11.07.2016

Ханнес Чопра: «Я строю компанию для следующих поколений»

Любовь к России у главы «Сбербанк Страхования» началась 18 лет назад с путешествия по Транссибирской магистрали и продолжается до сих пор. Ханнес встретил здесь жену Наталью, с азартом строит компанию будущего и стоит у руля YPO Russia — организации, где бизнес-лидеры чувствуют себя как дома.

— Вы родились в Германии, но, судя по фамилии, ваши предки — выходцы из Индии. Как они оказались в Европе?

— Мой отец был одним из первых студентов-стипендиатов, которые в 1958 году приехали из Индии в Германию. Он отучился в университете, потом стал преподавать — сначала в Гамбурге, потом в Бонне.

— С вашей мамой он познакомился уже в Германии?

— Нет, в Индии. После окончания университета отец на два года уехал на родину и там женился согласно индийским традициям: мои бабушки и дедушки предложили своим детям выбрать друг друга. Потом мои родители переехали в Германию.

— Ваши корни в Индии, родились вы в Германии и уже долгое время живете в России. Кем вы себя ощущаете? Индийцем, немцем, русским?

— Этот вопрос мне часто задают, и я не знаю на него ответа. Я — это я. У меня есть сильная индийская база: в родительской семье всегда говорили на пенджабском, нашем родном языке, соблюдались национальные традиции. И мама, когда я приезжаю домой, всегда готовит индийские блюда. Германия тоже оказала на меня сильное влияние. Прежде всего по части образования — там я окончил школу, университет. И теперь я уже двенадцать лет живу в России, моя жена русская, дети родились здесь. Все эти стороны жизни, весь опыт дают мне хорошую возможность дальше развиваться. Что еще... Паспорт у меня немецкий. Думаю я и по-немецки, и по-английски, и по-индийски и даже иногда по-русски. И как сказать, кто из всего этого я? Все люди — прежде всего личности. А когда начинают разбирать: этот синий, этот красный, этот желтый, а тот зеленый,— ни к чему хорошему это не приводит. Дом — то место, где я в данный момент живу, где я себя хорошо чувствую. И сейчас мой дом здесь, в Москве.

— Вы переехали в Россию, когда возглавили РОСНО?

— Нет, я тогда еще работал в Allianz AG — одной из самых больших в мире финансовых групп. Когда альянс купил контрольный пакет РОСНО, Леонид Меламед предложил мне должность первого заместителя, потом я стал генеральным директором.

— Помните свои первые ощущения от страны?

— Я стал регулярно приезжать сюда по делам с 1998 года. Но командировки — это одно, а жить здесь — совсем другое. А вот самая первая моя встреча с Россией состоялась в 1992 году, когда я, будучи еще студентом, поехал с друзьями по Транссибирской магистрали из Москвы в Иркутск. Это было…

— ... долго, я подозреваю.

— Да, мы ехали в одну сторону 76 часов, и это было супер. Мы отправились с ребятами в гости к общей подруге, которая училась в Иркутске. У меня от путешествия остались сильные впечатления и уверенность, что природа и люди — две главные ценности России. Конечно же, мы сразу поехали в Листвянку. Я считаю, что Байкал — одно из самых уникальных мест в мире, там особая энергетика, это очень чувствуется. А Москва в 90-х годах была совсем другой — темной, неухоженной. Не сравнить с сегодняшним днем.

— В 2012 году вы создали собственный бизнес KW-Consult. Почему позже отдали предпочтение госструктуре и приняли предложение возглавить «Сбербанк Страхование»?

— Сбербанк — один из крупнейших банков в мире. И если мне выпала возможность развивать на его базе с нуля страховую компанию, то это очень круто, этим нельзя не воспользоваться. У меня есть цель, мечта, чтобы каждый россиянин относился к страхованию как к стилю жизни. А к страховой компании — как к защитнику, принимающему риски, которые человек не хочет брать на себя. Проникновение страховых услуг в стране еще очень низкое, и я чувствую, что, взявшись за этот проект, могу полностью изменить ситуацию, трансформировать рынок.

Мы живем в уникальное время: четвертая промышленная революция, технологизация — выходим на новый уровень по многим вещам. И у нас есть возможность строить компанию для следующих поколений. Сделать ее удобной, технологичной, выгодной.

Я хочу добавить еще вот что: да, Сбербанк — огромная компания, и как у каждой огромной компании у него есть свои правила. Мы можем назвать это бюрократией. Но что меня удивило в самом начале и удивляет до сих пор: Сбербанк — очень динамичная структура, которая в короткие сроки может полностью изменить подход ко многим вещам. Взять хотя бы онлайн-приложение SBOL («Сбербанк Онлайн» — FP). Оно входит в топ-5 лучших в мире, там можно даже какое-то простое страхование покупать. И это только один пример того, как меняется и что делает Сбербанк.

— Мне кажется, тут многое зависит от руководителя. Многое поменялось с приходом Грефа.

— Да, Герман Греф — настоящий лидер, который движет всеми этими изменениями. Но и уровень других топ-менеджеров, в частности тех, с которыми я работаю, очень высок. Они в буквальном смысле строят будущее. Они думают о том, каким будет мир через десять, пятнадцать, двадцать лет. Я вообще считаю, что Сбербанк — это отличный кейс для ведущих европейских и американских бизнес-школ. То, что сейчас в нем происходит, — уникально.

— Давайте вернемся к страхованию. Холдинг Банки.ру, частью которого является Finparty, активно развивает это направление. Вы заходите на портал Банки.ру?

— Да, конечно.

— Считаете перспективной продажу страховых услуг через Интернет? Сейчас мало кто в России этим занимается.

— Да, я считаю это перспективным. Более того, я уверен, что за онлайн-услугами будущее. Как я уже говорил, мы живем в мире, в котором происходит огромная трансформация. И в нашей индустрии скрыты большие возможности. Уход всех услуг в Интернет — это неизбежность, вопрос времени. Посмотрите на разные секторы страхования. Путешественники уже процентов на восемьдесят ушли в Сеть. Клиент может оформить страховку онлайн буквально в два-три шага. А всего каких-то пять-шесть лет назад этой услугой пользовались от силы пять процентов страхователей.

Следующая популярная опция — ОСАГО, но здесь еще не все гладко. Мы как страховое общество еще только на пути к окончательному уходу в Интернет. Но в других компаниях есть уже интересные онлайн-решения по автострахованию. Все развивается стремительно. Я уверен, что все большее и большее влияние на наш бизнес будут оказывать стартапы, которые фокусируются на одной-двух узких темах и их улучшают. «Сбербанк Страхование» очень интенсивно работает с такими стартапами, мы постоянно организовываем мероприятия с их участием. Я был удивлен, сколько в стране есть интересных направлений в том, что касается страховых продуктов. Очень интересны темы блокчейна, machine learning и так далее. Через пять-семь лет очень многое в нашей жизни изменится.

— Например?

— Самая интересная сейчас тема — борьба с киберрисками. Это очевидно, потому что все уходит в Сеть. А что касается страхования, то происходит эволюция клиентских путей. Еще недавно все говорили о B2B или B2C, но будущее за C2B. Покупатель решает, где и что он хочет купить. Как было раньше: если вы собирались приобрести билет на самолет, то выбирали авиакомпанию, брали паспорт, шли в офис и там все оплачивали. Сейчас на первый план выходят агрегаторы, такие, например, как Anywayanyday, которые по вашему запросу выдают несколько оптимальных вариантов. Если раньше процесс покупки билетов занимал полдня, теперь — несколько минут. И главной становится не авиакомпания, а агрегатор. Выстраивание такой экосистемы — это и есть основное направление, которым необходимо заниматься, особенно страховщикам.

Но у нас есть несколько особенностей. Первая: мы не живем сами по себе. Страхование — это второй шаг, который делают люди, приобретая что-то. Купили машину — надо страховать, купили дом — то же самое, поехали в путешествие — необходимо делать полис. Поэтому страховка — это такой продукт, который можно продавать как дополнительный. Но тут есть опасность, что автосалоны или агентства недвижимости просто добавят его как дополнительную услугу. И тогда это будут уже клиенты не страхового общества, а вышеназванных компаний. И вторая особенность — страховой бизнес он немного такой… циничный, по-английски это звучит как use it or lose it. Если у тебя нет страхового случая, то тебе очень сложно понять, в хорошей компании ты обслуживаешься или в плохой. Ты заплатил за страховку, ничего не произошло, потом пролонгация, еще раз давай плати и так далее. И все, это единственная коммуникация. Поэтому у клиентов страховые компании очень редко вызывают позитивные эмоции.

Если мы хотим жить дальше, то должны предлагать клиентам не только страховые решения, но и экосистему, где компания может выступить как надежный партнер. Где клиент чувствует, что ему помогают. Это совсем другой подход. Например, если мы развиваем каско, то стараемся представить мир клиентов: какие у них цели в жизни, какие потребности, что они любят, что не любят. На этой базе мы строим экосистему.

— Что еще, кроме страхового продукта, такая экосистема в себя включает?

— Я готов вам это показать через два-три месяца. Мы сейчас разрабатываем мобильное приложение, запуск планируем в октябре. Пока же только расскажу. Ну вот, допустим, у вас есть машина. Наверняка однажды вы захотите ее продать и купить другую, вы захотите узнать, какова стоимость вашего автомобиля на рынке. Вы хотите мыть машину и быть уверенным, что за услугу не переплачиваете. Или, например, вы на месяц планируете уйти в отпуск — так зачем вам страховать машину на эти четыре недели, если вы не будете на ней ездить? Вот это и есть экосистема. Сейчас страховщики этой темой плотно не занимаются, но в будущем ее не избежать.

Посмотрите на новое поколение. Я уверен, что мои восьмилетние дети, когда вырастут, не будут ходить в банковские отделения и говорить со страховым агентом. Зачем это делать, когда можно взять смартфон, за несколько секунд решить все свои вопросы и купить нужные продукты и услуги? Это совсем другой мир. Герман Оскарович сказал: «Мы не банк, мы IT-компания с банковской лицензией». Я думаю, что это в полной мере относится и к страхованию. Мы должны точно понимать, что хочет клиент, и строить экосистему четко под его запросы. Это случится не завтра, не послезавтра, но обязательно случится. Как заметил Билл Гейтс: «Мы всегда переоцениваем изменения, которые произойдут в ближайшие два года, и недооцениваем изменения следующих десяти лет».

— Вы одеваетесь достаточно ярко, неформально и неравнодушны к галстукам-бабочкам. Это вам помогает или мешает в корпоративной жизни? И как обстоят дела с дресс-кодом ваших сотрудников?

— У нас, как и во всем Сбербанке, принят так называемый неформальный дресс-код: костюм, галстук, рубашка. Но если нет внешнего мероприятия, то галстук или бабочку надевать не нужно, да и форма одежды демократична. Что касается меня, то я люблю яркие цвета, поэтому и вещи выбираю соответствующие.

— Это в вас индийские корни говорят, наверное.

— Все может быть. У нас, кстати, с женой вкусы совпадают, и в последнее время моим гардеробом занимается в основном она. А Наташа наполовину осетинка и, как все южанки, любит яркое.

— Где вы с женой познакомились?

— В Москве, на одной из бизнес-встреч.

— А дома общаетесь на каком языке?

— Мы с женой по-английски, я с детьми — по-немецки, жена с ними — по-русски, а мои родители, когда приезжают к нам в гости,— по-пенджабски.

— Бедные дети...

— Да вы что, это очень просто! Они так живут с рождения, и для них такая система очень понятна: если общаешься с папой — говори по-немецки, с мамой — переходи на русский. Дети легко это принимают.

— Сколько им лет?

— Восемь. У меня двое сыновей-близнецов. Я рос так же, как они: дома мы всегда говорили по-пенджабски, с друзьями я общался по-немецки. И я очень благодарен родителям, что вырос именно в такой обстановке. Знать языки очень важно. Они открывают душу страны, ее культуру.

— В вашей биографической справке написано, что вы увлекаетесь музыкой. Какой именно?

— Традиционной индийской.

— На музыкальных инструментах играете?

— Я играю на табла — индийском барабане и эсрадже — струнном инструменте со смычком, мой брат — на ситаре. Но знаете, в индийской культуре есть такой закон: прежде чем начать учиться играть на каком-либо инструменте, ты должен научиться петь. Потому что самый главный инструмент человека — его голос.

Нам с братом очень повезло. В Германии у нас была замечательная учительница — доктор Трина Пурохит-Рой, которая преподавала музыку по традиционным индийским канонам. Она сыграла важную роль в моей жизни. В Индии учитель музыки — один из самых главных людей для ученика.

— Вы являетесь председателем организации молодых президентов YPO Russia. Расскажите о ней, пожалуйста.

— Я считаю, что эта организация уникальна, членство в ней чрезвычайно полезно для бизнес-лидеров. YPO в 1950 году основал 27-летний Рэй Хайкок. Его отец владел бизнесом и умер, оставив состояние, которым молодой человек не знал, как управлять. И Рэй предложил всем, кто готов ему помочь, встретиться и выработать план действий. Шесть управленцев отозвались на его призыв, помогли во всем разобраться. Это и стало началом YPO. На сегодняшний день организация насчитывает 24 000 членов из более чем 140 стран мира. Она объединяет лидеров, которые стремятся сделать каждый свой день еще лучше — как главы компаний и как личности. YPO проповедует три принципа: конфиденциальность, общность (peer-to-peer), приверженность. Главная ценность организации — так называемые форумы. Это группы, в которые входят от шести до восьми человек. Они встречаются раз в месяц на четыре часа и обсуждают любые проблемы и вопросы — от бизнесовых до семейных. И все, о чем говорится в группе,— в группе остается. Сейчас в Москве 60 членов YPO и, соответственно, шесть форумов.

— Кто состоит в YPO Russia?

— К примеру, Алексей Марей (Альфа-Банк), Марина Жигалова-Озкан (The Walt Disney Company), Сергей Солонин (QIWI), Дмитрий Гришин (Mail.ru Group), Маурицио Патарнелло (Nestle Russia), Сергей Азатян (InVenture Partners).

— По какому принципу люди в форумы подбираются?

— Есть несколько правил формирования. В одном форуме не могут быть люди, которые вместе инвестировали в какой-то бизнес, которые работают в одной индустрии и являются конкурентами. Одним словом, все факторы, которые мешают человеку быть полностью открытым, устраняются.

— Напоминает группы психологической помощи.

— Можно и так сказать. Одно из самых главных правил таких форумов — полная конфиденциальность. Все, что говорится на этих встречах, нельзя обсуждать даже с женой или другом. Телефон участники тоже оставляют за стенами помещения.

Еще один важный постулат YPO — peer-to-peer (P2P), все на одном уровне. Масштаб бизнеса, статус — все остается за дверями, все члены организации равны. Это сказывается и на общении во время форума — здесь нет места для советов, люди обсуждают какие-то темы и проблемы, делятся опытом. Рассказывают об аналогичной ситуации, в которую когда-то попадали, вспоминают, что им тогда помогло. Такие собрания действительно очень важны для собственников бизнеса или CEO компаний. В обычной жизни они мало кому могут открыться, обсудить свои проблемы. А группа дает поддержку и защищенность. Я могу с уверенностью сказать, что YPO является самым важным сообществом в моей жизни.

— Организация и мероприятия постоянно устраивает?

— Совершенно верно. Причем на разные темы, которые всесторонне развивают человека. И опять же важно, что их организуют сами члены YPO. Два года назад у нас выступал всемирно признанный авторитет в области мотивации Робин Шарма, была лекция индийского философа Свами Партасарати, Finparty об этом писал. В следующем году к нам приедет шаолиньский монах Ши Синг Ми.

— Как стать членом организации?

— Обычно это происходит по рекомендациям. Мы растем, развиваемся в России и готовы принимать в свои ряды новых членов. Для вступления есть несколько условий — объем бизнеса, количество сотрудников, готовность активно участвовать в жизни YPO и привлекать к работе в ней свои семьи.

— Еще один барьер для вступления, как я поняла, возраст. Вы принимаете управленцев до 45 лет.

— Изначально идея была такой, что в организации должны быть люди, которые находятся на пике формы, которые в данный момент или создают бизнес, или его активно развивают. Люди, у которых «совсем нет времени». Вот если управленцы это говорят, то им точно нужно вступать в YPO. Если у человека нет времени на рефлексию, это очень плохо. У любого, кто несет большой груз ответственности, должны быть отдушина, возможность подумать и разобраться с проблемами. Поэтому появился возрастной порог. Но он очень условный. После пятидесяти лет человек становится членом YPO Gold Russia и продолжает ходить на форумы и участвовать в жизни организации.

— Раз год вы проводите интересное мероприятие «Диалог во тьме», участники которого общаются при выключенном свете. Чем ценен такой опыт?

— Это мероприятие организовал я вместе с женой. Если вы еще в нем не участвовали, обязательно в следующий раз приходите. Во-первых, это социальный проект, который дает 30 рабочих мест незрячим людям. А во-вторых — уникальный опыт. 85% информации человек получает через глаза, и ты сразу это понимаешь, оказавшись в полнейшей темноте. Другие способы принимать информацию вообще не развиваются. Мы постарались этот пробел восполнить. Во время мероприятия люди выполняют вроде бы простые задания, такие, например, как собрать семь матрешек в одну. Но в полной темноте они превращаются в нешуточный квест, для прохождения которого надо вырабатывать стратегию и действовать командой. Эта работа ставит людей на один уровень и показывает, что сложные проблемы можно решить только сообща.

Юлия Решетова

Источники:

1. finparty.ru