2. Патентно-лицензионная система как орудие монополистического регулирования

Исключительно важную роль в осуществлении монополиями контроля над производством и ценами играет, как показывают критики монополий, патентно-лицензионная система. Крупнейшие корпорации стремятся взять технический прогресс под свой контроль и регулировать характер и темп нововведений таким образом, чтобы укреплять существующие монопольные позиции. Они сосредоточили в своих руках подавляющую массу патентов и используют их как мощное орудие воздействия на развитие общественного производства.

Среди компаний, получавших патенты в период с 1939 по 1955 г., было 39 компаний, имевших более чем по 1000 патентов, а 15 компаний - более чем по 2000 патентов каждая. Компания "Дюпон де Немур" получила за этот период 6338 патентов, "Вестингауз электрик корпорейшн" - 7517, "Америкэн рэдио корпорейшн" - 7894, "Америкэн телефон энд телеграф" - 8539, а "Дженерал электрик" - 10 757¹.

¹(С. Wilcox. Public Policies toward Business, p. 172.)

Характерная особенность буржуазных критиков монополий - их неспособность увидеть за монополизацией прогрессивный процесс обобществления производства и производительных сил-проявляется и при рассмотрении ими вопроса о монополистическом контроле над научными исследованиями и использованием научно-технических открытий.

Критики недооценивают того, что концентрация производства и капитала предопределяет концентрацию научных исследований, их обобществление, опережающее по своему уровню степень обобществления производства.

Научно-исследовательская работа на нынешнем этапе развития науки и техники требует концентрации высококвалифицированных научных кадров, огромных финансовых средств. Все это доступно в полной мере только самым крупным промышленным корпорациям. Монополистическое обобществление научных исследований и их результатов - это закономерное следствие монополизации производства и в то же время необходимое условие, залог укрепления и расширения власти монополий.

Буржуазные критики склонны объяснять развитие патентной монополии в первую очередь недостатками патентного законодательства, злоупотреблениями и насилием со стороны крупных корпораций по отношению к мелким: скупка патентов, принадлежащих независимым компаниям, принуждение к отказу от своих прав и т. д. Кроме того, буржуазные критики считают, что государственная политика в области организации научных исследований явилась едва ли не главной причиной сохранения и усиления патентной монополии крупнейших корпораций, что "недальновидная" политика правительства питает эту патентную монополию.

Особенно большой разворот исследовательская работа в промышленности получила в период второй мировой войны и после ее окончания за счет невиданно выросшего участия государства в научных исследованиях.

Финансируемые государством исследовательские работы велись и ведутся в значительной части на основе контрактов с частными фирмами. Девять десятых всех контрактов, заключенных во время войны, оставляли патентные права в руках частных контрактантов. Так, изобретения, финансируемые из общественных средств, попадают в частные руки. Это положение сохраняется и после войны. В послевоенный период из государственных средств оплачивается не менее половины затрат на исследовательскую работу в промышленности и более чем 80% всех правительственных контрактов (по стоимости) предусматривают передачу прав на коммерческое использование результатов исследований частным фирмам - контрактантам¹.

¹(V. Mund. Government and Business, p. 286.)

В 1965/66 финансовом году налогоплательщики в США выплатят 15 млрд. долл. на покрытие расходов по проведению различных научных исследований. Патенты, получаемые в результате этих исследований, как и всех прошлых, остаются в частной собственности компаний, проводивших исследования. Полученные таким способом патенты приносят большие прибыли. Вот один из вопиющих примеров: крупная компания в фармацевтической промышленности, оформив патент на препарат, созданный с помощью государственных субсидий, стала продавать его по цене в 262 долл., тогда как его производство обходилось менее чем в 6 долл.¹.Только в редких случаях, когда подобная скандальная практика становится достоянием гласности, правительство отбирает патентные права.

¹("New Republic", 1965, July 10, p. 6.)

Буржуазные критики дают в своих работах правдивую и яркую картину использования монополистами патентно-лицензионной системы как орудия регулирования производства и цен, как рычага, позволяющего тормозить технический прогресс, когда это соответствует интересам получения монопольной прибыли.

Критики монополий - Бэрнс, Эдварде, Линч, Уилкокс и другие - показывают, что собственность на основные патенты дает по сути дела неограниченные возможности контроля над производством. Хотя по закону срок действия патентных прав ограничивается 17 годами, монополисты имеют возможность продлевать практически безгранично свои монопольные права. Для этой цели применяются различные приемы. Например, растягивание на длительный срок периода оформления патента. Срок оформления может превышать 15 лет. И на весь этот срок плюс последующие 17 лет права владельца патента охраняются законом. В Патентном бюро период оформления патентов очень велик. В среднем в течение года заявка на патент ждет очереди и затем шесть лет - средний срок прохождения его через Патентное бюро. И без того длительный срок оформления патентов искусственно затягивается посредством подачи встречных заявок самими владельцами патента, подачи апелляций и т. п.

Продление срока патентной монополии достигается и путем разделения сложного изобретения на ряд составных частей, ряд стадий единого технологического процесса и т. д., и каждая из них запатентовывается по отдельности в разное время. Срок действия патента продлевается и благодаря тому, что владелец основного патента может получать бесконечное количество новых патентов, "дополняющих и улучшающих" прежнее изобретение.

Патентно-лицензионная система предоставляет неограниченные возможности для установления монополистического контроля над "своей" отраслью и для распространения монопольной власти "вертикально" на близлежащие, смежные отрасли.

К. Эдварде в своей работе "Поддержание конкуренции" подробно рассматривает систему лицензирования как орудие господства монополий. Владелец патента часто непосредственно устанавливает цены на продукцию, производимую на основе лицензий. Так, в материалах по антитрестовскому судебному процессу против "Юнайтед Стейтс джипсум компани" в 1948 г. указывается, что эта компания начиная с 1929 г. в договорах о предоставлении лицензий на использование принадлежащих ей патентов резервировала за собой право устанавливать минимальные цены, по которым будет продаваться продукция компаний, получивших лицензии.

Через систему предоставления лицензий можно ограничивать количество продукции, которое должно быть произведено каждой компанией, получающей лицензию. За производство избыточной продукции сверх установленной квоты назначается "карательная" плата.

Предоставление лицензии может обусловливаться такими требованиями, как использование патента только для производства определенного типа продукции, продажа только на определенных рынках и через определенные сбытовые организации. В ходе антитрестовского судебного процесса против компании "Хартфорд эмпайр" (1945 г.) выяснилось, что эта фирма, предоставляя более мелким компаниям лицензии на использование ее патентов, оговаривала количество продукции, которое те могли производить, продажные цены, тип, цвет, размер, вес выпускаемых стеклянных изделий¹. "Хартфорд эмпайр", имея более 800 патентов, осуществляла монополистический контроль над всей отраслью.

¹(V. Mund. Government and Business, p. 279.)

Возможность монополистического контроля усиливается благодаря тому, что, даже когда патент затрагивает лишь часть процесса производства или одно из свойств продукта, контроль владельца патента распространяется на весь процесс производства. От получающей лицензию компании можно потребовать предоставления отчетов и разрешения инспектировать ее бухгалтерские книги для контроля над выплатами за пользование патентом. Таким образом можно иметь точные сведения о положении компании.

Получателю лицензии может быть запрещено использовать какие-либо производственные процессы или материалы на основе лицензий, полученных от третьих лиц. Плата за лицензию может назначаться со всего выпуска продукции, включая и ту, которая произведена не на основе данного патента. Это ограничивает использование конкурирующих патентов, находящихся в собственности других компаний, или использование других незапатентованных процессов.

Отказывая в лицензиях одним компаниям и предоставляя лицензии другим на дискриминационных условиях, владелец основных патентов может контролировать доступ в отрасль и предопределять судьбу различных компаний.

Обладание патентами на машину или оборудование становится зачастую основой для монополистического контроля над производством и ценами изделия, производимого другими компаниями при помощи этих машин. Закон запрещает ограничивать какими бы то ни было условиями использование запатентованных машин после того, как они проданы, поэтому владельцы патентов, сосредоточивая все производство этих машин, сдают их предпринимателям в аренду.

Монополисты стремятся не выпускать из своих рук контроль над использованием запатентованных машин, превращая его в орудие диктата. За нарушение жестких условий лицензирования компаниями, получившими лицензии, монополисты могут применять весьма крутые меры наказания. Например, компания "Юнайтед шу машинери" оставляла за собой право забрать все предоставленные ею в аренду машины для производства обуви с фабрики той компании, Которая нарушила условия договора о лицензии. Таким образом, нарушение условий договора может, как отмечают Линдаль и Картер, иметь своим результатом быстрое и полное уничтожение любой обувной компании независимо от ее размера. "Над головами конкурентов "Юнайтед шу" постоянно висит дамоклов меч, и они существуют только по милости монополиста"¹.

¹(М. Lindahl and №. Carter. Corporate Concentration and Public Policy, p. 232-233.)

Система лицензирования патентов заключает в себе такие возможности монополистического контроля над производством, ценами, капиталовложениями (причем контроля, который находится под защитой закона и санкционируется им), что она зачастую использовалась монополистами в целях камуфляжа, чтобы иметь возможность осуществлять монополистическое регулирование вполне легально.

Партнеры по монополии договариваются о ценах, производственных квотах и т. д., но обставляют все таким образом, будто это условия, на которых владелец патентов предоставляет им лицензии. Такой пример привел руководитель Антитрестовского отдела Министерства юстиции У. Бердж, выступая в 1943 г. на заседании одной из подкомиссий Сената. Группа компаний установила монопольный контроль над производством витамина "Д", выразившийся в фиксировании цены, разделе рынков, контроле над объемом производства и ограничении эффективности продуктов, содержащих этот витамин. Орудием этой монополии служила "Висконсин алюмини ресерч фаундэйшн". Эта организация - подставной владелец патентов - служила респектабельной вывеской, используемой для прикрытия монополистического регулирования, все детали которого были разработаны мнимыми "получателями лицензий". Ради этого они и согласны были платить столь щедро за свои "лицензии"¹.

¹(C. Edwards. Maintaining Competition, p. 235.)

Как подчеркивают критики монополий, основной путь создания патентной монополии в отрасли - это объединение в патентный пул нескольких крупнейших компаний, обладателей главных патентов. Все патенты передаются одной из фирм, и участники пула получают лицензии на все патенты. Разновидностью патентного пула является взаимное лицензирование крупных компаний, занятых в смежных отраслях и имеющих частично перекрывающие друг друга или родственные патенты. Каждый из участников взаимного лицензирования получает исключительные права в своей сфере деятельности или на выделенных ему рынках.

Один из крупнейших патентных пулов - пул, возглавляемый "Америкэн рэдио корпорейшн". По соглашению с "Америкэн телефон энд телеграф компани", фирмой "Дженерал электрик", "Вестингауз электрик корпорейшн" и с иностранными фирмами "Америкэн рэдио корпорейшн" получила исключительное право предоставления лицензий на использование более 10 тыс. патентов в области производства радиоаппаратуры. В результате другие производители электронного оборудования были поставлены в зависимость от этой компании.

Роль "Американской радиокорпорации" как монополистического диктатора была настолько очевидной, что против этой корпорации на протяжении небольшого отрезка времени было возбуждено несколько антитрестовских судебных процессов. (В 1954 г. государство начало против нее гражданский процесс, а в 1958 г. был начат уголовный антитрестовский процесс.)

В итоге гражданского антитрестовского процесса "Американская радиокорпорация" согласилась бесплатно лицензировать ряд патентов в области радио и телевидения, лицензировать все патенты за "разумную" плату, разрешать получение лицензий на использование отдельных патентов порознь, а не одновременно всех, как было прежде¹.

¹(С. Wilcox. Public Policies toward Business, p. 184-187.)

Фирма "Хартфорд эмпайр" (производство стеклянной тары) также один из классических примеров патентной монополии. В 1939 г. был начат антитрестовский судебный процесс против "Хартфорд эмпайр", против "Ассоциации производителей стеклянной тары" и еще некоторых компаний. Как только было возбуждено судебное дело и начато расследование (еще до начала судебного процесса), "Хартфорд эмпайр" добровольно поспешила отказаться от большинства ограничений при лицензировании своих патентов. Эта фирма уплатила компании "Болл бразерс" 425 ООО долл. в виде "отступного", чтобы расторгнуть лицензионный контракт, содержащий ограничительные условия; предоставила лицензии дополнительно ряду других фирм; уплатила более 1 млн. долл. компании "Корнинг класс", чтобы расторгнуть заключенный с ней договор о лицензировании. "Хартфорд эмпайр" отменила все ограничения, связанные с предоставлением лицензий, и стала предоставлять лицензии на производство всех видов стеклянной тары без ограничения объема производства. Были установлены единые нормы платы за лицензии, сниженные почти на 25% "¹.

¹ (М. Anshen and F. Wormuth. Private Enterprise and Public Policy, p. 702.)

Судебные процессы не подрывают патентную монополию крупнейших фирм, хотя и влекут за собой некоторые единовременные финансовые потери. Патентная монополия крупнейших корпораций носит непреходящий характер. Ее питает и цементирует монополизация основных производственных мощностей и научных исследований в промышленности.

Исследовательская работа в промышленности сконцентрирована в руках крупнейших корпораций в еще значительно большей степени, чем производство. Только самые мощные в финансовом отношении фирмы могут иметь современные крупные лаборатории. Так, в 1951 г. основная доля всех затрат на исследования в промышленности - примерно 67%-пришлась на 222 компании с числом служащих от 5 тыс. и больше.

Патентная монополия крупнейших фирм, как показывают критики монополий, практически неуязвима и не может оспариваться какими-либо компаниями, если они сами не принадлежат к монополистической верхушке. Когда одна или несколько компаний через патенты контролируют большую часть применяемого в отрасли оборудования или производимых продуктов, то независимые изобретатели и фирмы, как пишут Стокинг и Уоткинс, практически не могут применять свои изобретения самостоятельно, они вынуждены продавать свои патенты на предлагаемых им условиях. Последовательное сосредоточение в руках господствующей компании патентов на новую технику и изобретения, созданные аутсайдерами, во многих отношениях может быть приравнено к последовательному поглощению независимых производителей. Если какой-либо важный патент может послужить основой для нового предприятия или нового продукта, то покупка такого патента равносильна поглощению конкурента¹.

¹(G. Stocking and М. Watkins. Monopoly and Free Enterprise, p. 470.)

Для укрепления и расширения патентной монополии широко используются и такие испытанные средства, как "огораживание" конкурирующих патентов и судебные тяжбы по поводу патентов.

Альфред Кан, профессор экономики в Корнельском университете, писал в статье "Коренные недостатки американского патентного законодательства", что крупные исследовательские лаборатории только побочно являются центрами по развитию технологии. С точки зрения бизнеса это "фабрики патентов". Они производят "сырье для патентной монополии". Их продукт часто представляет собой не что иное, как "заряд, вложенный в пушку", основу для шантажирования судебным процессом и запугивания конкурентов.

В Патентное бюро непрерывным потоком текут от крупных корпораций заявки на получение патентов. Число заявок отдельных фирм может достигать нескольких тысяч. Десятки опытных юристов, состоящих на службе у крупных корпораций, пристально следят за патентами потенциальных конкурентов. В случае появления какой-либо новой конкурентной машины или иного конкурентного изобретения они изыскивают в числе заявок, поданных их фирмой в Патентное бюро, нечто хотя бы отдаленно напоминающее изобретение конкурента, получают патент и начинают оспаривать патентные права конкурента, угрожая судебной тяжбой¹.

¹("American Economic Review", vol. XXX, 1940, p. 475-491.)

Значительная часть всех патентов, когда либо выданных Патентным бюро, не используется. Экспертами подсчитано, что из всех патентов, выданных в США, используется, вероятно, не более 45%¹. Полученные патенты позволяют крупным корпорациям не только "замораживать" использование новшеств, когда это выгодно, но и возбуждать судебные процессы против компаний, пытающихся использовать новые методы производства. По словам В. Мунда, если какая-либо компания собирается сейчас приступить к производству в определенной отрасли, ей придется затратить по крайней мере 100 тыс. долл. на изучение существующих патентов, чтобы выяснить, не затронет ли она в своей технологии чужие патентные права².

¹(V. Mund. Government and Business, p. 282.)

² (V. Mund. Government and Business, p. 285.)

Патентная система дает возможность могущественным фирмам в одиночку или объединившись разорять своих более слабых конкурентов бесконечными тяжбами. Эти тяжбы могут длиться по нескольку лет и связаны с такими финансовыми затратами, которые уже сами по себе оказываются непосильным бременем для большинства фирм. Чтобы избежать разорения, конкуренты капитулируют, выторговывая себе в зависимости от своих позиций и силы более или менее благоприятные условия капитуляции¹.

²( См. Д. Линч. Концентрация экономической мощи в США, стр. 178.)

Высокие издержки патентных тяжб являются в руках мощных в финансовом отношении фирм орудием давления на мелкие фирмы. "Их можно изгнать из отрасли, принудить к слиянию, потребовать, чтобы они не использовали патенты, которые они получили, но не могут себе позволить обосновать их законность"¹. Иметь патенты и охранять свои патентные права становится исключительной привилегией фирм, располагающих мощными финансовыми ресурсами, пишет Бэрнс².

¹( A. R. Burns. The Decline of Competition, p. 16.)

²( Ibid., p. 17.)

Судебные тяжбы - это средство защиты промышленных империй и орудие агрессии. Владелец патента, по свидетельству Эдвардса, может возбудить судебное дело не только против промышленника, нарушающего его права, но и против покупателя, приобретающего товары у этого промышленника. Покупатель вынужден будет прекратить всякие связи с этим промышленником, если он не хочет "в дополнение к покупаемым товарам приобрести судебный процесс". Эффективный бойкот конкурента может быть обеспечен очень быстро и независимо от того, будут ли в дальнейшем патентные права фирмы, возбудившей судебный процесс, подтверждены судом¹.

¹(С. Edwards. Conglomerate Business as a Source of Power, p. 346.)

Создавая "горизонтальные и вертикальные цепи патентов", крупнейшие корпорации воздвигают гигантские патентные заслоны против конкуренции и используют свою патентную монополию в качестве одной из важнейших предпосылок и орудия регулирования производства, капиталовложений, цен. Что касается конкуренции между партнерами по монополии и конкуренции между союзами монополистов, то она, по убеждению критиков, не является той творческой силой, которая может обеспечить и действительно обеспечивает непрерывный "поток нововведений".

Как справедливо отмечают Стокинг и Уоткинс, введение технических новшеств - это всегда следствие и результат конкурентной борьбы между соперниками. Но "победа одного из них, равно как и мир между многими, может задержать и даже приостановить экономический прогресс"¹. С одной стороны, монополисты не могут отказаться от использования технических новшеств этого мощного средства в конкурентной борьбе за укрепление и расширение своей власти; с другой стороны, все большую роль играет стремление к безопасности, к сохранению завоеванных монопольных позиций, к стабилизации существующего положения. Поскольку с нововведениями связано обесценение огромного накопленного капитала, усиливается стремление к блокированию нововведений. Поэтому "исход конфликта между экономической безопасностью и экономическим прогрессом не всегда предопределен в пользу прогресса"². Но даже в тех случаях, когда прогресс одержит победу над безопасностью, нет гарантии, пишут эти авторы, что прогресс, который обеспечат монополисты, будет столь же быстрым, как прогресс, который породила бы конкуренция, принудительно заставляющая при посредстве Механизма цен вводить новшества.

¹(G. Stocking and M. Watkiris. Monopoly and Free Enterprise, p. 106.)

²(Ibid., p. 107.)

Критики стремятся доказать, что высокий уровень концентрации вовсе не служит необходимой предпосылкой быстрого научно-технического прогресса. Крупнейшие компании имеют исследовательские лаборатории и огромные финансовые ресурсы для реализации научных достижений. Однако научные исследования и использование их результатов интенсивно идут в основном в тех отраслях, которые получают колоссальные государственные субсидии. В то же время в других высококонцентрированных отраслях крупные корпорации не проявляют настоящей заинтересованности в расходовании значительных средств на исследования.

Критики монополии не проводят четкого разграничения двух различных вопросов: 1) возможностей, открывающихся для научно-технического прогресса благодаря высокому уровню концентрации производства, централизованному контролю над финансовыми ресурсами и исследовательскими кадрами, и 2) в какой мере крупные корпорации реализуют имеющиеся возможности, существует ли для этих корпораций принудительная необходимость полностью их использовать.

Говоря о двойственности отношения большого бизнеса к техническому прогрессу и нововведениям, критики делают упор на ретроградской роли крупнейших корпораций, противопоставляя им менее крупные и средние компании.

Действительно, большой бизнес для защиты монопольных прибылей в различных отраслях в отдельные периоды может быть заинтересован в торможении технического прогресса, и такая политика может приносить плоды монополистам, но это не отменяет прогрессивного значения обобществления, создающего материальные предпосылки для невиданного прежде научно-технического прогресса.

Разоблачая цели и результаты монополистического контроля над нововведениями, буржуазные критики справедливо подчеркивают тормозящую роль монополий, но при этом они впадают в ошибку: абсолютизируют роль монополий как тормоза технического прогресса и не учитывают того, что монополиям не удается регулировать технический прогресс по своему произволу, ибо они не могут подавить и обуздать конкуренцию. Технические усовершенствования - это сейчас одно из главных направлений конкурентной борьбы внутри монополий, между монополистами разных отраслей промышленности, между монополистическими группировками на мировой арене. Хотя в отдельные периоды в отдельных отраслях монополия может взять верх над конкуренцией, в целом тенденция к техническому прогрессу, безусловно, одерживает победу над тенденцией к торможению технического прогресса, к стагнации.

Пытаясь оценивать нынешние темпы технического прогресса, буржуазные критики монополий используют вымышленный нормативный критерий - темпы, которые были бы в том случае, если бы в современном обществе действовала свободная конкуренция. Они идеализируют свободную конкуренцию, считая ее универсальным и наилучшим двигателем прогресса для всех времен. Свободная конкуренция действительно играла такую роль, но лишь на определенном ограниченном историческом этапе развития производительных сил. В этой своей функции свободная конкуренция отжила свой век, безвозвратно ушла в прошлое, породив монополии.

Технический прогресс в условиях монополистического капитализма развивается неизмеримо быстрее по сравнению с эпохой свободной конкуренции. Это, разумеется, не результат деятельности монополий и не следствие того, что монополистическая конкуренция сама по себе оказалась гораздо более "эффективной" по сравнению со свободной конкуренцией эпохи домонополистического капитализма. Такой темп технического прогресса обусловлен достигнутой ступенью развития производительных сил и высоким уровнем обобществления производства. Технический прогресс мог бы идти еще быстрее, и, главное, плоды его в полной мере шли бы на благо всему обществу, если бы были ликвидированы монополии и если бы капиталистическая частная собственность, ставящая относительно узкие рамки обобществлению производства и препятствующая централизованному руководству производством в интересах всего общества, была заменена общенародной собственностью.

заказать кредитную карту