2. Австрийская школа. Социологическая характеристика австрийской школы. Краткая логическая характеристика ее

Вполне верную характеристику историков дает родоначальник австрийской школы Карл Менгер: "Внешняя связь положительного исторического знания с трудолюбивым, но бессистемным эклектизмом в области нашей науки (Менгер разумеет теорию политической экономии. Н. Б.) образует исходный и в то же время наивысший пункт ее (т.-е. исторической школы. Н. Б.) развития^*.

^*("Die aüsserliche Verbindung gediegenen historischen Wissens mit einem sorgfältigen aber führerlosen Eklekticismus auf dem Gebieto unserer Wissenschaft bildet den Ausgangspunkt, zugleich aber den Höhepunkt ihrer Entwickelung", (Carl Menger, "Die Irrtümer des Historismus in der deutschen Nationalökonomie Wien 1884, Vorwort, S. I))

Совсем иную картину представляет из себя австрийская школа. Она выступила на научной сцене как резкая оппозиция "историзму". В горячей полемической схватке, которая нашла себе наиболее яркое выражение в полемике между Карлом Менгером и Шмоллером, новые теоретики буржуазии вскрыли основные недостатки своих предшественников с большою полнотой; они вновь стали требовать для теоретика познания типичных явлений" и "общих законов" ("точных законов", "exakte Gesetze", как их назвал К. Менгер). Одержав ряд побед над историками, австрийская школа, в лице Бем-Баверка, напала на марксизм и вскоре объявила о его полной: теоретической несостоятельности. "Теория Маркса не только не верна, но, если смотреть на нее с точки зрения теоретической ценности, занимает одно из последних мест"... - таков приговор Бем-Баверка^*.

^*(Бем-Баверк, "Капитал и прибыль", стр. 117.)

То, что новая попытка буржуазных идеологов^* так резко столкнулась с идеологией пролетариата, не представляется удивительным. Острота этого конфликта с неизбежностью вызывалась тем, что эта новая попытка абстрактной теории, будучи формально сходной с марксизмом, поскольку последний пользуется точно так же абстрактным методом, по существу представляет полную противоположность марксизму. Это же обстоятельство, в свою очередь, объясняется тем, что новая теория является детищем буржуазии одной из последних формаций,- буржуазии, жизненный опыт, а, следовательно, и идеология которой наиболее далеки от жизненного опыта рабочего класса.

^*(Не имеющий никакого отношения к социализму Н. Dietzel пишет о ней: "Wenn Hohoff sagt, dass nicht dem Verstande, sondern dem Willen die Politik gegen die Arbeitswerttheorie ihren Ursprung verdanke, so trifft dies zu"... ("Theoretische Sozialökonomik", S. 211). На той жe странице говорится об апологетических упражнениях Коморжинскою и столпа австрийцев, Бем-Баверка.)

Мы оставляем на время дальнейшую логическую характеристику "австрийцев", чтобы вернуться к этому впоследствии. Здесь же мы попытаемся дать основные черты ее социологической характеристики.

В своей последней книге о происхождении "капиталистического духа" Вернер Зомбарт^* исследует характерные черты предпринимательской психологии; но он рисует только одну восходящую линию в развитии буржуазии; перед его глазами - исключительно победное шествие "третьего сословия"; он не видит и не исследует буржуазной психологии в ее деградации. Но и у него можно найти все же очень любопытные образчики подобной психологии, правда, не последнего времени. Вот как характеризует он "haute finance" во Франции и Англии 17 и 18 столетия.

^*(Werner Sombart, "Der Bourgeois", Munchen und Leipzig, 1913.)

Это были очень богатые люди, большею частью буржуазного происхождения, которые в качестве откупщиков налогов и государственных кредиторов разбогатели и плавали теперь, как блестки жира на супе, стоя совершенно в стороне от хозяйственной жизни^*".

^*("Der Bourgeois", S. 46: "Das waren die ganz reichen Leute meist burgerlichcr Herkunft, die sich als Steuerpachter oder Staatsglaubiger bereichert hatten und nun als Fettaugen auf der Suppe schwammen, den Wirtschaftsleben aber lerne standen". Курсив наш.)

В связи с упадком "капиталистического духа" в Голландии XVIII столетия буржуа, правда, не "феодализируется", как в других странах, но, если так можно выразиться, он начинает страдать ожирением. Он живет со своих доходов... интерес к каким бы то ни было капиталистическим предприятием все более падает^*.

^*("Der Bourgeois wird zwar nicht, wie in anderen Landern, "feodalisiert", aber wie man es nennen könnte - er verfettet. Er lebt von seinen Revenuen. Das Interesse an kapitalistische Unternehmungen irgendwelcher Art verringert sich immer mehr" (Ibid., S., 188). Курсив наш.)

Еще один пример. Английский писатель второй половины XVIII века, Defoe, пишет о процессе образования рантье из купцов: Прежде он (т.-е. купец. Н. В.) должен был раньше всего быть прилежным и деятельным, чтобы добывать себе свое состояние; теперь же ему не приходится делать ничего иного, как только принять решение быть ленивым и бездеятельным (to determine to be indolent and inactive). Государственная рента и владение землей суть единственно подходящее место для его сбережений^*".

^*("Vorher musste er allerdings, um seine Vermögen zu erwerben, fleissig und tatig sein; jetzt hat er aber nichts zu tun, als den Entschluss zu fassen, faul und untatig zu sein (to determine to be indolent and inactive). Staatsrenten und Landbesitz sind die einzig richtige Anlage für seine Ersparnisse" (Ibid. S. 201). Последний курсив наш.)

Нельзя ни в коем случае думать, что такого рода психология чужда современности. Как раз наоборот. Капиталистическое развитие последних десятилетий с необыкновенной быстротой аккумулирует громадные массы "капитальных ценностей". Накопленная прибавочная ценность притекает - благодаря развитию всевозможных форм кредита - и к лицам, не имеющим отношения к производству; число этих лиц все возрастает и образует целый общественный класс - класс рантье. Эта группа буржуазии не составляет, правда, общественного класса в настоящем смысле этого слова; она есть лишь известная группа в рядах капиталистической буржуазии; но тем не менее она развивает некоторые, только ей свойственные черты "общественной психологии". С развитием акционерных компаний и банков, с созданием целой грандиозной отрасли торговли ценными бумагами, появляется и укрепляется эта общественная группа. Сфера ее экономической жизни есть по преимуществу сфера обращения, главным образом, обращения ценных бумаг, фондовая биржа. Но - что для нас наиболее важно - и внутри этой группы лиц, живущих на доход от владения ценными бумагами, имеется ряд оттенков, при чем крайним типом является слой, который стоит не только вне производственной жизни, но и вне процесса обращения. Это - прежде всего, владельцы ценных бумаг с твердым курсом; государственной ренты, облигаций различных видов и т. д., а затем лица, употребившие свои капиталы на покупку земли и имеющие постоянный и прочный доход. Тут уже нет участия и в тревоге биржевой жизни; если владельцы акций, которые так тесно связаны с треволнениями спекуляции, каждый день могут потерять все, или, наоборот, быстро взлететь вверх; если они, поэтому, живут жизнью рынка, начиная от активной деятельности на бирже и кончая чтением биржевых бюллетеней и коммерческих газет, то группы, имеющие твердый доход, перестают быть связанными и с этой стороной общественно-экономической жизни, они выходят уже и из сферы обращения. И опять-таки: чем сильнее развита система кредита, чем она эластичнее, тем большая возможность имеется "ожиреть" и "быть ленивым и бездеятельным". Об этих возможностях заботится сам капиталистический механизм; делая социально бесполезными организаторские функции значительного числа предпринимателей, он выбрасывает в то же время из непосредственной хозяйственной жизни эти "бесполезные элементы" - они откладываются на ее поверхности, по очень меткому сравнению Зомбарта, как "блестки жира на супе".

При этом нужно заметить, что владельцы бумаг с твердым курсом представляют не только не уменьшающийся, но все растущий слой рантьерской буржуазии: "Буржуазия превращается в рантье, которые вступают в подобные же соотношения с крупными финансовыми учреждениями, как и с государством, чьи долговые обязательства они получают; там и здесь им платят, и они ни о чем более не беспокоятся. Поэтому, конечно, весьма сильно должно увеличиться стремление буржуазии передавать свое имущество государству... Государство выказывает при этом признанное преимущество большой надежности. Акция, во всяком случае, обладает такими шансами на прибыль, каких не знают государственные бумаги, но зато у нее есть и грандиозная возможность проигрыша. Необходимо констатировать, что буржуазия ежегодно производит значительный излишек капитала; но даже во время высокой промышленной конъюнктуры только незначительная часть из него идет на эмиссию акций, гораздо большая же часть находит себе приложение в государственных долгах, коммунальных долгах, гипотеках и прочих ценностях, приносящих твердый процент^*".

^*("Die Bourgeoisie wird in Rentner verwandelt, die zu den grossen Finanzinstituten in ein ähnliches Verhältnis treten, wie zu dem Staat dessen Schuldsoheine sie erwerben: hier wie dort werden sie ausgezahlt und kummern sich um nichts weiter. Infolgedessen muss der Drang der Bourgeoisie, ihr Vermögen dem Staat zu übertragen, sich offenbar erst recht steigern... wobei... der Staat den anerkannten Vorzug der grosseren Sicherheit aufzuwesen hatl. Die Aktie gewahrt allerdings Gewinnschansen die das Staatspapier nicht kennt, dafür aber auch gewaltige VerlustMöglichkeit en. Es ist festzuhalten, dass die Bourgeoisie jährich einen bedeutenden Kapitalüberschuss enstehen Iässt; aber selbst zu Zeit der industrieller Hochkonjunktur wird nur ein geringer Teil davon von der Aktienemissionen absorbiert, der weitaus grösste Teil findet in Staatsschulden. Kommunalschulden, Hypotheken und sonstig fest verzinslichen Werten Anlage. Parvus. "Der Staat, die Industrie und der Sozialismus". Verl. v. Kaden und Komp, Dresden, S. 103-104.)

Этот слой буржуазии является паразитической буржуазией по преимуществу и развивает такие "душевные особенности", которые сильно роднят его с разлагающимся дворянством конца старого режима" и с верхушками финансовой аристократии того же периода^*. Самой характерной чертой этого слоя, резко отделяющей его как от пролетариата, так и от буржуазии иного типа, является, как мы видели, его отчужденность от хозяйственной жизни; он не принимает непосредственного участия ни в производственной деятельности, ни в торговле: его представители часто даже не стригут купонов. Наиболее обще можно поэтому определить сферу "деятельности" таких рантье, как сферу потребления. Потребление есть основа всей их жизни, и психология "чистого потребления" сообщает этой жизни ее особый "стиль". "Потребляющий" рантье имеет перед глазами исключительно верховых лошадей, ковры, душистые сигары, токайское вино. Если ему случится говорить о труде, то он говорит наиболее охотно о "труде" по срыванию цветов или о "труде", затраченном на покупку театрального билета^**. Производство, труд, затраченный на получение материальных благ, лежит вне поля зрения и представляется поэтому чем-то случайным; о настоящей активной деятельности нет и речи; вся психология окрашена в пассивные тона: философия, эстетика, таких буржуа чисто созерцательна: в ней нет действенных элементов, которые так типичны для идеологии пролетариата. Последний живет именно в сфере производства, непосредственно сталкиваясь с "материей", которая для него превращается в "материал", в объект труда; он непосредственно наблюдает гигантский рост производительных сил капиталистического общества, новую, все развивающуюся машинную технику, которая позволяет выбрасывать на рынок все большие массы товаров, цена которых на рынке тем больше падает, чем шире и глубже идет процесс технических усовершенствований. Для пролетарии, таким образом, характерна его психология производителя. Наоборот, психология потребителя - такова основная характеристика жизни рантье.

^*(Характеристику последних классов можно найти у Зомбарта. См. его: "Luxus und Kapitalismus", Verl. v. Duncker und Hurab 1903, Passim, особенно стр. 103, 105 и сл. Все это не мешает Шарлю Жиду утверждать, что "праздность есть только хорошо понятое разделение труда", ибо и "древние считали необходимый, чтобы у граждан все время было свободно для занятий общественным делом" (Ш. Жид, "Основы полит. экономии", пер. Шейниса. изд. Павленкова, СПБ. 1896, стр. 288). Как известно, "древние" считали поэтому и рабство "необходимым институтом" и "хорошо понятым разделением труда". В смысле воспевания рабства г.г. экономисты буржуазии, как видно, нисколько не отстают от "древних".)

^**(Примеры взяты исключительно те, которыми Бем-Баверк иллюстрирует свою теорию ценности.)

оформить кредитную карту