеджеров зависит от воли владельцев миллионных состояний и лишь при известных условиях управляющие могут на какое-то время обрести некоторую независимость. За малейшую попытку противопоставить себя совету директоров, где заседают главные акционеры, наемных "технократов" (не говоря уже о "мелкой сошке" из "техноструктуры") выбрасывают за ворота. Их судьба связана с прибылями монополий. Менеджер заменяет хозяина во всем. Однако действительный контроль и львиная доля прибыли остаются за предпринимателями.

"Цель капитала - максимально возможная прибыль и максимальный рост, - пишет в рецензии на книгу Дж. Гэлбрейта американский экономист П. Суизи, проделавший большую работу по анализу структуры финансового капитала. - Обусловленная объективно, она становится субъективной целью менеджеров и пронизывает собой всю их идеологию и систему оценок. Соответственно нанимают и персонал ("техноструктуру"), и любого, кто вобьет себе в голову какую-либо иную цель, сразу увольняют. Реальная власть на предприятии принадлежит тем, кто нанимает и увольняет работников. Именно это право принадлежит управлению. Осуществляя эту власть, управляющие действуют как капиталисты и от имени капиталистов. Капиталисты господствуют в гигантских корпорациях так же безраздельно, как более мелкие предприниматели сто лет назад"¹.

¹(Гэлбрейта опровергают не только в Америке. По мнению известного французского ученого и публициста М. Дюверже, одна из основных ошибок Гэлбрейта состоит в том, что он недооценивает роли капиталистов, которым всегда принадлежит последнее слово на предприятиях.)

Что касается учения Белла о наступлении власти интеллекта, то его высмеял М. Козер, председатель Американской социологической ассоциации: "Белл, по-видимому, не принимает всерьез то, что предприниматели и финансовые органы, как государственные, так и частные, которые нанимают специалистов, направляют их деятельность в гораздо большей степени, чем они сами направляют деятельность предпринимателей".

Идеализируя управляющих, а вслед за ними и "техноструктуру" и приписывая менеджерам "социальные" мотивы, менее всего им свойственные, сторонники новейших вариантов "управленческой революции" абсолютизируют рациональную сторону управления, обусловленную его общественным характером, и в то же время замалчивают его эксплуататорскую функцию при капитализме. Никто из них не дифференцирует ни управляющих, ни "техноструктуру", хотя по степени власти на предприятии и в социально-экономическом отношении эта многотысячная масса, занятая в управлении, объединяет людей с противоположными интересами. Есть менеджеры и менеджеры. Ни Берли, ни Гэлбрейт, ни Белл не замечают особого положения высших управляющих, которые задают тон в корпорациях и влияние которых несоизмеримо с влиянием всех прочих, им подчиненных. Они замалчивают и эволюцию этих высших управляющих, которые, как мы видели выше, сами, за немногими исключениями, превратились в крупных буржуа и никак не могут стать ниспровергателями капиталистической системы. Более того, как показали труды Люэллена (см. главу 5), они превратились в своего рода спекулянтов - в ущерб рациональной стороне их деятельности.

Фактически это наиболее активная часть класса капиталистов. Но и другие управляющие, на всех ступенях иерархии, душой и телом преданы своим хозяевам, которые доверили им выколачивание прибавочной стоимости,

Нашлись и такие буржуазные ученые, которые усмотрели в демагогии "о социальной ответственности" управляющих, как и в разговорах о "трансформации капитализма", опасную игру. Она, с их точки зрения, подрывает роль прибыли, ставит под сомнение прерогативы капиталистического собственника, который "изображается некой корпорационной приживалкой". "Не многие намерения таят столь серьезную угрозу для нашего свободного мира, - раздраженно заявляет американский экономист М. Фридман, главный экономический советник чилийской хунты, - как принуждение менеджеров думать об иной обязанности перед обществом кроме стремления делать побольше денег для своих акционеров". Это наводит на мысль о ненужности класса капиталистов. Факты с годами все более опровергают теорию "управленческой революции".

Многие даже буржуазные экономисты отрицают, что отныне "служение обществу", "социальная ответственность" является движущим мотивом корпорации и ее управляющих. "Форчун", журнал монополий, много лет поддерживавший теорию Берли и Минза, признал, что крупные собственники обладают немалой властью в корпорациях. По его словам, "главной проблемой, которую подняли Берли и Минз, была проблема власти. Но известие о смерти традиционного американского собственника оказалось слегка преувеличенным".

Ф. Ландберг совершенно обоснованно называет детской сказкой утверждение о том, что новые управляющие начинают оттеснять в сторону Дюпонов, Меллонов, Рокфеллеров и других капиталистов. Своим широким распространением оно обязано легковерной публике, верящей, будто собственность теряет свою власть и развивается нечто вроде социализма... Это был удобный миф, помогавший направлять в должное русло беспокойные настроения масс, особенно в периоды большого кризиса и второй мировой войны¹. Именно поэтому давно разоблаченному мифу не дают умереть.

¹("Настаивать, как делает Гэлбрейт вслед за Берли, что контроль над корпорациями принадлежит привлеченным со стороны управляющим, - это значит просто пускать пыль в глаза публике, укрывать крупных владельцев предприятий от общественного взгляда... Поскольку магнатов капитала нельзя устранить реально, их устраняют в собственной фантазии" (из письма Ф. Ландберга в редакцию журнала "Нью-Йорк ревью оф букс" от 24 июня 1976 г., стр. 40 - 41).)