Магнаты

Издавна люди говорят о богаче "мешок с золотом". Однако в действительности значительную часть своего богатства держит в золоте лишь собиратель сокровищ - фигура, типичная скорее для средневековья, чем для "просвещенного" капитализма. Наоборот, с развитием последнего усиливается стремление держать в золоте и вообще в деньгах (в том числе на вкладах в банках) возможно меньшую долю капитала. Ведь золото как капитал мертво, оно не только не приносит прибыли, но и требует расходов на хранение, страхование и т. д. Наличные деньги тоже ничего не дают. Вклад в банке приносит в лучшем случае процент, а он составляет лишь часть прибыли, которую можно получить, если вложить капитал в какое-либо предприятие. Капитал по своей природе не терпит покоя. Если теперь, как мы видели, в моде тезаврация и вложение капитала в золото, то это объясняется нарушениями в экономике и социально-политической системе капитализма - инфляцией, неустойчивостью, кризисами.

Но вместе с тем денежная форма капитала имеет большое экономическое значение. В ходе кругооборота капитала определенная его часть всегда должна находиться в форме денег для совершения срочных платежей, а также как резерв на случай непредвиденных обстоятельств. В период экономических трудностей лучшие шансы выжить имеет предприятие, располагающее готовым, отмобилизованным денежным капиталом. С развитием капитализма растет значение банков, у которых практически весь капитал имеет денежную форму.

Кроме того, важно следующее. Богатство обычно воспринимается прежде всего как его осязаемый и регулярный результат - доход, а доход поступает к получателю в виде определенной суммы денег. Таким образом, неверно считать, что богатство и капитал - это непременно деньги, но деньги - средство измерения богатства, его необходимая и жизненно важная составная часть, его наглядное выражение. Поэтому, когда к богачу применяется образ денежного мешка, это не только фигуральный оборот речи, но и экономическая реальность.

Естественно, богатство богачей имеет ту конкретную денежную форму, которая преобладает в данном обществе. Когда деньгами был скот, богачом считался владелец больших стад. В наше время богатый человек - прежде всего владелец крупных пакетов акций, других ценных бумаг, банковских счетов. Но золото было уже "почти деньгами" в библейские времена, было важной и главной формой денег многие столетия и сохраняет черты денег теперь. Поэтому не умирает и ассоциация богатства с золотом.

Связь богатства с золотом имеет еще такой специфический смысл. Времена золотого стандарта (вторая половина XIX - начало XX в.) были классическим веком богачей, и не просто богачей, а магнатов капитала, создателей финансово-промышленных империй и гигантских семейных состояний. Именно в эту эпоху возникли огромные состояния Рокфеллеров и Дюпонов, Ротшильдов и Лазаров, Круппов и Стиннесов. Ничто не мешало им обогащаться и передавать богатство наследникам. Государство не имело необходимости вмешиваться и почти не вмешивалось в дела частного капитала. Налогов на прибыли и наследства почти вовсе не было. Деньги были устойчивы, и казалось, что нет в мире ничего надежнее английских консолей (государственных облигаций, приносящих твердый доход). Земной шар был поделен между империалистическими державами, национально-освободительные движения еще всерьез не угрожали иностранным компаниям. Границы между государствами не мешали им, впервые в истории капитализма формировались международные монополии. Это был мир, в котором неравенство между людьми, классами и нациями считалось чем-то само собой разумеющимся и естественным. Богатство пользовалось уважением и вызывало почтительную зависть.

Конечно, существовало уже сильное рабочее движение, во многих странах Европы действовали влиятельные социал-демократические партии. Революция 1905-1907 годов в России была грозным предупреждением не только самодержавию, но и мировому империализму. Неспокойно было в Китае, на Балканах, в других районах земного шара. Но все это еще всерьез не пугало буржуазию главных капиталистических стран.

Символом этой эпохи, этого мира собственников и магнатов капитала было золото. Для них то был подлинно золотой век. Желтый металл не был объектом панических спекуляций и пугливого накопительства, как в наше время. Он был законной основой денежных систем и ходил в виде звонкой монеты.

Золотые деньги всегда ассоциировались на Западе с финансовым и политическим консерватизмом, с борьбой против всяких реформ. Хотя это далеко не всеобщее правило, но часто "за золото" стоят те, кто выступает против профсоюзов, против налогов на высокие доходы, против широкого избирательного права и т. п. В романе Хейли "Менялы" радикально настроенная адвокат Марго Брэкен говорит в споре с финансовым консерватором Дор-си, мечтающим о золотой валюте: "При золотом стандарте даже меньшее число людей, чем теперь, владело бы большей частью мирового богатства, а остальное человечество ходило бы без штанов"^*.

^* (Hailey A. The Moneychangers.- N. Y., 1975.- P. 145.)

Кстати сказать, позиция и язык Дорси заимствованы писателем, который, как известно, отличается дотошным изучением среды действия его романов, из вполне реальных источников. Прообразом мог, например, послужить o Франц Пик, издатель финансовых обзоров и справочников. Он с яростью обрушивается на профессоров, проповедующих демонетизацию золота, на "абсолютно незрелых банковских президентов", на "еще менее интеллигентных чиновников правительства", на "артистов из отдела информации казначейства США", на всех тех, кто поддается "злостным выдумкам" об устарелости золотого стандарта и проводит "антизолотую" политику^*. И вымышленный Дорси, и реальнейший Франц Пик пишут и издают свои бюллетени для богатых и очень богатых людей и играют на понятной тоске богачей по добрым временам золотого стандарта. Итак, богачи и золото, магнаты и золото - эти понятия реально и фольклорно близки между собой. Но эта близость становится особенно тесной и конкретной, когда мы говорим о золотых магнатах, о лидерах крупного капитала, в чьих руках находятся добыча, рынок и переработка золота.

^* (Cм. Pick's Currency Yearbook 1973.- N. Y., 1973.- P. 593.)

Усилиями наемных писак и добросовестно увлеченных историографов возникла обширная литература об основателях южноафриканской золотопромышленности. Имена этих рыцарей наживы, финансистов и промышленников, учредителей и руководителей концернов овеяны теперь легендами. Их времена изображаются как героический и романтический век, а сами они - как воплощение энергии, предприимчивости и деловой сметки. Их имена прославляются в одной строке с именами отцов-основателей ЮАР из числа бурских вождей - Смэтса, Бота, Герцога,- хотя в англо-бурской войне 1899-1902 годов они были в разных лагерях.

Первым среди "героев золота" обычно называют Сесила Родса (1853-1902). Имя английского колонизатора дало название стране Родезии, которое лишь несколько лет назад исчезло с географических карт, уступив место древнему африканскому слову Зимбабве. Начало его богатству было положено алмазными копями, которые были открыты раньше золотого пояса Витватерсранда. В 1887 году Роде с компаньонами создал компанию "Голд филдз оф Саут Африка", которая и теперь добывает около 20% всего южноафриканского золота. Роде держал в своих руках учредительские акции и был главным административным лицом компании, что давало ему в совокупности ежегодный доход от 300 тыс. до 400 тыс. ф. ст. Отказавшись позже от особых учредительских акций, он получил в обмен обыкновенные акции на 1300 тыс. ф. ст., что в конце XIX века было колоссальной суммой^*.

^* (Cartwright A. P. The Cold Miners.- Cape Town, 1962.- P. 82.)

Еще более драматична карьера другого золотого короля - Барни Айзекса, принявшего фамилию Барнато (1853-1897). Выходец из лондонского гетто, балаганный клоун, нищий искатель приключений, он, подобно Родсу, разбогател на алмазах. Когда в разгар золотой лихорадки, в 1888 году, он прибыл в Иоганнесбург, его спросили, что он будет покупать. Его ответ гласил: "Все!"^*. Через полгода Барнато уже был крупнейшим собственником золотоносных участков. В партнерстве со своими братом и племянником Барнато создал "Иоганнесбург консолидейтед инвестмент компани", которая процветает и поныне. Лондонская биржа жадно хватала акции компании Барнато. Маленький клоун из Уайтчепеля вернулся в Лондон финансовым магнатом, лорд-мэр устроил для него пышный банкет. Бурная жизнь Барнато закончилась помешательством и самоубийством.

^* (Cм. Chanel E. L'or.- P., 1974.- P. 233.)

Имя Эрнста Оппенгеймера (1880-1957) уже упоминалось. Он был пионером вовлечения американского капитала в золотодобывающую промышленность Южной Африки. Это отражено даже в названии учрежденного им в 1917 году концерна "Англо-америкэн корп. оф Саут Африка", который давно занимает первое место в добыче золота в ЮАР. Южноафриканский историк Витватерсранда говорит о нем: "Конечно, удача ему сопутствовала. Но у него были смелость и воображение, без которых он не выиграл бы. В сущности, воображение, которое банкиры называют "предвидением", было его главным качеством. У него был дар: он мог, взяв лишь детали какого-либо плана, мысленно увидеть всю структуру, какой она будет через пять лет"^*. Семье и империи Оппенгеймеров посвящена глава в опубликованной в русском переводе книге американца Д. Томаса "Воротилы финансового мира". Она содержит много любопытных подробностей. Об основателе империи автор говорит, что он отличался твердостью и проницательностью, свойственной создателям финансовых империй, использующих труд других для собственного обогащения. Укрепляя свои позиции, он безжалостно расправлялся с независимыми производителями^**.

^* (Cartwright A. P. Op. cit.- P. 194.)

^** (См. Томас Д. Воротилы финансового мира.- М., 1976.- С. 285, 291.)

Империю сэра Эрнста унаследовал его сын Гарри, при котором число входящих в концерн компаний увеличилось приблизительно со 100 до 150. При нем в управлении концерна и его мощной золотодобывающей ветви выросла роль наемных управляющих и специалистов. Ныне ведущую роль в управлении концерном играет его сын Николас.

Конечно, мы живем в век магнатов нефти и электроники, а не магнатов золота. Доля золотодобывающей промышленности в совокупном объеме производства в капиталистическом мире невелика. Но власть и влияние людей, которые держат в своих руках добычу и рынок золота, остаются огромными и трудноопределимыми. Они во многих случаях являются лишь основой, сердцевиной имперской власти владельцев и руководителей южноафриканских горнофинансовых концернов, лондонских банкирских домов,, швейцарских универсальных банков. Другие сферы промышленной, финансовой и торговой деятельности дополняют золото. Расширение частного рынка и многократное повышение цены золота в 70-80-х годах способствуют усилению роли этих магнатов.

Золото остается особым товаром мирового рынка, во многих отношениях отличным от всех других видов минерального сырья. По словам Эрика Шанеля, "золото остается высшей формой денег, не подверженной, как по крайней мере представляется, капризам времени и людей. Весь мир в замешательстве обращается к нему, когда ухудшается национальная или международная экономическая и политическая ситуация. Вот причина, по которой оно играет роль барометра или индикатора трений в экономических системах, особенно в западной капиталистической системе, одним из символов которой оно является"^*.

^* (Chanel E. Op. cit.- Р. 15.)

Итак, мы вернулись к тезису, что золото - символ капитализма. Но оно не только символ, но и важная экономическая категория. Особенно важна его роль в валютной системе капитализма и во всем комплексе международных экономических отношений.

оформить дебетовую карту