07.12.2015

Интервью с председателем правления Бинбанка Александром Лукиным

Председатель правления Бинбанка Александр Лукин рассказал Finparty, что больше всего ценит в руководителях и подчиненных, чем богатые люди отличаются от бедных и почему он инициировал путешествие на Северный полюс.

Многие молодые специалисты, приходя в банк, мечтают через несколько лет занять кресло председателя правления. Мало кому это удается. Но у сегодняшнего героя Finparty это получилось, хотя вряд ли он этого сильно хотел.

— Александр, что нужно сделать для того, чтобы, придя в банк на позицию ведущего специалиста, через 15 лет стать председателем правления?

— Помните, в «Мастере и Маргарите» Берлиоз говорит: «Могу определенно сказать, что я сегодня буду делать вечером в Доме литераторов...» Человек предполагает, а жизнь располагает. До Бинбанка я работал дилером в Промрадтехбанке. В кризис 1998 года операции на валютном рынке перестали быть столь востребованными, и я занялся аудитом, получил соответствующий аттестат. И уже как аудитор пришел в Бинбанк. В ходе работы более плотно познакомился с кредитным подразделением. Дальше Надежда Алексеевна Ястребова (вице-президент Бинбанка в 2000-х годах — FP) взяла меня в кредитный департамент. И как-то так получилось, что жизнь была связана больше с корпоративным кредитованием. Одна задача, вторая, третья, пятая, десятая. А потом смотришь — уже занимаешься стратегическими вопросами.

Наверное, самый главный рецепт — всегда смотреть на жизнь с оптимизмом. Ведь что бы ни происходило, всегда будут востребованы люди, которые умеют мыслить, создавать и реализовывать свои идеи. Один и тот же кризис не повторяется, возникают новые вызовы, задачи, идеи. В том-то и интерес жизни — решать задачи, которые раньше, до тебя, никто не решал.

— Почему вы решили стать банкиром?

— Все очень просто. Я поступил в МАИ и в Плехановскую академию. На экономическом факультете МАИ было 100 человек, из них всего три девушки, остальные ребята разного типажа. Начиная от совсем ботаников до тех, кто, дай бог, раз в неделю мылись. Приходишь в Плехановскую академию — там всего 20 ребят на поток, остальные — девушки. Другой внешний вид, другое чувство жизни… Ну и, конечно, в 1993 году было понимание, что авиастроение — это не то, чем сейчас стоит заниматься. Вопрос, где и как работать, меня достаточно рано стал интересовать. Первые свои деньги я зарабатывал на перепродаже ваучеров. Это было в 1993 году: приватизация, расцвет МММ, «Хопер-инвест» и так далее. Люди газеты продавали, я с ними договорился, они покупали для меня ваучеры. Биржа тогда находилась в старом здании Плехановской академии на Добрынинской. Там я и продавал ваучеры.

— А на что вы потратили эти первые деньги?

— Мы с будущей супругой пошли в Большой театр. Как сейчас помню, там билеты $20 стоили. Сидели на самом верхнем балконе, люстру было шикарно видно, а сцену — только первый метр.

— Что для вас изменилось, когда вы стали председателем правления банка? Что поменялось на работе, в личной жизни?

— Задачи стали более масштабными и разноплановыми. Стало больше тактических, операционных вопросов, в которые надо погружаться. На мир и жизнеустройство смотришь более системно. Что касается близких, друзей, то тут, наверное, глобально ничего не поменялось. Я искренне люблю общаться с людьми, которым от меня ничего не надо, и мне от них ничего не надо по служебным делам. Мое жизненное кредо — полностью отделять бизнес от личной жизни.

— Какие качества вы больше всего цените в своих подчиненных и в своем руководстве?

— Профессионализм и порядочность. Все, что касается денег, сопряжено с разными соблазнами. Банковский бизнес строится на принципе «четырех глаз», чтобы не дать человеку возможности принять какое-то «заинтересованное» решение. Наш мир настолько узок, что если кто-то где-то чего-то взял, это станет известно если не сейчас, то чуть позднее.

Очень ценю в людях позитив, когда несмотря на все сложности, ворох проблем, они не останавливаются, а продолжают делать дело. Таких людей много, на них стоит экономика. И они будут двигать ее вперед.

— Какие у вас ожидания по развитию банка в тех экономических условиях, в которых мы все оказались?

— По нашему прогнозу, экономика скоро достигнет «дна» и падение прекратится, но последствия кризиса мы будем ощущать еще довольно долго. Как минимум, весь следующий год. Очевидно для нас и то, что сейчас наступает новая реальность, в которой уже нет внешних драйверов роста. И в этом я вижу несколько принципиальных плюсов для банковской системы. Например, пока внешние рынки заимствований закрыты, российские банки могут воспользоваться благоприятным моментом и заработать на облигациях лучших отечественных корпораций, бумагах федеральных и муниципальных займов. То есть банки могут спокойно выступать кредиторами лучших заемщиков, которые создают реальную экономическую стоимость для регионов. Сколько такая возможность будет сохраняться? Мой прогноз — еще как минимум следующий год. Какие операции в связи с этим будут востребованы? Мы организуем финансирование для крупных корпораций либо государственных проектов. Соответственно, это проекты с возможностью рефинансирования в Банке России по существующим нормативным документам. Это возможность привлечения денежных средств на внутреннем рынке от физлиц, возможность привлечения средств госкорпораций. Поэтому можно и нужно зарабатывать.

В следующем году мы сфокусируемся на крупном корпоративном бизнесе. При этом развитию других сегментов, в том числе розничного, будем также уделять серьезное внимание.

— Какими финансовыми инструментами вы сами пользуетесь? Кредиты брали?

— Я кредиты беру только на те вещи, которые будут расти в цене. Неважно, бизнес-проекты или покупка квартиры или дома. Чем богатый человек отличается от бедного? Бедный покупает вещи, которые завтра потребуют дополнительных расходов. А богатый — вещи и активы, которые завтра будут приносить ему деньги. И сколько бы ни было в жизни соблазнов, надо стараться это делать. Надо ли покупать машину в кредит? Однозначно нет. Надо ли покупать чайник, утюг в кредит? Однозначно нет. Если ты берешь на растущем рынке ипотеку, это да, рискованно, со всеми вытекающими. Но это имеет смысл. Если тебе тяжело, но ты откладываешь деньги на депозит, чтобы в будущем совершить крупную покупку, это тоже понятно. Это созидательная трата денег.

А свой первый кредит на покупку квартиры — $15000 — я взял в конце 1997 года перед кризисом. У меня была тогда зарплата $400, я платил по кредиту около $250 в месяц. На $150 жил вместе с женой и маленьким сыном. У нас в России такая ментальность — нужно иметь свое. Вот та же машина, у нас же лизинг автотранспортных средств не развит. Хотя на такси сейчас по городу куда удобнее и дешевле перемещаться, чем содержать собственное авто.

— Каким вы видите будущее своих детей?

— Мне важно, чтобы дети могли правильно ставить цели в жизни. Чтобы они занимались именно тем, что им импонирует, близко с точки зрения менталитета, восприятия жизни и так далее. Например, какими-то технологическими видами бизнеса.

Если мы рассматриваем нынешний рынок труда в России, светит ли быстрый карьерный рост в финансовой сфере сегодняшним выпускникам вузов? Мое мнение: глобально — нет. Хотя есть отдельные быстрорастущие сегменты, например пенсионная индустрия. Чем хороши IT-компании — Apple, Microsoft, Facebook? Тем, что этот рынок растет на 100% в год, он новый, там дефицит специалистов. В таких отраслях люди будут добиваться чего-то нового. Но для этого у ребенка должен быть багаж знаний по решению любой задачи, связанной с той или иной специальностью — технологической, финансовой. А мои задачи — дать ему стартовые возможности, расширить кругозор, чтобы ребенок понимал, как устроена жизнь, и умел мыслить и развиваться.

— Как вы отдыхаете от работы? Любите путешествовать?

— Я вообще сторонник активного образа жизни. Не люблю два раза ездить в одно и то же место: в мире столько мест, где надо побывать. Например, в прошлом году путешествовал в Африке, там особый менталитет. Европа и Америка предсказуемы и понятны, у них все в жизни просчитано, записано, там все идет по накатанной. Для меня это было просто откровением, как люди в Африке живут тысячелетиями. Кругом благодать: чернозем, прекрасная земля, пресная вода, температура круглый год от 30 до 50 градусов, то есть выращивай что хочешь, занимайся земледелием. А из поколения в поколение передается традиция ничегонеделания. Абсолютно другой менталитет, другая жизнь, другие традиции и порядки.

Когда бываешь в каких-то отдаленных регионах России — в Магадане, на Камчатке, на том же Урале — поражаешься совершенно другому образу жизни по сравнению с Москвой. Когда люди не суетятся, никуда не спешат, они не так связаны с материальным миром, как мы. В этом году я был на полуострове Афон — в колыбели православного христианства. Это такое удивительное место, где соседствуют разные православные конфессии — греческая, русская, константинопольская церкви. В скитах живут старцы, которые во всем вокруг себя искренне видят проявление Бога, для которых молитва — это действительно приобщение и очищение души. Ты с ними общаешься, у них в глазах столько света… Побывав на службе, я спросил священнослужителя, за что он богу молился? Он ответил, что за спасение всего человечества. И в такой момент ты очень отчетливо понимаешь, насколько мир кругом многообразен. И что ты всего лишь маленькая песчинка со своим телевизором.

— Как появилась идея организовать поездку на Северный полюс?

— Сначала тогда нужно рассказать, как мы познакомились с Федором Конюховым. Его жизненная установка очень близка нашим акционерам: необязательно быть везде первым, но по совокупности ты точно уникален. До Конюхова были люди и на Северном, и на Южном полюсах, и на всех вершинах, до него переплывали океаны. Но в совокупности, чтобы один человек побывал на всех горных вершинах, на обоих полюсах и переплыл два океана на весельной лодке — таких нет. В группе «БИН» есть и нефтяной бизнес, и банк, и пенсионный фонд, и другие направления. И хотя мы не занимаем везде первые места, но по совокупности — таких как мы вторых нет. И когда я приехал к Федору Филипповичу, мы просто обсуждали с ним проект полета на тепловом шаре. А потом он говорит: надо еще рекорд побить для России. Поскольку на тепловом шаре пролететь можно где-то 800—900 км, мы стали думать о Северном полюсе. Дальше услышали положительную позицию Русского географического общества. Так что в апреле будущего года мы отправимся именно на Северный Полюс, а затем Федор Конюхов полетит оттуда на воздушном шаре до территории России.

— Не так давно ХКФ-Банк отказался от дресс-кода. Как вы относитесь к дресс-коду, какую одежду предпочитаете на работе? Вы можете, допустим, в пятницу прийти на работу в джинсах?

— Вы знаете, откуда взялось правило «casual по пятницам»?

— Нет.

— В свое время Procter & Gamble, мировой лидер производства стиральных порошков, думал, как повысить потребление своей продукции. Стали проводить исследование, и оказалось, что весь офисный планктон ходит в костюмах, девушки в юбках и пиджаках, все это прямым ходом идет в химчистку, а не стирается. И они с себя начали, объявили пятницу в Procter & Gamble днем, когда можно ходить в джинсах, футболках и рубашках. То есть в том, что стирается дома. А потом они стали рекламировать эту идею.

— То есть мы работаем на Procter & Gamble и стиральную индустрию.

— Совершенно верно. Что касается отношения к дресс-коду, когда ты приходишь на переговоры, общаешься с партнерами, весь твой вид должен демонстрировать уважение. Понятно, если бы у нас была жара, как в Африке, может, мы и заключали бы контракты, сидя в шортах и шлепанцах. Опять же в банковском бизнесе все-таки ключевая вещь — доверие клиента. Встречают все-таки по одежке, а провожают по уму. И этого никто не отменял.

В то же время одежда, аксессуары не должны привлекать большего внимания, чем сам человек. Я, например, часы не ношу. Почему? Логика очень простая. Когда ты общаешься с олигархами, соревноваться с ними в «гонке вооружений» не вижу смысла. Когда разговариваешь с подчиненными, показывать им, что надел часы за $50000, на мой взгляд, неправильно. Сугубо с точки зрения бизнес-этики надо быть опрятным. А если ты на себя надел гардероб на $100000, это не говорит о твоей эффективности. Сейчас, во время кризиса, люди перестали носить все самое дорогое. Когда человек приходит договариваться, например, о реструктуризации кредита, если он приехал на «Майбахе» или прилетел на личном самолете, то и отношение к нему будет соответствующее. Другая крайность — подход собственника IKEA Ингвара Кампрада, который ездит на Volvo 25-летней давности. Я думаю, должна быть золотая середина.

— У меня последний вопрос. Каким вы видите свое будущее через 20—25 лет. Вы заглядываете так далеко?

— Через 20—25 лет? Буду, наверное, дедушкой, а жена будет бабушкой. А чем бы хотел заниматься? 25 лет — это очень большой срок. За это время можно два раза поменять сферу деятельности. Сейчас цикл устаревания одних профессий и появления других становится короче. Какая будет профессия — не знаю.

Есть много сфер деятельности, которые меня интересуют, но на которые всегда не хватает времени. Есть искусство, наука, столько разных интересных вещей, недопонятых, недорассказанных. Смотришь, например, на то, что сейчас у нас в образовании творится... Пойти кого-то учить, самому научной работой заниматься — это же интересно. От чего ты получаешь удовольствие? От того, что делаешь нечто новое, творишь. Хочешь быть молодым — учи других, хочешь быть мудрым — учись сам. Хочешь быть мудрым и молодым — учись и учи. Точно что-то буду делать. Жизнь это движение, а интересная жизнь — активное движение.

Наталья Романова

Источники:

1. finparty.ru