Глава 3. Зарождение экономической мысли в Древнем Иране

Первое государственное объединение древних иранцев - Мидийское царство существовало в VIII-VI вв. до н. э. Как государство Мидия представляла собой достаточно непрочный союз племен. Большую роль в истории древнего Востока сыграла "мировая" Персидская держава Ахеменидов (VI-IV вв. до н. э.), объединившая в своих границах все ближневосточные государства, включая Египет. В I тыс. до н. э. в Древнем Иране происходил сложный процесс формирования классового общества. Социальное и имущественное расслоение свободного населения порождало первые формы неравенства и угнетения. Происходила консолидация государства, постепенное складывание деспотического типа правления. Важные социально-экономические сдвиги нашли отражение в идеологии.

Крупнейшим письменным памятником Древнего Ирана является "Авеста". Это свод священных текстов приверженцев зороастризма - религиозного учения, названного по имени его основателя (пророка) Заратуштры. "Ясна" - наиболее архаическая часть "Авесты", куда входят гимны Заратуштры.

Важной характерной чертой зороастризма было представление о дуализме мира. Этот дуализм выражался в противоборстве сил Добра и Света во главе с Ахура-Маздой с силами Зла и Тьмы, возглавляемыми духом-разрушителем Анхра-Майнью. К "лагерю Тьмы" относились дайвы (дэвы) - бывшие боги, персонифицировавшие такие отрицательные черты, как лень, зависть, ложь, а также злые духи, колдуны и пэри, которые вредили огню, земле, воде, скоту. Бог Добра, Ахура-Мазда, сотворил жизнь, свет, тепло, предупреждал людей о бедствиях, а дух-разрушитель, Анхра-Майнью, сеял смерть, сотворил зиму, холод, зной, вредных животных. Подобные наивные представления древних иранцев свидетельствовали о большой зависимости их хозяйственной деятельности от естественной среды обитания. Однако на протяжении всей истории зороастризма важное место в нем отводилось человеку.

Зороастризм предоставлял человеку выбор встать на любую сторону в борьбе Добра и Зла. Деятельность человека Добра должна была основываться на трех заповедях: добрая мысль, доброе слово, доброе деяние. К добрым деяниям в мирской жизни относилось прежде всего преумножение материальных благ. Не случайно в текстах "Авесты" не только нашли отражение черты натурально-хозяйственного строя древних иранцев, их общественные идеалы, но и содержатся практические советы.

Заратуштра (что означает "имеющий золотистых верблюдов") выступал против бессмысленности массовых жертвоприношений скота, главного богатства кочевников. Ранний зороастризм - своеобразная и уникальная в своем роде идеология пастушеских племен. "Пусть скот тучнеет нам на пищу" - одна из центральных идей "Авесты". Поэтому каждый должен оберегать скот от жестокости, "чтобы скот имел благо мирской пастьбы и подобающий ему уход". "Славословить Ахура-Мазду и давать корм скоту, - заявлял Заратуштра, - это мы считаем самым лучшим".

Ранний зороастризм выражал представления той части иранских племен, которые прекратили военные набеги на соседей и вели мирную, полуоседлую жизнь скотоводов. Заратуштра подчеркивал, что дэвы (злые боги) порождены "дурными делами тех, кто является врагом мирной и оседлой пастушеской жизни".

Заратуштра выступил как сторонник сильной власти. "Душа скота, - провозгласил он, - желала бы иметь покровителем могущественного правителя, который бы помог Заратуштре вооруженной рукой". Зороастризм наставляет кочевника отречься от "хищений и захвата скота", от разорения селений, и тогда победит Добро. В этом случае Заратуштра обещал обеспечить "свободное движение и свободную жизнь тем хозяйствам, которые содержат на земле скот". По-видимому, проблема "свободного движения" скотоводов в условиях естественной ограниченности пастбищ стояла остро и приводила к всевозможным столкновениям. В этих условиях Заратуштра призывал даже иноверцев поклясться "прекратить военные набеги, сложить оружие, заключить браки между своими"^*.

^* (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 2. М., 1980. С. 61-64.)

Стремление полуоседлых кочевников к сильной власти и стабильности получало отражение в авестийском пантеоне богов. Особое место в нем отводилось всевидящему Митре, богу порядка, "хранителю законности"^*. Не случайно синоним Митры - "многопастбищный", поскольку обилие пастбищ - важное условие экстенсивного скотоводства. "Авеста" выступала против нарушения договоров зороастрийцев с единоверцами и другими людьми. На языке "Авесты" договор означал не только взаимозависимость между его субъектами, но в первую очередь обязанность материальной поддержки друг друга или партнера. Подобные договоры отражали, по-видимому, архаичность отношений взаимопомощи, характерную для общинного строя. Гимн Митре даже перечисляет субъектов - носителей этих отношений: друзья, члены общины, супруги, ученик - наставник, зять - тесть, братья, отец - сын, страны. Это свидетельствует о живучести патриархальных отношений в древнеиранском обществе, о стремлении зороастризма к их определенной консервации.

^* (См.: Мифологии древнего мира / Пер. с англ. М., 1975. С. 350-351.)

Но происходило дальнейшее перерождение родового строя и образование каст. В "Ясне" упоминаются 4 касты: жрецы, воины, скотоводы, ремесленники^*. Такое социальное деление характерно для многих раннеклассовых обществ.

^* (См.: Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 2. С. 65-67, 64.)

В зороастризме определенным образом отразились социальные идеалы кочевых иранских племен, их стремление найти такое место на земле, "где много варят пищи, получают большие куски, где фыркают кони, звенят колеса, где взмахивают плетью, где много жуют, где припрятаны яства, где прекрасные ароматы, [где] в кладовых по желанию хранят в обилии все, что надо для хорошей жизни"^*. "Авеста" поощряла создание страховых фондов пищи на случай стихийных бедствий, что являлось одной из важных черт общинного производства.

^* (Цит. по: Литература древнего Востока. М., 1971. С. 125.)

Как свидетельствуют тексты "Авесты", более поздние по происхождению мифологические сюжеты не только содержат в себе значительные элементы утопических представлений древности, но и являются попыткой объяснить реальные события. В этом отношении интересна авестийская легенда о Йиме, "устроителе" скотоводов, правителе мира в период "золотого века". Богатырь Йима трижды, каждый раз через "триста зим", когда больше "не находилось места для мелкого и крупного скота и людей", "раздвигал" землю. Возможно, этот миф своеобразно отражает стремление господствующей верхушки разрешить социально-экономические противоречия путем захвата сопредельных земель. Йима, спасая от сильных морозов, снега, наводнения скот и людей, построил "вару" - усадьбу (или крепость), провел в нее воду и снес туда "семя мелкого и крупного скота, людей, и собак, и птиц, и огней красных, пылающих"^*, и семена всех растений. Правитель построил жилище для людей и загон для скота. Легендарные деяния Йимы не что иное, как мифологическое отражение появления у части иранских пастушеских племен элементов оседлости.

^* (См.: Литература древнего Востока. Иран, Индия, Китай. Тексты. М., 1984. С. 7-8.)

Третья глава книги "Вендидад" - настоящий гимн земледелию и земледельцу. В ней отдается еще некоторое предпочтение скотоводству, когда "муж праведный соорудил дом, снабженный огнем, молоком, супругой, детьми, добрыми стадами". Но на земле приятно там, "где в наибольшей мере засевая, возделывают хлеба, травы, плодоносящие растения, где обводняют безводное место, где осушают место с избытком воды", и там, "где в наибольшей мере дают навоз, мелкий скот и крупный скот".

Книга "Вендидад" превозносит земледелие, и особенно хлебопашество. Авторы книги подчеркивали, что сущность зороастризма проявляется тогда, "когда усердно возделывают хлеб". Именно хлебопашец "продвигает вперед... веру". Без земледелия нет изобилия. "Если кто обрабатывает эту землю... левой рукой и правой, правой рукой и левой, тот несет ей выгоду"^*. Среди всех отраслей хозяйства хлебопашество ставилось на самую высокую ступень. Чтобы избежать нищеты, зороастризм призывал проводить активную политику по развитию земледелия, освоению новых земель. Но если человек забрасывает землю, то он будет вечно стоять "у чужих ворот среди тех, кто попрошайничает", а яства "понесут в дома, где и без того обилие богатств"^**. Зороастризм прямо осуждал аскетизм, который ослабляет человека в его борьбе со Злом: "Ни один из тех, кто не ест, не способен ни к усердному занятию делами праведности, ни к усердному занятию [сельским] хозяйством, ни к усердному занятию произведением сыновей"^***. Благим делом зороастризм считал заботу о продлении рода. Сыновья приумножали богатство семьи, содействовали победе Добра.

^* (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 2. С. 68, 69, 70.)

^** (Литература древнего Востока. Иран, Индия, Китай. Тексты. С. 9.)

^*** (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 2. С. 70.)

"Авеста" рисует сложную картину экономической жизни Древнего Ирана I тыс. до н. э. Кочевое хозяйство сочеталось с ирригационным земледелием, существовало ремесленное производство. У общинного населения сохранились родовые связи, существовало домашнее рабство. В шкале поручительств по договорам раб как материальная ценность ставился уже выше скота.

В условиях многоукладного экономического базиса, господства земледельческо-скотоводческих общин, ведущих замкнутое натуральное хозяйство, зороастризм стал идеологией деспотической власти. Не случайно со временем в этой религии отчетливо прослеживается тенденция к монотеизму, т. е. единобожию. Зороастризм с его культом Ахуры-Мазды получил широкое распространение в Древнем Иране лишь на рубеже VI-V вв. до н. э., в период царствования Дария I. В его знаменитой Бехистунской надписи говорится, что именно Ахура-Мазда дал Дарию I царство, помог подавить мятежи самозванцев^*. Как отмечал Ф. Энгельс, "единство бога, контролирующего многочисленные явления природы... есть лишь отражение единого восточного деспота..."^**. По мере становления государственной власти в Древнем Иране все проявления деспотических форм правления объявлялись "волеизъявлениями бога". Среди социальных ценностей зороастризма на первом плане стоит послушание. "Пусть одолевают в этом доме (т. е. в Иране. - Авт.), - замечает "Авеста", - послушание - непослушание, мир - ссору, щедрость - скаредность, вера - неверие..."^***

^* (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 2. С. 24-32.)

^** (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 27. С. 56.)

^*** (Цит. по: Литература древнего Востока. С. 129.)

В начале сасанидского периода истории Ирана (III-VII вв. н. э.) зороастризм становится государственной религией и активно насаждается в покоренных странах. В это же время (III в. н. э.) в Иране появляется новая религия - манихейство. "Апостол Света" Мани стремился создать "универсальную" религию, приемлемую не только для Ирана, Ближнего Востока, но и для других восточных стран (включая даже Китай). Идеи Мани в религиозной форме выражали чаяния народных масс, протестовавших против эксплуатации и деспотизма.

Новый пророк считал, что силы Зла, одержав временную победу, растворили во тьме эманации Света. Светлое начало человека было поглощено Тьмой. Поэтому Мани ставил задачу освобождения "искры божьего света" в душе человека. "Там, где нет любви, все деяния несовершенны" - таков символ веры Мани. Если зороастризм санкционировал социальное неравенство, рабство и деспотизм, то манихейство проповедовало человеколюбие. Однако "царства Света" пророк советовал достичь с помощью аскетизма. Манихеям нельзя было убивать ни себе подобных, ни животных, есть мясо. Мани, отрицая любые активные действия, пассивно протестовал против социальной несправедливости.

Мани оставил поэтическое описание "Земли Света": "Ее божественная поверхность - из алмазного вещества, которое никогда не разрушится. Все прекрасное порождено землею: холмы нарядные, красивые, сплошь покрытые цветами обильными; деревья, плоды которых не падают, не гниют и не знают червоточины; ключи, вечно точащие божественную влагу, исполняющую все царство Света, луга и рощи; бесчисленные дома и дворцы, троны и ложа, которые существуют бесконечно, от века до века"^*. Эта несколько утопическая картина рая была бы не совсем полной, если бы Мани не утверждал, что "Драгоценная Земля Света беспредельна, искать ее край и берег бесполезно; поистине, она свободна от малейшего угнетения, в ней нет нужды и убытка; здесь каждый движется, как хочет, и живет по своей вольной воле"^**. Подобные экономические идеи были прямо направлены против рабства и всех видов угнетения. Не случайно зороастрийское жречество боялось пророка, приписывая ему проповеди, призывающие заниматься грабежом чужого имущества и скота. Прогрессивные идеи Мани развивали "правоверные манихеи", появившиеся в III в. н. э. Их лидер Бундос отстаивал требования справедливого распределения материальных благ между людьми, уничтожения имущественного неравенства. Эгалитарные идеи радикального течения манихеев воспринял Маздак, выступивший в V в. н. э. с резкой критикой эксплуататорского общества.

^* (Поэзия и проза древнего Востока. М., 1973. С. 533.)

^** (Цит. по: Брагинский И. 12 миниатюр. М., 1976. С. 23.)

Идеи Мани и его последователей отражали кризис раннеклассового общества Древнего Ирана с его сословным неравенством, рабством и деспотизмом. На смену старому способу производства шла новая общественно-экономическая формация - феодализм.