"Третья индустрия"

Во время поездки по Китаю мы часто слышали это словосочетание - "третья индустрия". Так именуют здесь сферу услуг и мелкорозничную торговлю. Именно в ней, "третьей индустрии", многие склонны видеть Панацею при решении социальных проблем страны. Чего стоит хотя бы проблема избыточных трудовых ресурсов! Ее ощущаешь повсюду: в промышленности она тормозит повышение производительности труда, в сельском хозяйстве, даже при его низком уровне технической оснащенности, лишним является, по сути, каждый третий из 370 млн трудоспособного населения.

Честно говоря, на улицах китайских городов озадачивает невероятное количество не занятых делом людей. Толпы любопытствующих постоянно можно было видеть у ограды нашей гостиницы - все эти люди явно никуда не торопились. Прямо-таки потрясает многолюдье в цехах фабрик и заводов. Вспоминаю ткацкий цех в Харбине, на льнокомбинате: возле каждого станка - работница, а то и две. Какое уж там многостаночное обслуживание!

"Третья индустрия" - какой-то выход из ситуации. Теперь рабочих активно склоняют к переходу в сферу торговли и бытового обслуживания. В ней функционирует 12,3 млн мелких индивидуальных предприятий, в основном лавочек и мастерских. Всего же в третьей сфере уже на конец 1986 года было занято более 86 млн человек, в том числе в госсекторе - почти 39 млн, в кооперативном и индивидуальном секторе - более 16 млн в городе и почти 31 млн человек па селе. Китайские реалии показывают поистине неисчерпаемые возможности этой сферы. В Пекине действуют 74 кооперативных госпиталя и больницы; в Харбине организуются "частные организации науки и техники" - в них техническая молодежь получает возможность реализовать свои способности; в Ухане больше ста человек получили право заняться маклерством.

На многочисленных мелких предприятиях, создаваемых за счет вкладов самих работников, используется система паевых взносов. Акционеры в конце года получают дивиденды на пай, но не более 15 процентов от прибыли предприятия. Чрезвычайно разнообразны формы кооперации, используемые в китайской экономике. Кооперативы перерабатывают значительную часть сельхоз-сырья, ведут комиссионную торговлю, оказываю транспортные услуги населению, осуществляют мелкий ремонт квартир...

Вообще прибыль после отчисления налогов распадается на четыре фонда: общественных накопление-коммунальных нужд, дивиденды по паевым взносам и собственно трудовые доходы от участия в производстве продукции.

Действующий порядок, как видим, ограничивает возможности получения необоснованно высоких доходов, нацеливает кооперативы на расширение и развитие производства. И это вполне соответствует психологии китайского предпринимателя, предприимчивости китайской натуры вообще. В обыденной жизни ситуация выглядит так. Вначале китаец из окошка своей каморки продает всем желающим чай по 3 фэня за стакан. Через какое-то время к чаю добавляются жареные орешки - "хоашэн". Далее появляются столик и пара стульев - вот вам уже крохотное кафе, в котором подают уже кроме чая еще и пиво с креветками. Дело приобретает все более широкий размах. Не уверен, что повсеместно именно так все и происходит, но вот в чем не раз убеждался сам: на любой улице, не заходя в отель, можно все, что угодно, починить, перекусить на скорую руку и даже побриться.

Практически любой человек в этой стране может попытать счастья в "третьей индустрии". А если вдруг захирела лавочка или неприбыльной оказалась мастерская - что ж, можно вернуться на свою фабрику. "Страховой канат" у каждого остается, можно смело попытать счастья.

Тот же выход для рабочих предприятий-банкротов. Правда, в дни нашего пребывания в Китае проблема эта обсуждалась скорее в области теории, нежели практики. Китайские экономисты понимают, что "третья индустрия" не несет спасения всем. Нужно искать нечто более реальное. Теперь на многих предприятиях начинают создаваться фонды социального страхования - на случай болезни, безработицы. Часть этого фонда идет и на выплату пенсий.

В городах еще велик процент так называемого "незакрепленного населения". Это не "бомжи" в нашем понимании, напротив, наиболее деятельная часть населения, прибывшая из сельской местности попытать счастья в "третьей индустрии". С жильем в больших городах туго, однако, скопив определенную сумму можно рассчитывать на покупку "товарной квартиры".

Один из вариантов решения насущных экономических проблем связан с развитием частного сектора. На ХIII съезде КПК отмечалась необходимость дальнейшего развития частного сектора при сохранении главенствующих позиций общественной собственности в народном хозяйстве. Как это выглядит на практике? Ну, например, рабочие начинают приобретать акции предприятий, что побуждает их, как совладельцев, активнее участвовать в производстве, экономить ресурсы. Мелкие же предприятия торговли и сферы услуг вообще все чаще передаются в руки частников. Доля их в народном хозяйстве невелика, но население охотно пользуется услугами мелких лавочек. Причем прежде такие магазинчики имели в штате кроме директора еще и бухгалтера, кассира, продавца. А теперь один человек управляется за всех, а само предприятие, прежде бывшее обузой для местного правительства, приносит ему немалый доход.

Там, где эта форма хозяйствования получила развитие, резко сократилось число нареканий населения на работу сферы услуг, довольны и арендаторы. Все чаще стали сдаваться в аренду и средние предприятия. При этом помимо чисто экономической преследуется еще одна цель: в этой сфере, где многое определяет инициативность, нестандартность решений, быстрей вырастают деятельные руководители. Некоторые из них затем используются на государственных предприятиях в качестве менеджеров нового типа. Потребность в новых хозяйственных кадрах, способных двигать вперед реформу, чрезвычайно велика.

Инициативность, организаторский талант помогают пробиваться людям из самых низов. Всей стране известно имя вчерашней продавщицы Гуань Гуанмэй из провинции Ляонин. Энергичная, умелая работница, она взяла в аренду три лавки. Вскоре расширила дело и теперь арендует восемь продмагов - часть из них взяты в аренду у государства, часть - кооперативные. Ранее магазины были убыточными. Но Гуань Гуанмэй сумела сделать их прибыльными. Возросли заработки продавцов, не в накладе и арендатор.

В больших городах среди скопища домов и людей необычайно популярны мелкие лавочки и рынки. Привычным элементом современного облика китайских городов стали торговые улицы, плотно заставленные по обе стороны лотками и крохотными мастерскими. Мои снимки, к сожалению, не могут передать их праздничной суеты, красок и запахов. В ходу и разносная торговля. Причем она тесно переплетается с услугами: на рынке можно не только купить продукты, но тут же и перекусить, отремонтировать что-либо из домашней утвари. Вечерами в Пекине, да и в Харбине, мы с удовольствием ходили на "ночные рынки", где при свете фонарей или даже лампадок жарятся овощи, готовятся острые закуски, пыхтят огромные чайники и самовары... И вокруг стоит веселье, напоминающее наши ярмарочные праздники.

"Ночные рынки"... Не такие уж они и ночные - вовсю бурлят в девять-десять часов вечера. Надо сказать, в Китае рано замирает деловая жизнь и пустеют улицы. Наступает тихий вечер.

Как аппетитны дымящиеся на гигантских противнях овощи и пирожки, разливаемый по пиалам бульон, стопки блинов с "тысячелетним" яйцом - есть и такое блюдо, и всего-то с вас спросят три "мао" - 30 фэней. Продаются здесь и носильные вещи, часто поношенные.

А вот что написал о китайских рынках, правда не ночных, а обычных, более внимательный, чем я, путешественник: "Это лотки и наспех сколоченные прилавки, вытянувшиеся на многие сотни метров вдоль некоторых городских улиц. Это богатая палитра свежих, ярких красок, разнообразие ароматов. Это шашлыки (в качестве шампуров используются обычные велосипедные спицы) и сочные, тут же на глазах изготовленные баоцзы - большие пирожки на пару. Чего здесь только нет: яблоки и рыба, куры и ананасы, арбузы, персики, дыни, обилие прохладительных напитков и мороженого. Есть здесь и крошечные индивидуальные мастерские под открытым небом, где можно починить обувь, очки, электроприборы, одежу. Краски и многоголосие уличных рынков не оставляют равнодушными, пожалуй, и самих китайцев, не говоря уже об иностранцах. Так и тянет хоть что-то купить. Впрочем, для многих пекинцев здесь не все по карману".

А вот тут бы я поспорил: цены вполне терпимые, Даже в расчете на студенческий достаток. Нам особо полюбился "ночной рынок" Дунапьмэнь, расположенный в двадцати минутах ходьбы от гостиницы "Пекин", по соседству с торговой улицей Ваифуцзин. Как только затихает улица Ваифуцзин, оживает, вспыхивает тысячами огоньков "ночной рынок" Дунаньмэнь. Городские власти запретили движение транспорта по этой улочке, даже велосипедисты делают здесь крюк. К пяти часам вечера хозяева крохотных заведений разводят огонь в печурках и мангалах, а кончается торговля и все затихает только к часу ночи, а то и позже. Прогулка по "ночному рынку" всякий раз оставляла в моей душе ощущение праздника.

"Шичан" ("рынок") - это слово чрезвычайно популярно сегодня в Китае. Разумеется, данное понятие гораздо шире по смыслу, чем "базар". "Шичан" - это сфера коммерческих взаимоотношений производителей и потребителей, неважно, о чем идет речь - будь то ткацкие станки, джинсы или тут же приготовленная и реализованная лапша. Китайский рынок - это и еще бессчетное количество услуг.

У нас не раз была возможность убедиться во всепроникающих способностях китайской сферы услуг. Отправляясь на прогулку по Великой Китайской стене, мы должны были еще преодолеть длинную цепочку торговых пятачков и сувенирных лавок, где она изображалась во множестве вариаций. Прогулка оказалась довольно изнурительным восхождением под пронизывающим ледяным ветром.

Издали стена напоминает серпантин горной дороги, изломанной линией рассекающей горные кряжи. Мы поднимались от башни к башне по каменной тропе, ледяной ветер обжигал наши лица. Оливковые африканцы давно отстали, поредели ряды чопорных пожилых английских леди, и только любезно улыбающиеся японцы с посиневшими губами все карабкались на верхотуру. Вот уже и мы сдались. Лишь японцы в вязаных курточках продолжали восхождение. Кроме них этих мест достигли предприимчивые торговцы, продающие теплые вещи.

Для некоторых легкомысленных туристов утеплиться было бы совсем нелишним. Даже Иван Дмитриевич Лаптев, самый закаленный среди нас, примерил шапку из крашеного кролика, но потом отказался от ее покупки и пониже надвинул на брови свою московскую шляпу. Признаюсь, я не раз воздавал хвалу этой шляпе, особенно во время прогулок по шумным улицам китайских городов. Оснащенный в Москве фототехникой, по не имея в этом деле достаточного навыка, я иной раз отставал, а потом метался по закоулкам в поисках спасительной шляпы. Могу засвидетельствовать: второй такой не встречал, видимо, в этой стране с ее пронизывающими ветрами шляпа не в ходу. Китайцы предпочитают кепки с большим козырьком, вязаные шапочки, а то и вообще все это заменяет крохотный шарфик с вязаными наушниками.

У подножья Великой Китайской стены турист может купить сувенир на любой вкус, но цены кусаются. Тканый календарь с изображением Великой Китайской стены продается за 4 юаня, столько стоит хлопчатобумажный свитер. За кроличью шапку просили 70 юаней. Это цены свободного рынка, в Пекине все гораздо дешевле.

Посещение усыпальницы династии Мин тоже оставило впечатление красочного праздника. Снова сувенирные лавки, харчевни, окутанные паром и ароматами китайской кухни. Для любителей сфотографироваться установлен на фоне одного из дворцов столик с букетом цветов: садись и запечатлевайся. Мы не замедлили воспользоваться этой возможностью, хотя и пришлось несколько подождать в очереди. Фотографировались мы и на площадках Великой Китайской стены, возле которой наиболее заядлые любители экзотики могли сняться даже на верблюде, которого для этой цели тут содержат. Вспоминаются чопорные дворцы бывших императоров: пекинский "Запретный город", шэньянский "Гугун"... "Дворец небесной чистоты", "Дворец самосовершенствования". Но созерцание несметных богатств, золотых тазов и фигур, прогулки по низеньким бесконечным коридорам, темноватым, на вид непригодным для жилья комнатам быстро утомляли. Как однообразный ритм колонн и черепичных крыш. Поскорее на воздух, к веселой суматохе улиц и рынков, мельканию восточных лиц и бесшумному потоку велосипедистов...

Может показаться, что китайцы в своей массе домоседы. Во всяком случае, по вечерам жизнь в городах замирает. В десять вечера улицы почти пусты. В полутемных окнах - мерцание включенных телевизоров. С Костей Топорковым мы возвращались поздно с "ночного рынка" по темноватым улицам. Нам попадались навстречу стайки гуляющих нарядных молодых людей, старики сидели безмолвно возле мостовой на вынесенных из домов лавочках, тихо шелестели листвой пятнистые платаны. И было так покойно и легко на душе, словно были мы где-нибудь в небольшом городке Центральной России.

Чем только не торгуют в Китае! И кто только не занимается этим! У меня сложилось впечатление, что здесь так же естественно торговать, как и ходить на работу или ездить на велосипеде по длинным проспектам китайских городов.

Харбин своим архитектурным обликом напоминает наши дальневосточные города. О пребывании в городе русских людей напоминает не только памятник советским воинам-освободителям. Русские имена - в названиях некоторых магазинов (крупнейший универмаг носит имя первого хозяина, Чурина, по происхождению русского). В одной из пекарен до сих пор выпекаются русские караваи.

Мы посетили знаменитый универмаг Чурина. Нас встретил директор с большой свитой. Поразили яркость и роскошь убранства, обилие зеркал и огромных, стилизованных под китайские фонарики люстр. И прямо-таки ошеломило обилие товаров и их высокое качество. Едва ли кто может сегодня объяснить, как сохранилось в названии магазина имя иркутского купца Ивана Яковлевича Чурина, основавшего свое торговое товарищество на востоке еще в 1868 году. Фирма меняла хозяев, попадала в руки английских кредиторов, была реквизирована японской военной администрацией; владело этим торговым домом и советское акционерное общество. Мы проходим вдоль высоких зеркальных стен, ищем черты русского уклада и радуемся малейшим находкам. Но, к сожалению, нам не удалось купить тут даже сувенира - вместо прогулки получился очередной визит. Впрочем, после мы были вознаграждены, пройдясь без спешки по множеству харбинских лавочек, связанных деловыми контрактами с магазином Чурина.

Очень хотелось посмотреть, как в Китае проходят праздники. Наиболее красочным праздником считается "праздник фонарей". Он отмечается через две недели после Нового года. В этот день тысячи людей выходят на площади, где "мастера света" зажигают мириады фонарей самых причудливых форм - от огромных, электрических, выполненных в виде 12 животных традиционного годового цикла, до крошечных, с зажженными внутри маленькими свечками - их дают в руки детям.

В праздничные дни жители Пекина выносят на площадь огромное количество цветочных горшков - и, пожалуйста, цветочные клумбы готовы. Проходит праздник, и клумбы буквально разносят по домам, рассеивают по подоконникам, откуда теперь едва различимы их красные и желтые огоньки. А праздник - что ж, он продолжается - на торговой улице Ванфуцзин, на "ночных рынках", торговых ярмарках...

Государство всячески стимулирует деятельность рынков. Например, в ситуации, когда на шанхайских рынках оказался избыток яиц, городское правительство поддержало производителей, скупив излишки. В городе мало овощей, и дополнительные стимулы получают те, кто выращивает овощи в теплицах. Есть тут свой расчет: больше станет тепличных овощей - цены на них снизятся сами собой.

Ну а как вписываются в государственную экономику индивидуальная деятельность, частное предпринимательство? Мэр города Шэньяна У Дишэн рассказал, что доля частников в балансе трудовых ресурсов города невелика - всего 1,6 процента. Небольшие торговые предприятия сдаются в аренду или на подряд, можно открыть и собственный магазин или ремонтную мастерскую.

Около половины индивидуалов предпочитают торговлю, остальные заняты в сфере услуг. Разрешается использовать труд одного-двух помощников, нескольких учеников и любого количества родственников. Размеры налога определяют местные власти. В прессе приводились такие цифры: 3-5 процентов составляет налог с продажи плюс прогрессивный налог - от 7 процентов (при общем доходе менее 1000 юаней в месяц) до 60 процентов (при доходе в 30 тыс. юаней). На доход свыше 50 тыс. юаней в месяц может взиматься дополнительный налог (в интервале 10-40 процентов). Думаю, далеко не все в восторге от такого порядка вещей, однако он не отвратил тех, кто решил попытать счастья в предпринимательстве. У нас же, судя по выступлениям печати, введение прогрессивного налога на кооперативную деятельность вызвало бурную реакцию негативного характера. Несомненно, какой-то перехлест па Первых порах и был, но сама идея прогрессивного налога, безусловно, верна, о чем свидетельствует опыт не только Китая.

Частное предпринимательство в значительной степени вращается вокруг китайских рынков. Причем у каждой провинции - свое. Город Сянтань (провинция Хунань) знаменит своим рынком тканей. Каждый день почти полторы тысячи торговцев раскладывают свой товар на 600 лотках. Такого разнообразия тканей не встретишь и в универмагах. Большинство продавцов, а заодно и хозяев лавок - молодые люди, до того "ожидавшие работы". Рынок стал быстро расти, когда несколько предприимчивых людей стали покупать ткани в других провинциях. Местные модницы оценили оригинальность расцветок и структур тканей. Дело пошло на лад. Много молодых людей нашли себе дело, а государство имеет от рынка до 800 тыс. юаней в год.

Сяо Сянлину - 36 лет. Его жена продает ткани, а он занимается поиском нового товара. Порой, купив ткань, красит ее в цвет, соответствующий вкусам местных жителей.

- Случается, мы имеем от продажи товара всего несколько фэней,- говорит он.- Это не беда. Главный наш принцип: быстрый оборот. Нередко торгуем в кредит. Лучше продать подешевле один кусок ткани, чем дать залежаться десяти. В общем, на судьбу не жалуемся. В среднем за месяц зарабатываем до тысячи юаней.

Специализированные рынки - заметное явление на экономическом небосклоне Китая. В городе Цяотоу (провинция Чжэцзян) - самый большой в стране рынок пуговиц, их тут реализуется до 5 млрд штук в год. В Цзинсяне (провинция Цзянси) - ярмарка кисточек для каллиграфии, в провинции Хубэй - знаменитый рынок рыболовных сетей, в провинции Хунань, где живет наш торговец тканями Сяо,- 200 специализированных рынков. Тут продаются продукты моря и подержанные тракторы, предметы первой необходимости и грузовики. Эти рынки обеспечивают занятость миллиона человек - пятой части всего трудоспособного населения провинции.

За последние годы число лиц, занявшихся такого рода индивидуальным трудом - их в Китае называют еще "лицами, самостоятельно решившими проблему трудоустройства",- увеличилось в стране в 100 раз и насчитывает сегодня более 20 млн. Из них четыре пятых работают в сфере обслуживания, создавая конкуренцию даже очень сильным государственным предприятиям.

В Пекинской корпорации по ремонту легковых автомобилей нам рассказали, что мощности ремонтных заводов загружены не полностью - немало потенциальных клиентов перетянули индивидуальные мастерские, где умеют и быстро обслужить, и угодить клиенту.

Доля предприятий государственного сектора начала сокращаться в КНР примерно 10 лет назад. Зато число индивидуальных предприятий, например, в сфере общественного питания и услуг возросло в двадцать с лишним раз. В конце 1986 года насчитывалось 12,1 млн индивидуальных предприятий. Они охватывают розничную торговлю, общепит, услуги, ремонт бытовых приборов. Усиливаются тенденции частнопредпринимательского характера, во всяком случае, каждое пятое предприятие использует наемный труд.

В торговле КНР сегодня три четверти предприятий сдано в аренду, на подряд или преобразовано в коллективные. Подрядные коллективы помимо выплаты налогов и перечисления в бюджет части прибыли берут на себя все накладные расходы, выплаты заработной платы и социального страхования, а также ответственность за прибыли и убытки. При этом рабочие и служащие таких предприятий по социальному статусу, условиям начисления заработной платы, системе повышения квалификационных разрядов и льгот по пенсионному обеспечению ничем не отличаются от работников других предприятий, но заработок имеют в 3-4 раза выше.

В Китае вообще происходит сближение различных форм собственности. Допустим, мелкие госпредприятия с оборотом 10-15 тыс. юаней проводят линию на "ответственность за прибыли и убытки", покрывая убытки из средств, остающихся после уплаты торгово-промышленного налога. В отличие от крупных коллективных предприятий, мелкие не пользуются ни централизованными, ни местными источниками сырья. Хотя могут вступать в договорные отношения с другими предприятиями и частными лицами на основе Закона о хозяйственных договорах.

Активно идет реформа налоговой системы. Подавляющее большинство предприятий уже перешло на налоговую форму расчета с государством вместо старого порядка отчисления определенной доли прибыли. Главный из них - единый торгово-промышленный налог.

И все же, как писала гааета "Чайна дейли" в начале 1987 года, "частной инициативе, частным предприятиям необходима юридическая защита. Они должны действовать в рамках закона. Между тем у нас такого закона нет. В то время как Советский Союз, позже нас вступивший на путь, разрешающий индивидуальную трудовую деятельность, такой закон уже принял. Это означает, что в СССР идут более организованным путем". По мнению китайских экономистов, отсутствие законодательства в этой области дает возможность местным властям создавать порой неблагоприятные условия для частного бизнеса.

Наш знакомый Сяо Сянлин не зря сравнил индивидуальное предприятие с лодкой, которая вот-вот перевернется. Только за первое полугодие 1986 года армия частных торговцев-единоличников сократилась на 200 тыс. Комментаторы живо откликнулись на эту весть. Они назвали главную причину кризиса - трудности с доставкой товаров и сырья. Многие торговцы жаловались, что оптовики соглашаются поставлять товары только при условии, что у них купят и залежалую продукцию. В результате владельцы лавочек вынуждены повышать цены на дефицитные товары, увеличивая свои шансы стать банкротом.

Некоторые лавки выбрасывают белый флаг, не выдержав груза многочисленных налогов. Так, в провинции Хэнань индивидуальный торговец выплачивает 13 видов налогов, среди которых - плата за помещения и земельный участок, вообще за право хозяйствования. И хотя заработки в частном секторе, как правило, в 3-5 раз выше, чем на госпредприятиях, элемент риска велик - многое зависит от рыночной конъюнктуры. Минимальный уровень зарплаты единоличнику не гарантируется, он не может претендовать на государственное жилье, на пенсии и другие социальные выплаты. Правда, все эти обстоятельства не остановили многие миллионы предприимчивых людей, пожелавших попытать счастья, а может быть, отчаявшихся найти работу на предприятиях государственного сектора.

В начале 1988 года Госсовет КНР выпустил наконец документ, более четко регламентирующий деятельность индивидуалов. В нем записано, что лица или семьи, занятые индивидуальной трудовой деятельностью, могут нанимать одного-двух работников, брать до трех учеников. При условии, конечно, если сами являются высококвалифицированными специалистами. Государственным органам вменено в обязанность снабжать индивидуальные предприятия сырьем, топливом и другими необходимыми материалами - в этом они пошли дальше нас (мы все пытаемся заставить индивидуалов перерабатывать отходы и некондиционное сырье).

Осенью 1988 года Госсовет КНР опубликовал ряд административных актов, регулирующих управление частными предприятиями, а также порядок их налогообложения. Открывать такие предприятия, нанимая при этом восемь и более работников, получили право люди, занимающиеся индивидуальным трудом или же не работающие вообще. Частники могут создавать и совместные предприятия с участием инофирм. Но есть и ограничения. Они касаются запретов в производстве военной техники, осуществлении банковских операций. Не допускаются частники в такие сферы, контролируемые государством, как производство ювелирных изделий, автомобилей, культурных реликвий. Любопытна выработанная в Китае система налогообложения частника. Он обязан платить государству 35-процентный подоходный налог да еще после того 7 процентов сбора с прибыли, идущего на строительство объектов энергетики и транспорта. Еще частник обязан использовать по крайней мере половину своих доходов - после выплаты налогов - на расширение производства. Наконец, из того, что тратит частник лично на себя, также изымается индивидуальный налог - 40 процентов суммы.

В Китае, по имеющимся данным, 225 тыс. частных предприятий. В них занято 3,6 млн человек. В основном это небольшие по численности предприятия с капиталом порядка 100 тыс. юаней. Сейчас на долю частных предприятий приходится около одного процента валовой промышленной продукции страны. Пока неясно, как будет развиваться эта сфера после принятия столь жесткого законодательства. Кстати, на весенней сессии ВСНП 1988 года депутаты поставили вопрос еще круче, потребовав сократить "вилку" в оплате труда нанимателя и наемного рабочего, уменьшить рабочий День на частных предприятиях.

Частники, не находя юридической защиты, ищут окольные пути, чтобы как-то выжить. Например, регистрируют свои предприятия как "коллективные". Это называется "получить красную шапку" - она избавляет от части налогов. При этом и местные чиновники не остаются внакладе...

Встречаясь близко с "третьей индустрией" - и па шикарной торговой улице Ванфуцзин, и на более скромных "ночных рынках",- с трудом можно поверить в то, что совсем еще недавно рынки ютились на окраинах городов. Теперь они захватили центральные кварталы.

Развитие индивидуальной торговли в Пекине поощряется всеми возможными средствами. Городские власти приняли даже такое волевое решение: пекинцы, проживающие вблизи деловых районов, обязаны оборудовать на дому лавку, прачечную или ремонтную мастерскую. В случае отказа жильцы обкладываются коммерческим налогом за занимаемый участок. Домохозяйки содержат платные велостоянки возле метро и кинотеатров, подростки собирают шишки криптомерии и сдают в лесопитомник, старики дают платные уроки древней гимнастики ушу. Где тут коммерция, а где - целенаправленная политика? На импровизированном рынке можно наблюдать художника, который за считанные минуты рисует яркие цветы и тут же продает картинки. Коммерция? Не уверен. И в том, что прямо на улице вам скроят и сошьют простейшую одежду, видится скорее любезная услуга.

Можно поговорить и о коммерческой стороне дела. Рыночная конкуренция - могучий мотор "третьей индустрии". Но далеко не у всех судьба складывается счастливо. В том же Пекине, по данным газеты "Бэйцзин жибао", всего за семь месяцев обанкротилось 5,5 тыс. предприятий сферы услуг, из них 3 тыс. частных. Причины? Не обеспечили надлежащего качества обслуживания, не ввели своевременно новые виды услуг, отстали от моды. За тот же период появилось почти 11 тыс. новых предприятий "третьей индустрии", вчерашние банкроты перешли во вновь созданные ателье и ремонтные мастерские, лавки и ресторанчики. Газета призывает не бояться рыночной конкуренции, учиться воспринимать ее как обычное явление социально-экономической жизни страны, когда ломается отжившее и нарождается новое.

Возникает и новый механизм перехода предприятии "третьей индустрии" из одного качества в другое. Недавно в Пекине открылся первый в Китае постоянно действующий аукцион по продаже нерентабельных предприятий. Инициативу в этом деле проявило народное правительство городского района Хайдянь. Кооперативные компании, которым сроком на пять лет предоставлена льготная отсрочка по платежам, охотно покупают овощные лавки и ремонтные мастерские, промтоварные магазины и даже бюро по бытовому обслуживанию населения. Здесь это расценивается как своевременный шаг, стимулирующий развитие социалистической товарной экономики.

Раздумья о "третьей индустрии" и для нашей страны были очень сложными, решения по этому вопросу принимать было нелегко. Все мы прекрасно понимаем, что пустоты в природе не бывает. В противовес громоздкой, неуклюжей системе бытового обслуживания в нашей стране, неспособной удовлетворить разнообразные, порой очень индивидуальные вкусы людей, возникла нелегальная деятельность частных мастеров. По оценкам Научно-исследовательского экономического института при Госплане СССР, они в некоторых видах обслуживания выполняют почти половину от того количества услуг, что делают государственные предприятия. Частники принимают любые заказы, удовлетворяют самые прихотливые вкусы. В сложившихся условиях "подпольный" сервис заполняет образующийся в отдельных районах вакуум, приближает обслуживание к запросам населения. Согласно проведенным расчетам, на получение равноценных услуг заказчики тратят в общественной системе бытового обслуживания в полтора раза больше времени, чем у частных лиц.

По мнению китайских ученых, в сфере быта наряду с крупными должны существовать мелкие и мельчайшие предприятия, где жители могли бы получать самые разнообразные услуги. И эти малые мастерские следует отдать на откуп индивидуальным производителям и кооперативам. Государственная же служба быта будет и в дальнейшем оставаться флагманом, но только там, где оправдано крупное производство, к примеру в стирке, химической чистке одежды, автосервисе. В реальной экономической практике на состязательной основе должны существовать как государственные предприятия службы быта, так и кооперативы или отдельные индивидуальные производители.

Для нас многое в этой проблеме теоретически как будто прояснено, однако время от времени дискуссии возникают вновь. Быстро все-таки забывается история.

Между тем еще в изданной Советом Труда и Обороны монографии "Итоги новой экономической политики в 1921-1922 годах" называлась такая цифра: на 1 сентября 1922 года в РСФСР насчитывалось около 4 тыс. предприятий, сданных в аренду. На них было занято 70 тыс. человек. Большей частью эти предприятия ориентировались на удовлетворение потребностей населения. Еще бы, в этой сфере происходил самый быстрый оборот капитала. В качестве арендаторов выступали и госпредприятия, и частные лица. Любопытные сведения сообщало в своем отчете бюро аренды Петроградского совнархоза: "Наиболее исправными арендаторами являются прежние владельцы. Эти арендаторы относятся вполне серьезно к договорам и взятые на себя обязательства стараются точно выполнять".

Однако кое-кого и сегодня шокирует тот факт, что в стране действует целая сеть кооперативов по производству хлебобулочных и кондитерских изделий. Эти кооперативы весьма разнообразят ассортимент продуктов и успешно конкурируют с крупными комбинатами. Задача перед ними ставится скромная: удовлетворять 3-5 процентов общей потребности в услугах общепита. Мало? Не скажите! В Шанхае этот процент гораздо ниже, но отдача индивидуалов и мелких кооперативов ощутима, поскольку их услуги конкретно ориентированы на жителей улицы, отдельных домов, а то и просто прохожих.

Демократизация экономики неразрывно связана с активным использованием наряду с государственной собственностью различных форм кооперации и индивидуальной трудовой деятельности. На этот счет у нас приняты необходимые решения. Но их практическая реализация вызывает неоднозначную реакцию. Причем зачастую речь ведут не о том, как быстрее и лучше использовать открывшиеся возможности, а насколько правомерны эти формы экономической деятельности сегодня. Иногда в индивидуальной трудовой деятельности видят чуть ли не возрождение частно-хозяйственной практики. Богатейший опыт Китая в данной сфере - убедительное свидетельство полезности таких экономических форм. Они помогают полней удовлетворять насущные потребности людей, реально способствуют оздоровлению экономики.

К нашим услугам не только китайский опыт. В городах ГДР нередко на дверях частных магазинов можно увидеть объявление: "Требуется помощник..." Правительство поощряет индивидуалов, иной раз освобождает от налогов сапожников, столяров, стекольщиков, мастеров по ремонту велосипедов и зонтов. При реконструкции старых и строительстве новых домов для кооператоров и частников предусматриваются помещения в нижних этажах. Только в столице ГДР действуют полторы сотни кооперативов, объединяющих 13 тыс. членов. Добавьте к этому 4,5 тыс. частных мастерских (еще 18 тыс. человек). На долю кооператоров и индивидуалов приходится в общей сложности услуг в Берлине на 1,5 млрд марок - две трети общего их количества. Берлинская ремесленная палата следит за качеством оказываемых услуг, помогает в решении технических вопросов, заботится о расширении ассортимента. В Чехословакии акцент сделан на развитии надомных производств. Надомники, производя массу вещей для дома, являются равноправными членами тех коллективов, задания которых выполняют. Например, при объединении "Яблонецка бижутерия" действует несколько надомных цехов. Занятые в них надомники имеют право на отпуска и оплачиваемые бюллетени, получают путевки в санатории и турбазы объединения. Потому и товаров на рынке достаток.

Как-то по телевидению передавали телемост "Москва - Будапешт". Речь шла о развитии индивидуальной трудовой деятельности и роли в этом деле местных органов власти. Меня поразила цифра, которую назвал венгерский ведущий: доля единоличников и кооператоров в сфере услуг Будапешта достигла 50 процентов. Весь вечер венгерские кооператоры рассказывали о достигнутом и о перспективах на завтра - перспективы эти впечатляли; ну а наши перечисляли те трудности и ограничения, которые они вынуждены преодолевать на каждом шагу. Такой диалог вызвал у меня, да и у Других, думаю, телезрителей, глубокое чувство досады. Преодоление старых стереотипов - это не только борьба с бюрократизмом. Часто мы боимся нанести Ущерб идее социализма даже там, где очевидны выгоды для всех. Наши собственные проблемы виделись Мне глубже и контрастней из пекинского и харбинского далека. Вечерами, оставаясь в номере наедине с голубым экраном, я заваливался на широченное мягкое ложе - поверх вышитых по одеялу драконов - и открывал книгу М. Яковлева "17 лет в Китае". Из книги я, между прочим, узнал, что два десятилетия назад в китайской прессе прямо осуждались люди, стремившиеся к улучшению материальной жизни. Теперь-то принцип материальной заинтересованности, отвергаемый в период "большого скачка", главенствует.

Времена меняются, меняется и психология людей. Вот что писала, например, 10 лет назад газета "Ганьсу жибао": "Часть товарищей не выдерживает испытаний жизни, односторонне стремится к личному материальному благополучию. Видимо, они считают, что эти небольшие вопросы личной жизни не наносят ущерба общему делу, или полагают, что цель революции - постоянное улучшение жизни, а поскольку сейчас революция победила, необходимо иметь и благополучную жизнь. В действительности такой образ мыслей крайне ошибочный".

Уровень мышления китайцев сегодня иной. Тем не менее вопрос о материальном стимуле остается вопросом весьма деликатного порядка. В ситуации "кто-то станет зажиточнее раньше других" уже выявилась и негативная сторона. Участились факты незаконного повышения цен, неуплаты налогов, контрабанды, спекуляции - словом, всего того, что сейчас в Китае квалифицируют как экономические преступления.

Распространившиеся в некоторых кругах вещизм, страсть к наживе тревожат общество. Отсюда идеи о том, что для достижения социализма необходимо создать не только материальную базу, но и социалистическую духовную культуру. В постановлении ЦК КПК относительно руководящего курса в строительстве социалистической духовной культуры, принятом на сентябрьском Пленуме ЦК КПК (1986 г.), говорилось о том, что социалистической морали чужды корыстолюбие, тунеядство, кредо "деньги превыше всего".

Газета "Жэньминь жибао" писала о том, что в обществе растет "подаркомания". Если раньше подарок в несколько юаней считался вполне благопристойным, то теперь по случаю события покупают подарок до 100 юаней, порой и зарплаты не хватит. Известный карикатурист Дин Цун изобразил такую сцену: у директора некоего департамента пропала кошка, и вот многие его подчиненные пришли к нему домой с кошками в руках. Жена была разочарована: "Как жаль, что ты не сказал им, что у тебя пропал цветной телевизор".

Я слышал о (встречающейся у китайцев "болезни красных глаз", иначе говоря, зависти к чужому успеху. Но открыто ее наблюдать не приходилось. Во всяком случае, таксисты, торговцы охотно рассказывают о своих прибылях, возможно, даже преувеличивая доходы. Но в повседневном общении китайцы очень сдержанны, дисциплинированны, отзывчивы. Когда я обронил на одном из шэньянских заводов шарф, то вскоре попал в кольцо возбужденно жестикулирующих людей. Они долго и взволнованно рассказывали мне, где и как обнаружилась эта потеря.

Аналогичные ситуации доводилось наблюдать многократно на улицах, в быту. Всякий, даже мельчайший, дорожный инцидент вызывает живейший отклик, горячее обсуждение. Вокруг мгновенно вырастает толпа, которая так же быстро распадается, как только инцидент исчерпан и обсужден.

Меня всегда раздражали россказни западных идеологов об "эрозии" социальных ценностей - у нас ли, в Китае. Известный американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт, комментируя на страницах "Московских новостей" нашу перестройку, назвал главным ее врагом бюрократию (и в этом увидел сходство проблем капитализма и социализма). "Нет сомнений в том,- писал он,- что Советы должны бороться с обширной и негибкой структурой, которая охватывает их министерства и производственный аппарат..."

Но далее Гэлбрейт пытается уверить нас в наличии драматического сходства отдельных вопросов морали социализма и капитализма. "В течение 70 лет,- пишет он,- в России решительно утверждалась социалистическая мораль. Человек у вас работает не ради прибыли и даже не ради увеличения доходов своей семьи и, уж конечно, не ради собственного обогащения. При социализме всегда работают ради общего блага, ради благополучия масс. Ныне обстановка изменилась. Уже признано, что современная экономика функционирует только в том случае, если отдельные лица, а также фирмы отвечают потребностям общества, но при этом обязательно, в той или иной мере, отвечают своим частным потребностям. Отсюда - мораль личной заинтересованности (своекорыстия), в соответствии с которой отдельные личности могут достичь личного богатства".

Не правда ли, шаржированное представление о наших проблемах и путях их решения? Идем дальше. Оказывается, в США система требует, чтобы большое количество людей, как в правительстве, так и вне его, работало в интересах общества. И любое исключительно личное обогащение гневно осуждается.

"Недавно, будучи в России,- пишет далее Гэлбрейт,- я спросил одного высокопоставленного советского руководителя, как он оценивает конфликт между моралью личной заинтересованности и моралью социализма, который проявляется на сегодняшнем этапе либерализации советской экономики. Опасно ли это для Горбачева и его политики? Он ответил, что нет, не опасно. И добавил: конфликт, несомненно, существует и существовал всегда. Сегодня же в СССР хотят "реабилитировать" личную инициативу, которую раньше объявляли не иначе как "коррупцией".

И вот заключительный аккорд: "Политика, проводимая в СССР, произвела на меня глубокое впечатление. Я даже подумал, не посоветовать ли мне г-ну Рейгану поступить так же и дать гораздо большую свободу американским свободным предпринимателям. Дать им возможность зарабатывать столько денег, сколько они хотят. Пусть социальная и общественная мораль больше не находится в противоречии с личным обогащением. Но тут я одумался. В этом случае наша схожесть была бы слишком большой. Поскольку г-н Горбачев отходит от социальной и социалистической морали, я настоятельно советую Рональду Рейгану подтвердить свою приверженность нашей морали".

Ну что можно сказать по этому поводу? Напомним высказывание В. И. Ленина о том, что нельзя научиться решать свои задачи новыми приемами сегодня, если вчерашний опыт не открыл нам глаза на неправильность старых приемов. А неправильность старых приемов состояла в том, что основное направление поисков сводилось главным образом к возрастающему административному вмешательству сверху. Развитие же системы действенных экономических отношений и связей оставалось в стороне.

Сегодня мы прекрасно понимаем, что "застывшие" органы управления то и дело становились источником глубокого, всепроникающего бюрократизма, тормозом, помехой на пути объективно наступающих перемен в хозяйственной жизни. Закон о государственном предприятии изменил ситуацию: переход предприятий на полный хозрасчет и самофинансирование не может быть осуществлен в жестких рамках существующей организации управления.

Ну а конкретней о высказывании Гэлбрейта? Если у нас соперничество будет идти все-таки за рубль - кто больше заработал, тот и на коне,- не упустим ли мы духовные потребности человека? Некоторые экономисты высказывают остроумную мысль: мы слишком долго выясняли степень родства социализма и коммунизма и мало учились строить новое общество.

Сейчас осуществляется переход к экономическим методам управления, а это должно повлечь за собой изменения в отношениях собственности. В некоторых социалистических странах законодательно закреплено равноправие государственных, кооперативных и индивидуальных предприятий. Входит в практику участие работника в прибылях своего предприятия. В Венгрии для этого нужно внести вступительный пай: четко определяется его размер и назначение, оговариваются размеры вознаграждения. В Румынии трудящиеся также участвуют в развитии своих предприятий через паевые взносы. Проценты, выплачиваемые в качестве вознаграждения, могут достигать 5-6. Китайская экономика развивается в большей степени за счет использования экстенсивных методов, вовлечения в общественное производство избыточного населения. Взять хотя бы сельскую промышленность. Государство оказывает помощь этим предприятиям, как правило коллективным, в приобретении сырья, сбыте продукции.

О чем, собственно, спор? На XIII съезде КПК подчеркивалась необходимость всемерно развивать плановое товарное хозяйство при сохранении ведущей роли общественной собственности. Но при этом отмечалось, что в формах собственности, да и в области распределения, социализм отнюдь не требует "идеальной чистоты" и абсолютной уравниловки. "Что особенно необходимо на первой стадии,- подчеркивалось на XIII съезде КПК,- так это развивать многоукладное хозяйство при условии сохранения ведущей роли за общественной собственностью, применять различные формы распределения при условии сохранения ведущего места за принципом распределения по труду исходя из обеспечения всеобщей зажиточности, поощрять стремление части людей раньше других становиться зажиточными благодаря честному труду и законному ведению хозяйства". Руководство ЦК КПК далее призвало и впредь поощрять в городе и в деревне развитие кооперативных, индивидуальных и частных хозяйств, придать больше многообразия экономике, основанной на общественной собственности.

Руководители китайской экономики исходят из того, что известное развитие частного хозяйства стимулирует развитие производства нужной народному хозяйству продукции, оживляет рынок, способствует увеличению занятости. Таким образом, частное хозяйство становится необходимым и полезным дополнением к социалистической экономике, основанной на общественной собственности. В конечном счете при таком сочетании лучше удовлетворяются многообразные жизненные потребности народа. Поэтому на XIII съезде КПК был сделан вывод о том, что нужно в кратчайшие сроки разработать политику и законы о частном хозяйствовании, чтобы можно было защищать его законные интересы, совершенствовать контроль и управление.

Эта проблема была вынесена на обсуждение первой сессии ВСНП седьмого созыва (1988 г.). Депутаты поставили вопрос о внесении изменений в конституцию КНР, предложив, в частности, добавить в нее пункт "О разрешении существования и развития частной экономики в соответствии с законом". На сессии встал вопрос о необходимости принять дополнительные положения, которые бы на деле гарантировали права частных предпринимателей в таких сферах практической деятельности, как налогообложение и кредиты, снабжение сырьем и материалами этого сектора экономики и т. д. Одновременно отмечалось, что частная экономика во многом несхожа с государственной или коллективной. Поэтому наряду с узакониванием нового уклада в политической сфере необходимо упорядочить плановое регулирование деятельности частного сектора, определить концепции и воззрения на частника, имея целью избежать социальнах катаклизмов.

В окончательном виде поправка к конституции КНР, точнее, дополнение к ее 11-й статье звучит так: "Государство допускает существование и развитие частного сектора в экономике в рамках, установленных законом. Частный сектор дополняет социалистическое общественное хозяйство. Государство охраняет законные права и интересы частного сектора, направляет, контролирует его и управляет им".

Как видим, подход одновременно и достаточно взвешенный, и чрезвычайно смелый. Эта сторона китайского опыта особенно интересна тем, что на действующих "моделях" демонстрируются различные формы сочетания общественной собственности с индивидуальной, семейной, мелкогрупповой. При сохранении ведущей роли общественной собственности допустимы и смешанные ее формы: государственно-кооперативная, государственно-частная, государственно-капиталистическая (с иностранным капиталом) и др. Разумеется, одновременно приходится налаживать экономический, государственный и иной контроль за такой деятельностью, чтобы предотвратить злоупотребления и незаконные доходы. В этом случае уже можно говорить и о нравственных издержках, и о фундаментальных ценностях, которые должны быть сохранены в ходе разного рода экономических экспериментов.

кредитная карта