Заключение

Анализ государственного вмешательства в инвестиционный процесс в послевоенной Японии показал, что оно затрагивало no-существу все важнейшие звенья общего механизма накопления основного капитала и в целом усиливало действие факторов, определивших отличительные черты инвестиционного процесса.

Японское буржуазное государство, несомненно, сыграло большую роль в повышении общей интенсивности инвестиционного процесса в частном секторе экономики путем всемерного стимулирования концентрации и централизации капитала прежде всего в монополистических предприятиях, а также в государственном секторе интенсификация процесса осуществлялась путем инвестирования значительно возросшей доли национального дохода на поддержание и развитие отсталых и низкоприбыльных сфер экономики, в первую очередь экономической инфраструктуры. При этом государство особое внимание уделяло стимулированию концентрации капитала в отраслях тяжелой промышленности, (где господствуют крупнейшие монополии страны, и соответственно отдавало приоритет развитию производственной инфраструктуры в ущерб социальной. Существенный вклад внесло государство и в повышение эффективности накопления, активно содействуя обновлению основного капитала на новой технической базе, а также росту научно-технического потенциала монополистических предприятий |как по линии поощрения широкого заимствования передовой зарубежной технологии, так и по линии развертывания собственных научных исследований и разработок. Долгосрочный аспект государственного вмешательства в процесс накопления основного капитала дополнялся широкой системой, мер по краткосрочному регулированию инвестиционного процесса которое до некоторой степени смягчало циклические колебания производства.

В то же время опыт Японии показывает, что о степени государственного вмешательства в инвестиционный процесс нельзя судить только по уровню и динамике таких количественных показателей, как доля государства в собственности на средства производства, доля национального дохода, перераспределяемая через государственный бюджет, доля государства в капиталовложениях, в общей сумме выданных кредитов и т. п. Эти показатели с достаточной точностью характеризуют общий уровень материальной базы государственного вмешательства в капиталистическую экономику. Однако они не охватывают всех сторон этого вмешательства, многие из которых не поддаются количественному измерению. В Японии эти относительные показатели (табл. 32) на протяжении всего послевоенного периода, как правило, оставались сравнительно невысокими. Доля государственного бюджета (включая местные) в национальном доходе, в начале 50-х годов приближавшаяся к довоенному уровню, затем с некоторыми колебаниями стала проявлять тенденцию к снижению, составив с середины 50-х годов в среднем около 23%. Доля государственного рынка в валовом национальном продукте в течение всех послевоенных лет колебалась в пределах 16 - 18%, т. е. оставалась на уровне 1934 - 1936 гг. Доля государства в валовых вложениях в основной капитал, заметно выросшая в начале 50-х годов по сравнению с довоенными годами, в течение последующих лет оставалась по существу стабильной. Самый значительный рост показали доля государства в валовых национальных сбережениях и доля государственных капиталовложений в ВНП. Причем если первый показатель в послевоенный период оставался сравнительно стабильным, то второй показал резкий рост, который, однако, с первой половины 60-х годов несколько замедлился.

Уступая некоторым странам Западной Европы по общему уровню материальной базы государственного вмешательства в экономику, Япония превосходила их как с точки зрения темпов роста абсолютных размеров экономического потенциала государства (если учесть беспрецедентно высокие темпы роста общих масштабов японской экономики), так и с точки зрения эффективности его использования в целях форсирования экономического роста (если исходить из чрезвычайно низкого уровня государственного потребления и соответственно высокого уровня инвестиционных расходов государства).

Наряду с этим масштабы и эффективность государственного вмешательства в инвестиционный процесс в послевоенной Японии определялись во многом наличием многостороннего финансового и административного контроля государства над объемом и направлением частных инвестиций. Этот контроль, с одной стороны, был обусловлен значительным ослаблением экономических позиций японских монополий в результате поражения во второй мировой войне и послевоенной реорганизацией "дзайбацу", которые оказались в сильной финансовой зависимости от государства и поэтому были вынуждены примириться с усилением регулирующих функций правительства. С другой стороны, контроль государства, особенно его отдельных ведомств (например, министерства внешней торговли и промышленности), в какой-то мере явился наследием милитаризованной в прошлом экономики, а затем оккупационного режима. При этом, однако, в условиях существования традиционно тесных связей между государственным аппаратом и монополистическими союзами, этот контроль не носил сугубо одностороннего характера, а дополнялся нарастающим встречным контролем крупного капитала над деятельностью отдельных государственных ведомств.

В целом же анализ количественных и качественных сторон государственного вмешательства в инвестиционный процесс показал, что развитие регулирующей функции государства сопряжено с определенными трудностями и противоречиями, проистекающими как из объективных условий функционирования капиталистической экономики, так и из самой государственно-монополистической сущности регулирования хозяйства. Нарастающие трудности с финансированием государственных капиталовложений, усугубляемые невиданным размахом инфляции последних лет; усиление структурной (диспропорциональности экономики, обусловленное ориентацией буржуазного государства на преимущественное стимулирование накопления капитала в монополистическом секторе; обострение общей неустойчивости японской экономики, вынуждающее правительство все чаще прибегать к использованию всех имеющихся в его распоряжении средств краткосрочного регулирования, и постоянно возникающие противоречия с долгосрочными целями инвестиционной политики - вот далеко не полный перечень сложнейших проблем, стоящих на пути государственного регулирования инвестиционного процесса в современной Японии.

Все это - с учетом отмеченной тенденции к стабилизации или снижению отдельных показателей уровня материальной базы государственного регулирования экономики - свидетельствует о том, что в условиях господства монополистического капитала вмешательство государства в процесс накопления основного капитала неизбежно ограничено определенными рамками.

Характерно, что и в других странах государственно-монополистического капитализма, в которых показатели степени государственного вмешательства в экономику в послевоенный период характеризовались в некоторых случаях более высоким уровнем, чем в Японии, уже достигнут "потолок" в их росте, а иногда проявляются даже тенденции к сокращению. Дает ли это нам основание говорить об ослаблении государственного вмешательства в экономику капиталистических стран? Более обоснован вывод о том, что на современном этапе монополистический капитал, осознающий необходимость государственных подпорок для нормального функционирования капиталистической экономики, с особой настойчивостью стремится во имя сохранения господства частной собственности на средства производства - установить жесткие рамки прямому вторжению государства в сферу собственности на средства производства в форме роста государственного сектора и прямых государственных капиталовложений. Отсюда и стремление буржуазного государства, стоящего прежде всего на службе интересов монополистического капитала, свести по возможности до минимума свое вторжение в сферу собственности, придать ему сугубо избирательный характер и максимально использовать средства косвенного воздействия на процесс воспроизводства.

Наряду с этим при характеристике процесса возросшего вмешательства государства в экономику капиталистических стран следует учитывать не только чисто количественную, но и не менее важную качественную сторону этого процесса, а именно то обстоятельство, что он развивается в форме переплетения господствующих рыночных отношений с государственным регулированием. Поэтому его нельзя рассматривать просто как процесс непрерывного повышения удельного веса регулирующего начала при ущемлении элементов рыночных отношений. На разных этапах взаимное переплетение элементов частнокапиталистических отношений и государственного регулирования может идти в разных направлениях. Если в течение 15 - 20 послевоенных лет этот процесс шел в основном в направлении привнесения элементов регулирования в функционирование частнокапиталистического сектора экономики, то в последние несколько лет выявляется скорее тенденция к перенесению элементов стихийных рыночных отношений на область государственного сектора.

Современная тенденция к распространению частнокапиталистических принципов хозяйствования и прямому вторжению частного капитала в сферу инфраструктуры, традиционно относящуюся к государственному сектору экономики Японии, - весьма примечательное явление в этом отношении. Характерно, что подобный процесс представляет собой одно из главных направлений перестройки хозяйственного механизма и в некоторых других странах капитализма, например, во Франции ("Мировая экономика и международные отношения", 1972, № 6, с. 30 - 37.) . Следовательно, это явление необходимо рассматривать как одну из очередных попыток современного государственно-монополистического капитализма приспособиться к новым условиям, характеризующимся нарастанием общей неустойчивости капиталистической экономики и серьезными сбоями в работе механизма регулирования, в данном случае путем более тесного переплетения государственной собственности с системой частнокапиталистических отношений.

Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л. И. Брежнев в Отчетном докладе на XXV съезде КПСС сказал: "XXIV съезд нашей партии подчеркивал, что "приспособление к новым условиям не означает стабилизации капитализма как системы. Общий кризис капитализма продолжает углубляться". События последних лет - убедительное тому подтверждение.

Именно в эти годы в капиталистическом мире разразился экономический кризис, остроту и глубину которого, по признанию самих буржуазных деятелей, можно сравнить лишь с кризисом начала 30-х годов. Он распространился одновременно на все основные центры мирового капиталистического хозяйства. Характерно, что кризис такой силы поразил высокоразвитую государственно-монополистическую экономику, сложившуюся в послевоенный период. Капитализм всячески стремился идти, так сказать, в ногу со временем, применять различные методы регулирования экономики. Это позволяло стимулировать экономический рост, но, как и предвидели коммунисты, не смогло устранить противоречий капитализма. Резкое сокращение производства и рост безработицы в большинстве капиталистических стран переплелись с такими серьезными потрясениями мирового капиталистического хозяйства, как валютный, энергетический, сырьевой кризисы. Особую остроту кризисным процессам придала инфляция... Теперь все видят: опровергнут один из главных мифов, созданных реформистами и буржуазными идеологами, - миф о том, будто капитализм наших дней способен избавиться от кризисов. Нестабильность капитализма становится все более очевидной" ("Правда", 25 февраля 1976 г.).

Эта глубокая по своей теоретической значимости характеристика современного состояния капиталистической экономики полностью соответствует ситуации, переживаемой в настоящее время японской экономикой. Временные успехи, достигнутые ею в экономическом росте на базе высокой нормы накопления капитала, не оградили экономику от серьезных потрясений, обусловленных развитием общего кризиса капитализма. Ярким подтверждением этого служит глубочайший кризис, охвативший японскую экономику в 1974 - 1975 гг. Начавшийся в конце 1973 г. глубокий и затяжной спад экономической активности привел к тому, что в 1974 г., впервые за послевоенный период, валовой национальный продукт страны сократился на 1,9%, а индекс промышленного производства упал на 3,1%. Индекс загрузки мощностей в обрабатывающей промышленности снизился на 9,1%. Сокращение производства, которое в некоторых отраслях составило более 13%, сопровождалось широкой волной банкротств. Отмеченные выше проявления кризисной ситуации в экономике усугублялись острейшим инфляционным процессом: за год индекс оптовых цен вырос на 31,3%, а розничных - на 24,5%. В 1975 г. особенно в первом полугодии, несмотря на некоторые замедления роста цен, состояние экономики в целом продолжало оставаться критическим. Кризисом были охвачены почти все отрасли промышленности. Резко ухудшилось положение с занятостью: число полностью безработных превысило 1 млн. человек.

Переживаемый японской экономикой кризис носит циклический характер. Но на его глубине сказались и определенные изменения в действии некоторых старых долговременных факторов и появление новых, в том числе и в области инвестиционного процесса, крайне неблагоприятных для дальнейшего развития хозяйства. Поэтому кризис можно рассматривать и как своеобразный рубеж, выявивший границы высоких темпов роста японской экономики.

Резкое обострение проблемы окружающей среды, ярко проявившаяся уязвимость экономики в условиях энергетического кризиса, небывалый размах инфляции, осложняющий дальнейшее развитие хозяйства и одновременно выступающий фактором обострения социальных конфликтов, - таковы лишь наиболее яркие свидетельства вступления японской экономики в полосу нарастающих трудностей и противоречий развития.

дебетовые карты с кешбэком