2. Вопросы организации и управления государственным хозяйством

Административно-хозяйственные документы, особенно хорошо сохранившиеся от эпохи Нового царства, являются важными памятниками экономической мысли. Они дают возможность глубоко и всесторонне охарактеризовать механизм управления государственным хозяйством в Древнем Египте, увидеть огромную бюрократическую машину в действии. Остановимся прежде всего на анализе тех документов, которые раскрывают особенности организации труда царских земледельцев и ремесленников - непосредственных производителей материальных благ.

В Древнем Египте осуществлялся строгий учет материальных и трудовых ресурсов. С этой целью периодически проводились переписи населения, составлялись земельные кадастры, учитывался скот и другие материальные ресурсы. Приведем в качестве примера стенную роспись гробницы писца войска, относящуюся к концу XV в. до н. э. Сопроводительный текст росписи гласит: "Учитывает всю страну пред его величеством [и] творит смотры ока каждого (т. е. всех людей) и численность войска, жречества... хему царя, мастеров всех страны всей целиком (а также крупного рогатого) скота, птицы [и] мелкого скота всего, писец войска..."^*

^* (Цит. по: Проблемы социальных отношений и форм зависимости на древнем Востоке. М., 1984. С. 52.)

Следует обратить внимание на то, что переписи населения осуществлялись по определенным разрядам: воины, жрецы, царские земледельцы и мастера. Истоки этой классификации восходят к эпохе первобытности, для которой было характерно деление на возрастные классы: дети (отроки), юноши, зрелые мужи, старики. Об этом свидетельствуют многочисленные источники. "[Как] вышел человек из утробы матери своей, - читаем мы в школьном поучении (Анастаси II, 7, 3-4), - [так и] согнулся перед начальником своим: отрок сопровождает воина; юношу [отдают] в новобранцы; старика постоянно дают в земледельцы, [зрелый] муж (становится) воином"^*.

^* (Цит. по: Богословский Е. С. Древнеегипетские мастера: По материалам из Дер-эль-Медина. М., 1983. С. 271.)

Каждый возрастной класс выполнял свои функции. Перевод в другой возрастной класс, распределение и перераспределение трудовых ресурсов по определенным профессиям являлись прерогативой представителей государственной власти. В ходе царских смотров часть прошедших соответствующую подготовку юношей становились чиновниками (писцами), часть пополняли ряды жрецов, часть становились воинами, часть - мастерами, оставшиеся превращались в царских земледельцев ("старика постоянно дают в земледельцы"). Условием повышения социального статуса царских земледельцев было получение образования или профессии, поэтому важное значение для продвижения по службе имела грамотность.

В древнеегипетской литературе мы постоянно встречаемся с поучениями - произведениями, прославляющими карьеру писца. Наиболее известным из них является "Поучение Ахтоя, сына Дуауфа, своему сыну Пиопи". Появившееся еще в период Среднего царства, это сочинение пользовалось большой популярностью в последующие эпохи и дошло в списках иератических папирусов Нового царства времени правления XIX-XX династий. "...Неграмотность - ничто, она равносильна зависимости", - утверждает Ахтой. Между тем "... [занятие писца] превосходит любое занятие; нет равного ему в Земле этой (т. е. в Египте). [Ведь] он (т. е. писец) начинает процветать еще ребенком..."^*. Для обоснования этого тезиса профессия писца сравнивается с другими профессиями: медника, плотника, ювелира, гончара, строителя и т. д. Все они не идут ни в какое сравнение с профессией чиновника, писца. "Смотри, - заключает Ахтой, - нет занятий, свободных от начальников, кроме писца. Он - сам начальник... Смотри, нет писца, лишенного пропитания из имуществ Дома царя, да будет он жив, цел, здоров"^**.

^* (Хрестоматия по истории древнего мира. Саратов, 1973. С. 11, 12.)

^** (Хрестоматия по истории древнего мира. Саратов, 1973. С. 17, 19.)

"Поучение Ахтоя" - это не только обобщение житейской мудрости. Перед нами древнейшее описание социальной организации Древнего Египта. Дело в том, что противопоставление профессии писца другим профессиям, чиновничества - народу - не просто художественное сравнение или красивая метафора, направленная на приобщение молодежи к учебе и образованию. Ахтой показывает реальную альтернативу: если его сын не станет чиновником, ему придется заняться одной из указанных профессий. Как уже отмечалось, все население Древнего Египта было разбито на возрастные классы и социальные разряды, поэтому выбора - учеба или безделье, постижение письма или праздное, беззаботное существование - не было. Чтобы занять высокое положение в государственном аппарате, мальчику необходимо было учиться. В противном случае его ожидала участь воина, жреца, ремесленника или земледельца.

В Древнем Египте учитывались не только трудовые ресурсы, но и материальные, прежде всего земля. До нас дошли документы, в которых представлены результаты периодически проводившегося учета государственных земель. Наиболее известным из них является "Папирус Вильбура"^*. Это земельный кадастр, в котором в сжатой форме отразились результаты осмотра и обмера государственных (царско-храмовых) земель на левом берегу реки Нила в Среднем Египте, в 4-й год правления Рамсеса V (в июле-августе 1158 г. до н. э.). В "Папирусе Вильбура", составленном в период разлива Нила, даются оценки норм валового сбора зерна (эммера и ячменя) в зависимости от типов земли, величины засеянной площади, средних норм урожайности (для каждого типа земли) и числа ответственных за сбор урожая земледельцев. В этом папирусе выделяются три типа земли в зависимости от урожайности. Если урожайность худшей -"высокой" (каит) - земли взять за 1, то урожайность средней - "уставшей" (тени) - земли составит 1,5, а лучшей - "свежей, девственной" (нехеб) - земли - 2. Такое соотношение определяется степенью орошения и использования земли. Высокие (хуже орошаемые) земли составляют первую категорию, а низкие (хорошо орошаемые) земли делятся на две категории: старые и новые. Необходимо отметить, что часто ответственными за сбор урожая являлись не сами непосредственные производители, а специальные чиновники государственной власти - "агенты" фиска, которые осуществляли контроль за деятельностью царских земледельцев, следили за выполнением "семенного предписания". Важную роль в обеспечении государственных поступлений играли центральные и местные храмы. Сохранилась надпись, которая повествует о том, как Рамсес IX хвалит "первого жреца" Амуна-Ра Аменхотепа "за исполнение", которое он "осуществил [в отношении] урожая, налогов, повинностей... людей дома Амуна-Ра, царя богов", находящегося под его контролем: "Ты доставлял их соответствующими их заданиям, ты передавал... то, что они производили, ты повелевал, чтобы образовывали они поступления сокровищниц, хранилищ, двойных житниц дома... Амуна-Ра, царя богов, за те поступления [с] голов [и] рук жителей хозяйства Амуна-Ра, царя богов... относительно которых ты распорядился, чтобы доставляли [их] фараону, твоему господину"^**. По оценке советского египтолога И. А. Стучевского, за контроль над государственным (царско-храмовым) комплексом местные храмы получали 7,5% урожая, тогда как централизуемая часть, поступающая в государственную казну, составляла 22,5%^***. Собранная с непосредственных производителей рента-налог использовалась в качестве материального обеспечения огромного культового строительства, осуществляемого государственной властью. На эти средства, в частности, содержались работники службы царского некрополя. О его функционировании можно судить по источникам второй половины II тыс. до н. э. из Дер эль-Медины (откуда до нас дошло свыше 19 тыс. древнеегипетских текстов). Документы царского некрополя рассказывают об особенностях планирования, организации и нормировании труда мастеров и вспомогательной рабочей силы (людей самдет). Как и все древнеегипетское население, работники царского некрополя были разбиты на возрастные классы и профессиональные категории. Каждая группа должностных лиц получала наряд на выполнение определенной работы в соответствии с общим планом. Существовали декадные и месячные нормы. Десятидневные нормы устанавливались, в частности, для горшечников, дровосеков, прачечников и т. д.; месячные - для садовников, рыбаков и др. Важную роль в организации труда непосредственных производителей материальных благ играли государственные чиновники - писцы царского некрополя. Они направляли на работу людей, устанавливали нормы труда, проверяли их выполнение, выдавали зерновой паек и другие продукты питания.

^* (Gardiner A. H. The Wilbour Papyrus. Vol. I-III. L., 1941-1948.)

^** (Цит. по: Стучевский И. А. Земледельцы государственного хозяйства Древнего Египта эпохи Рамессидов. М., 1982. С. 239.)

^*** (См.: Вестник древней истории. 1974. № 1. С. 11.)

Такая сложная организация государственного (царско-храмового) хозяйства приводит к тому, что в центре внимания древнеегипетской литературы находятся вопросы управления. Среди них особое место занимают "Поучения" - своеобразные дидактические сочинения, в которых отразились вопросы управления государственным хозяйством на самых различных его уровнях. В древнеегипетских документах мы находим и перечисление экономических функций деспота (требования к идеальному правителю), и своеобразные должностные инструкции верховного сановника - чати (древнеегипетский предшественник средневековых арабских везирей), и биографии служащих, восхваляющих свои организаторские способности и высокие должности, полученные ими по мере восхождения по служебной лестнице, и апологию должности писца - главного винтика в механизме бюрократической государственной власти. Рассмотрим их подробнее.

Экономические функции главы государства - фараона - особенно наглядно видны из "Поучения гераклеопольского царя своему сыну Мерикара" (XXII в. до н. э.). Фараон Египта обладал неограниченной экономической, политической и верховной религиозной властью, считался сыном и преемником бога Солнца (Ра) на земле. Согласно древнеегипетским представлениям, он рассматривался как деятельное начало, как конструктивная жизненная сила, действующая на благо государства. Поэтому идеальное представление о фараоне включало два аспекта. С одной стороны, он должен был контролировать жизнь страны и защищать ее от внешних врагов, с другой - он должен был заботиться о своих подданных, как "пастух о стаде" (характерно, что пастушеский посох выступал как один из самых ранних знаков отличия фараона). Конечно, это представление о деспоте как о власти карающей и милосердной сильно идеализирует реальную действительность. И это наглядно видно из "Поучения гераклеопольского царя" - наставлений старого царя молодому. Из его рекомендаций отчетливо проступает классовый характер древнеегипетской власти. "Подавляй толпу, уничтожай пламя, которое исходит от нее, - поучает отец сына. - Не возвышай [человека] враждебного. Тот, кто беден, - он враг. Будь враждебен к бедняку... Возвышай твоих вельмож, чтобы они поступали по твоим законам. Не пристрастен тот, кто богат в своем доме, он владыка вещей и не нуждается... Велик царь своими вельможами. Могуч царь-владыка, велик он богатством своих вельмож... Награждай вельмож податными списками, жрецов - участками земли. Работают для тебя, как один отряд. Не будет мятежников среди них"^*.

^* (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 1. М., 1980. С. 31, 32, 34.)

Египтяне на протяжении всей своей истории чувствовали относительную обособленность Верхнего и Нижнего Египта. Эта обособленность отразилась в двойственности административной системы. В Древнем Египте было два верховных сановника (чати), два казначея, а нередко и две столицы.

Важную роль в древнеегипетском государстве играл верховный сановник (чати). Уже в эпоху Древнего царства документы рисуют чати как главного помощника фараона по управлению страной, которому подчиняются архив, судебные ведомства ("6 судебных палат"), государственная сокровищница. Еще более расширяются его функции в эпоху Нового царства. Сохранились предписания о служебных обязанностях верховных сановников Рехмира, Усера, Аменемопета - современников фараонов XVIII династии (XVI-XV вв. до н. э.). Эти сановники обладали огромной властью: распоряжались земельным фондом и оросительной системой, назначали и смещали чиновников, контролировали деятельность центральной (царской) канцелярии и местного управления. Им принадлежала высшая военная и судебная власть. Они следили за соблюдением церемониала во дворце и т. д.

Обращает на себя внимание высокая централизация большинства хозяйственных функций, прежде всего распределения земель, податей и сбора недоимок. "Ему будут докладывать все дела, - говорится в списке из гробницы верховного сановника Тутмоса III - Рехмира. - Это он будет устанавливать границы каждой области, каждого пастбища, каждого храмового хозяйства, каждого владения... Это он будет назначать всех подлежащих назначению в судебное присутствие. К нему будут поступать из дворца все дела. Это он будет слушать каждый приказ. Это он будет допрашивать о недоимках каждого храмового хозяйства... Это он будет взимать подати в пользу... управлений"^*. Из этой должностной инструкции, как и из многочисленных биографий вельмож, сохранившихся на стенах их гробниц, видна высокая централизация управления. В то же время для нее характерна нерасчлененность экономических и политических функций, неразделенность законодательной власти и исполнительной, военной и гражданской, религиозной и светской, административной и судебной. Нередко военачальники становятся гражданскими чиновниками, а государственные чиновники начинают выполнять функции военных. В древнеегипетском обществе главным было не разделение на военные и гражданские функции, а степень приближения к центральной власти. Благополучие отдельных представителей господствующего класса всецело зависело от их места в иерархии государственной власти, от той должности, которую им удалось получить, продвигаясь по служебной лестнице. Это наглядно видно из жизнеописания вельможи Уны (XXV-XXIV вв. до н. э.). За свою жизнь он сменил самые разнообразные должности при трех фараонах VI династии - Тети II, Пиопи I, Меренра I: "[Я был юноша], опоясавшийся поясом [зрелости] при величестве Тети, причем должность моя была начальник дома шена (мастерские или амбары. - Авт.). Я был смотрителем дворцовых хентиу-ше (вероятно, арендаторы царских земель. - Авт.). ...Старейшина дворца при величестве Пиопи. Его величество возвел меня в сан друга и смотрителя жрецов города при своей пирамиде. Когда должность моя была... его [величество назначил меня] судьей и устами Нехена (судейская должность. - Авт.), так как он полагался на меня больше, чем на любого другого своего слугу... Его величество посылал меня пятикратно водить [это] войско и усмирять страну бедуинов каждый раз, как они восставали... Когда я был дворцовым ачет (придворная должность или чин. - Авт.) и носителем сандалий [фараона], царь Верхнего и Нижнего Египта Меренра, мой господин, который да живет вечно, назначил меня местным князем и начальником Верхнего Египта от Элефантины на юге до Афродитопольской области на севере, так как я пользовался расположением его величества, так как был угоден его величеству, так как его величество полагался на меня"^** и т. д.

^* (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 1. М., 1980. С. 77.)

^** (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 1. М., 1980. С. 21, 23.)

В обществе, которое не знало свободной личности, где не существовало надежной гарантии частной собственности, чиновники приобретают особое значение. Представители государственной власти имеют прямые и дополнительные доходы от выполняемых ими должностных функций. Многие должности превращаются в своеобразную синекуру, обеспечивающую безбедное и беззаботное существование. Характерно, что в "Поучении Ахтоя, сына Дуауфа, своему сыну Пиопи" ничего не говорится о содержании выполняемых прямых должностных обязанностей, но говорится о привилегиях, независимости, почете. Любопытно отметить, что уже в период обучения (а оно начиналось с пятилетнего возраста и продолжалось 12 лет) знатные школьники получали звания и чины, еще не выполняя никаких обязанностей по службе.

О привилегиях должности писца говорится и в многочисленных школьных поучениях, дошедших до нас от эпохи Нового царства (папирусы Саллье I, Анастаси II-V и др.). И хотя научиться грамоте в Древнем Египте было нелегко, тем не менее эти усилия (утверждается в этих школьных поучениях) окупятся в дальнейшем сторицей. Поэтому последовательно и методично проводится мысль о том, чтобы будущий чиновник поменьше пьянствовал и танцевал в период учебы, а был прилежным и послушным учеником^*.

^* (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 1. М., 1980. С. 105, 106.)

Не случайно еще в Древнем царстве появляется специальное сочинение о том, как выбиться в люди, - своеобразное (древнеегипетское) пособие для будущего карьериста. Оно предусмотрительно сообщает, как следует вести себя с начальством, с равными по положению коллегами и подчиненными. Предусмотрен "кодекс поведения" не только на службе, но и в домашней обстановке, показывается, как следует вести себя с родными и близкими. Суть сочинения - воспитание толкового чиновника, умело приспосабливающегося к иерархической древнеегипетской государственной системе управления.

Важными документами социально-экономической мысли являются "Речения Ипусера" (дошедшие до нас в более поздней копии, ок. 1300 г. до н. э.) и "Пророчество Неферти" (также известное по копии ок. XV в. до н. э.). Они описывают социальный переворот, происшедший, по мнению большинства современных исследователей, в Первый переходный период. Характер описания не вызывает сомнений в том, что изображены реальные, имевшие место в действительности события. Ипусер, в частности, дает глубокую и образную характеристику этому перевороту: "...земля перевернулась, подобно гончарному кругу... простолюдины страны стали богатыми. Собственники богатств стали неимущими". Автор детально описывает разрушение централизованной системы управления, уничтожение податных деклараций, свитков законов судебной палаты и т. д. "Воистину: вскрыты архивы. Расхищены их податные декларации. Рабы стали владельцами рабов. Воистину: [чиновники] убиты. Взяты их документы. О как скорбно мне из-за бедствий этого времени! - причитает Ипусер. - Воистину: писцы по учету урожая, списки их уничтожены. Зерно Египта стало общим достоянием. Воистину: свитки законов судебной палаты выброшены, по ним ходят на перекрестках"^*.

^* (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 1. М., 1980. С. 43, 47, 46.)

Однако возникает вопрос: почему сообщение о событиях, имевших место в XXIII-XXI вв. до н. э., донесли до нас документы, написанные несколько веков спустя? Возникает естественный вопрос и о социально-классовой природе документов. В этой связи целесообразно обратить внимание на тех, кто наибольшим образом пострадал от описываемых событий. Чаще всего в роли пострадавших в "Речениях Ипусера" упоминаются "неджесы" и "серы" - представители совершенно определенного слоя господствующего класса. Это служилые люди, чиновники государственного аппарата, которые больше всего пострадали от разрушения государственной централизованной машины. Характерно, что высшим выражением бедствий страны, описываемых во второй части "Речений Ипусера", является нарушение строгой регламентации хозяйства, отсутствие контроля за деятельностью непосредственных производителей и бездействие писца. "Смотрите: сильным [знатным] не [докладывается положение] народа. [Все] приближается к гибели. Смотрите: все ремесленники, они не работают. Похитили враги страны ее ремесла. [Смотрите: тот, который собрал] жатву, он не получает ее. Тот, который не пахал [для] себя, получает жатву. [Жатва] созревает, [но] о ней не доносит [никто]. Писец сидит [в своей канцелярии], руки его бездействуют в ней"^*.

^* (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 1. М., 1980. С. 48.)

Ненависть народных масс была умело направлена сепаратистской номовой аристократией против представителей централизованной власти. В союзе с внешними врагами Египта они сумели разбить централизованную государственную машину. В "Речениях Ипусера" и "Пророчестве Неферти", наоборот, всячески отстаивается идея единого древнеегипетского государства - надежной основы порядка в стране и стабильности доходов служилой администрации. "Речения Ипусера" не случайно заканчиваются призывами к уничтожению "врагов благородной столицы", к восстановлению религиозного культа и описанием будущего благополучия и военной мощи страны. Поэтому "Речения Ипусера" и "Пророчество Неферти" как произведения, восхваляющие идею централизма, были чрезвычайно популярны в среде чиновников.

В условиях разросшегося бюрократического аппарата, отсутствия надежного контроля за деятельностью каждого чиновника и нерасчлененности их функций неизбежны были коррупция и злоупотребление властью. Об этом наглядно свидетельствуют "Повесть о красноречивом жителе оазиса", "История пастуха" и др. Взяточничество и коррупция были настолько велики, что это нашло отражение в "Указе Хоремхеба": "Я наставлял их по пути жизни и направил я их на правду. Мое наставление для них: "Не якшайтесь с другими, не берите взятку от другого... На что это похоже, чтобы один из вас якшался с другими? Пристало ли вам творить неправду против праведного!""^* Однако одними благими указами, не подкрепленными никакими экономическими санкциями, искоренить это зло было невозможно.

^* (Хрестоматия по истории древнего Востока. Ч. 1. М., 1980. С. 102.)