"Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина. Годы работы в ВСНХ во время НЭП. Воспоминания"/Под ред. Я. Бунина и В. Бутенко с предисловием Бертрама Вольфа (Hoover Institution Press. Stanford University. Stanford, California, 1971) (Н. Валентинов (Вольский))

Николай Владиславович Вольский (псевдонимы: Н. Валентинов, Юрьевский и др.) родился в 1879 г. В 1897 г. он поступил в Петербургский технологический институт, где его учителем был М. И. Туган-Барановский.

После исключения из института за революционную деятельность он был выслан под надзор полиции в Уфу. В 1901-1903 гг. Валентинов - студент Киевского политехнического института. Он продолжает изучать экономическую теорию (занимается в экономическом семинаре проф. Булгакова). В 1902 г. он работал корреспондентом "Киевской мысли". В 1901-1903 гг. Валентинов был трижды арестован. В 1904 г., попав в Женеву, Валентинов стал "лейтенантом" Ленина. Молодой революционер увлекается экономической теорией и философией (Махом, Авенариусом). Он пытается привнести элементы эмпириокритицизма в марксистскую философию. На этой почве Валентинов ожесточенно спорит с Лениным. В 1904 г. он порывает с большевиками и становится меньшевиком. В 1905 г. приезжает в Россию. Под редакцией Н. Валентинова и П. Маслова выходила социал-демократическая "Московская газета". Валентинов публикует книги по экономике, философии (в 1908 г. "Мах и марксизм", "Философские построения марксизма"), В период 1908-1911 гг. в "Вестнике кооперации" и "Киевской мысли" публикуются его статьи о кооперативах в сельском хозяйстве. В 1917 г. Валентинов выходит из партии меньшевиков, но не порывает с политической деятельностью. Он участвует в газете "Власть народа", занимавшей враждебную позицию по отношению к пришедшим к власти большевикам. Политика "военного коммунизма" вызвала особенный протест Валентинова. В это время он нигде не работает. "...Главной причиной был все-таки не террор, а самое существо этого строя. Я считал его нежизненным, искусственным, придуманным, не способным длительно существовать, противоречащим всему тому, что я считал элементарными законами социологии, экономики, психологии".

С переходом к нэпу "я с радостью видел как постепенно снимаются со страны удушающие ее обручи военного коммунизма". В 1922-1928 гг. он является фактическим редактором органа ВСНХ "Торгово-Промышленная Газета". Затем Валентинов работает в советском торгпредстве в Париже. В 1930 г. Н. В. Валентинов остается за рубежом.

В эмиграции Валентинов продолжает активно работать. В 1956 г. пишет книгу "НЭП и кризис партии после смерти Ленина", ставшую вскоре одним из главных "субъективных" источников для западных историков советской экономики. Умер Н. В. Валентинов в 1964 г.

В 1-й главе книги автор, имея в виду 1921 г., старается ответить на вопрос: "Какие же мотивы толкнули интеллигенцию принять самое активнейшее участие в социалистическом строительстве?...".

В Москве, с декабря 1922 г. существовал кружок интеллигентов из восьми человек, к которым иногда присоединялся девятый. 7 из них были меньшевиками, двое остальных к ним близко примыкали (с. 3)... Один из участников кружка... назвал кружок "Лигой наблюдателей" (с. 4)... В кружок входили следующие лица "В. Г. Громан, Л. Б. Кафенгауз, Н. В. Валентинов, П. Н. Малянтович, Э. Л. Смирнов (Гуревич), В. А. Левитский, Вл. Ник. Малянтович, М. В. Малянтович, Я. М. Букшпан" (с. 255). Собрания кружка начались в 1922 г. и особенно часто велись в 1923, 1924, 1925 гг. "С 1926 г. эти собрания стали реже и почти прекратились в 1927 г." (с. 3). В 1923 г. один из участников сделал небольшой доклад о том, как жизнь разгромила провозглашенные Лениным в 1917-1918 гг. идеи, привела к нэпу. Доклад был всесторонне рассмотрен, дополнен и стал выражением взглядов всего кружка. Выводы доклада "Судьба основных идей октябрьской революции" были характерны не только для восьми членов "Лиги...", но и для большого слоя русской интеллигенции... Главнейшую часть доклада составляли цитаты, взятые из... статей и речей Ленина. Суть доклада в том и состояла, чтобы, пользуясь именно этими цитатами, показать, как особый сорт идей, с которыми выступала октябрьская революция, был к началу 1923 г. (время составления доклада) заменен другими идеями (с. 4-5). "Говоря, что наш кружок откидывал "идеи Октября" ... подчеркну, что отметался особый сорт идей... тот специфический комплекс, в который входила идея о диктатуре пролетариата, мысли о скачке в идеальное бесклассовое социалистическое общество, об управлении государством "всеми поголовно и по очереди" и тому подобные, на наш взгляд, вредные или нелепые постулаты. Но если бы кто-нибудь сказал, что совсем не это было кардинальнейшей идеей октябрьской революции, а максимально возможное... улучшение жизни, быта рабочих и крестьян, то такую цель... "Лига наблюдателей", конечно, не отвергала... был вопрос, а как этого достигнуть?.. На это мы единогласно отвечали: только не с помощью специфических идей Октября" (с. 20). Считая своим долгом содействовать восстановлению хозяйства и созданию благосостояния населения, "Лига наблюдателей" полагала, что интеллигенты, не желающие быть вне жизни, должны работать вместе с Советской властью (с. 22).

Во 2-й главе Н. Валентинов старается показать, как Коммунистическая партия приняла нэп. Валентинов вспоминает беседу с А. И. Свидерским, который был в 1921 г. членом Коллегии Наркомпрода. "На партийной конференции в мае 1921 г. он выступил с одобренным Лениным докладом о проведении прод. налога, т. е. одной из важнейших частей НЭП. Как реагировали верхи партии на НЭП, он... превосходно знал..." (с. 30). Свидерский сказал Валентинову о том, что полностью согласны с Лениным, "может быть, только Красин и Цурюпа; все другие или молчат, или упираются. На одном собрании (Свидерский не указал на каком, а я не спросил) Ленин говорил: когда я вам в глаза смотрю, вы все как будто согласны со мной и говорите да, а отвернусь, вы говорите нет. Вы играете со мной в прятки... Я... двум высшим инстанциям - ВЦИК-у и Пленуму - вручаю свою отставку... превращаюсь в простого публициста, пишущего в "Правде" и других советских изданиях - Ленин заявлял о том самым серьезным образом. Угрозой отставки Ленин так всех напугал, что сразу сломил выражавшееся местами несогласие" (с. 31).

В 3-й главе книги, описывая борьбу с левой оппозицией в партии, Н. Валентинов показывает, какими данными и аргументами пользовалась "Лига наблюдателей", "чтобы... прийти к решению: "Мы против оппозиции и ее члены не должны рассчитывать как-либо втянуть нас в их компанию" (с. 65). Для экономистов из "Лиги наблюдателей" (В. Г. Громана, Л. Б. Кафенгауза, Н. В. Валентинова) было неприемлемо отношение оппозиции к нэпу. "Анализируя заявления и аргументы оппозиции, нетрудно обнаружить, что за ними стоит глубокое... неприятие, отвращение и отталкивание от НЭП-а" (с. 80). "...Мы в нашем кружке... хорошо вооруженные знанием состояния экономики, были глубоко убеждены, что экономическая политика оппозиции троцкистов, с ее вздохом по Октябрю, неправильна, опасна, вредна" (с. 81-82).

В 4-й главе говорится, в частности, о реакции, которую вызвала в народе смерть Ленина: "...печаль чувствовалась в рабочей среде, среди мелких служащих и части беспартийной интеллигенции, с введением НЭП-а ставшей активно работать в советском аппарате. НЭП... удалившая удушающие страну порядки военного коммунизма, создала симпатию к Ленину в слоях, далеко стоящих от какой-либо политики" (с. 88).

В 5-й главе рассказывается о том, какую роль сыграл Ф. Э. Дзержинский на посту председателя ВСНХ. Характеризуя убеждения Дзержинского, Н. Валентинов пишет: "Дзержинский, шеф ВЧК - ГПУ, неоспоримо "правый", даже самый правый коммунист, уступал в "правизне", кажется, только своему заместителю Владимирову. Проживи он еще десяток лет и, подобно Бухарину и Рыкову, - вероятно, даже раньше их, - кончил бы жизнь с пулей в затылке в подвалах Лубянки. Для меня это не подлежит никакому сомнению" (с. 105). Валентинов вспоминает, что при всяких столкновениях или недоразумениях, возникавших между техническим персоналом и командующими коммунистами-хозяйственниками, Дзержинский, как правило, становился на сторону технического персонала. Повторяя слова Ленина, он указывал, что установлению должного отношения к специалистам мешает "комчванство". На эту тему Дзержинский со свойственной ему откровенностью и резкостью произнес много речей и ни одна из них никогда не появлялась в печати в полном виде, всегда в форме очень смягченной, всегда с пропусками наиболее резких слов и мест" (с. 132).

В 6-й главе Н. Валентинов говорит о теории первоначального социалистического накопления Преображенского и об отношении к ней Ю. Л. Пятакова. "Подобно всем оппозиционерам, Преображенский был, конечно, противником НЭП-а. Сколько бы ни было отрицательных сторон в военном коммунизме, все оппозиционеры считали, что остов его отмечен признаками, свойственными настоящему социализму: социализация средств производства, уничтожение частноторгового производства, сведение к нулю денежной системы, замена торговли государственным распределением продуктов. Нэп, разрушив эту систему, потряс ее социалистический характер" (с. 142-143). Пятаков "был согласен со всеми пунктами теории Преображенского, лишь иначе их формулируя... НЭП, по его убеждению, нужно уничтожить. Для этого, во-первых, высосать все до дна из дохода частных предприятий... во-вторых, в максимальной степени извлечь "прибавочный продукт" из деревни... С целью ускорить и усилить социалистическое накопление... Пятаков, как и Преображенский, стоял за увеличение цен на индустриальные изделия... В отличие от Преображенского, открыто и смело высказывавшего свои взгляды, Пятаков их вуалировал... Объясняется это тем, что ему в ВСНХ нужно было дипломатично считаться с Дзержинским, совершенно не разделявшим его взглядов" (с. 145-146). В 1926 г. во время разговора с Валентиновым Ю. Л. Пятаков говорил: "НЭП не нужно было вводить. Он восстанавливает препятствия к социализму, которые мы только что уничтожили..." (с. 168).

В последней главе Валентинов рассказывает о своей деятельности на посту редактора "Торгово-Промышленной Газеты". "В 1924-1926 гг., в годы работы Дзержинского в ВСНХ, в газету поступало ежемесячно "со стороны" не менее трехсот статей, причем беспартийные экономисты, специалисты-инженеры не боялись выступать с предложениями и мнениями, которые не совпадали с тем, что в данное время возглашало начальство ВСНХ... После смерти Дзержинского и приходом на его место Куйбышева в воздухе почувствовалась перемена, выразившаяся в ином отношении к беспартийным сотрудникам. Сократилось число статей, поступающих в газету от беспартийных специалистов. В середине 1927 г. бывали дни, когда в газету не приходила ни одна статья. Люди избегают высказываться. А после разгрома в конце 1927 г. троцкистской оппозиции, ссылки многих оппозиционеров, особенно после "шахтинского процесса" (май - июнь 1928 г.) не только беспартийных, но и коммунистов охватывает страх: лучше молчать, чем рисковать своим положением за какую-нибудь не понравившуюся начальству статью. Мысль прячется, рот закрывается - надвигается эпоха сталинизма и сталинских пятилетних планов" (с. 238).

А. Мельников