Глава 13. Китай

Основу средневекового китайского общества составляла аграрная экономика, а его хозяйство носило натуральный характер. Значительная устойчивость государственной земельной собственности определялась повышенной ролью государства в развитии средневекового Китая. В III-VIII вв. феодальные отношения формировались в рамках надельной системы, при которой государственная казна выступала как главный эксплуататор основных производителей.

В VIII в. борьба между государством и частным землевладением, возникшая еще в раннем средневековье, завершилась победой частнособственнического начала. Регрессивная тенденция в аграрных отношениях, связанная с ростом крупного частного землевладения в ущерб среднему и мелкому, постепенно замедляла социально-экономическое развитие страны.

Преобладающей формой эксплуатации непосредственных производителей при надельной системе были налоги и повинности в пользу государства, а позднее - издольная аренда земли у частного землевладельца. Происходило дальнейшее развитие города, повышалась роль мелкого товарного производства, значительно вырос удельный вес торгового капитала, выполнявшего также ростовщические функции. Близким к положению крестьян было положение горожан. Цеховые организации (ханы и туани) испытывали сильный экономический и политический гнет феодального государства.

Источниками экономической мысли Китая являются разделы династийных историй и энциклопедий "Продовольствие и товары" (шихо); сборники императорских указов, в которых нашли отражение принципы экономической политики государства; географические описания, содержавшие сведения о столицах и других городах Китая; собрания сочинений отдельных авторов и, наконец, разного рода компиляции источников, составленные по тематическому принципу. Как правило, сведения о частных хозяйствах, об экономических требованиях народных масс не находили отражения в официальных трудах и потому весьма отрывочны.

Наиболее типичными носителями экономических знаний, в средние века были реформаторы, настаивавшие на решении неотложных проблем. Из своей среды бюрократия выдвигала политических деятелей, проявивших немалые способности в осуществлении государственного регулирования экономической и хозяйственной жизни. Наиболее яркими из них были Фань Чжунъянь (989-1052), Ли Гоу (1009-1059), Оуян Сю (1007-1072), Су Ши (1036-1101), Ван Аньши (1021-1086), ученые Е Ши, Шэнь Ко (1031-1095) и мыслители XVII в. Хуан Цзунси, Гу Яньу, Ван Чуаньшань и др.

Как и во всем мире, экономическая мысль в Китае в средневековье не являлась обособленной сферой интеллектуальной деятельности. В отсутствие профессионального экономического языка весь его "словарь" "вписывался" в понятия и категории целостной нерасчлененной культуры того времени. Экономическая мысль выступала как составная часть учения об управлении миром и вспомоществовании народу (цзин цзи), сформировавшегося в трудах средневековых теоретиков конфуцианского толка. Это учение творчески восприняло идеалы древности и ставило своей целью предотвратить мятеж, обеспечить социальное спокойствие в стране. Учение "цзин цзи" на донаучном уровне сочетало различные отрасли знания: экономическую политику, законодательство, военное дело, этику, идеологию и т. п., способствовавшие'лучшему управлению страной.

Восприятие задач управления, в том числе в экономической сфере, как функций мудрого правителя имело истоком воззрения древних мыслителей на природу мироустроительной власти императора. Перерабатывая положения конфуцианских канонов - кладезь многовекового опыта в делах управления, ученые пытались в соответствии с идеями древних воздействовать на общество. В экономических воззрениях как части учения об управлении отразилось представление о единстве интересов общества (выступавшего в сознании конфуцианцев в виде организованного государства) и "народа" - всех подданных.

Экономическая область знания в сложном понятийном узле "цзин цзи" обозначалась как "обогащение государства", "управление финансами" и представлялась ученым и политикам ведущей темой в науке управления. Они доказывали важность материальной стороны жизни общества, необходимость активной хозяйственной деятельности казны. "Просвещенные правители и ученые, знающие толк в цзин цзи, - утверждал Ли Гоу, - прежде всего начинали с обогащения своего государства"^*. Экономическая деятельность в их представлениях была не самоцелью, а средством выполнения общих задач управления.

^* (Чжицзян ли сяньшэн вэньцзи (Собрание сочинений учителя Ли, состоявшего в должности чжицзян) в серии "Сы бу цункань". Шанхай, [1930-е годы], цзюань 16. Л. 16.)

Основные источники обогащения страны идеологи и политики видели прежде всего в развитии земледелия. Выдвигая проекты его поощрения, они следовали тезису традиционного учения: "Земледелие - ствол (основное), торговля и ремесло - ветви (второстепенное)" или "Пренебрегать торговлей, обращать главное внимание на земледелие". Мыслители разных эпох, считая развитие земледелия залогом хорошего правления и гарантией общественного порядка, требовали, чтобы правители заботились о нем, осуждали все, что мешало его процветанию.

В условиях разорения крестьянского хозяйства, дефицита государственного бюджета, резкого обострения классовых и социальных противоречий в стране средневековые ученые использовали традиционную теорию "земледелие - ствол, торговля и ремесло - ветви" как основу для критики современной им политики в экономической области.

В средневековой трактовке теории "о главном и второстепенном" сказалось влияние древних мыслителей как конфуцианского, так и легистского толка, и особенно ханьского конфуцианства. Вобрав в себя основные аспекты воззрений древних (противопоставление земледельческого населения неземледельческому, подчеркивание неразрывной связи земледельцев и государства), эта теория приобрела конкретные черты, характерные для своего времени. В форме традиционного учения формулировались идеи о соблюдении должных пропорций между основной производительной отраслью хозяйства (земледелием) и торговлей как источниками обогащения казны, о государственном регулировании хозяйства и ограничении частной деятельности, "выравнивании" крайностей в экономической сфере.

Средневековые авторы заимствовали древнее представление о стратификации китайского общества по профессиональному принципу, согласно которому "народ" (минь), или население страны, делился на чиновников-ученых (ши), земледельцев (нун), торговцев (шан) и ремесленников (гун). Нередко к "народу" причисляли лишь представителей трех последних занятий, а порой лишь земледельцев.

Под многогранным термином "нун" в различных контекстах мог иметься в виду и земледелец - непосредственный производитель, и землевладелец. Отнесение их к одной категории налогоплательщиков выражало специфику экономического знания в Китае, имеющего для казны сугубо практическое применение.

Эта тенденция проявилась и в представлениях средневековья о формах землевладения и землепользования. Традиционное деление на земли государственные и частные (букв, народные), установленное казной, служило лишь одной цели - определить фискальные обязанности "народа". Хотя на различных этапах средневековья степень обладания земельной собственностью со стороны казны была различна, по традиции суверенная собственность государства на землю считалась непреложной.

Носители экономических знаний, стараясь подчеркнуть значение земледельцев, презрительно относились к другим профессиям. Одна из излюбленных тем традиционной историографии - раскрытие противоречий между земледельцами и торговцами. Выступая против эксплуатации сельского населения торговцами и ростовщиками (с которыми у казны были свои счеты), средневековые идеологи утверждали тезис о единстве земледельцев и государства.

Идеальное воплощение теории "земледелие - ствол, торговля и ремесло - ветви" китайские авторы видели в обществе, изображенном в древних трактатах "Чжоу ли" и "Мэн-цзы", повлиявших на формирование различных идеологических течений. Многие средневековые авторы были почитателями утопической системы "цзин тянь" (так называемых колодезных полей), при которой якобы каждый земледелец имел участок земли и сам его обрабатывал. Они рассматривали систему "цзин тянь" как весьма совершенный инструмент для проведения в жизнь учения "об основном и второстепенном": она якобы идеально обеспечивала бесперебойность налоговых поступлений и социальную гармонию в обществе.

Средневековые авторы были идеологами натурального хозяйства, в котором торговля и ремесло были сведены до минимума. Не допуская чрезмерного развития товарного хозяйства, подтачивающего извечную опору правителя - патриархально-феодальные отношения в стране, они стремились упрочить всю систему производственных отношений.

Вместе с тем большинство авторов экономических проектов, считая невозможным восстановить прошлое, предлагали лишь действовать в духе древней системы и выдвигали весьма конкретную программу решения финансовых проблем. Она содержала традиционные меры по развитию земледелия "вширь" и "вглубь". Во-первых, поддержание в должном порядке ирригационных сооружений для борьбы с последствиями засухи и наводнениями; во-вторых, освоение целинных земель, предусматривающее как предоставление различных льгот (например, расширение частных владений путем освоения нови, награждение особо отличившихся почетными титулами и т. п.), так и принудительные меры; в-третьих, отмену наиболее тяжелых повинностей, отвлекавших земледельцев от их труда; в-четвертых, временную отмену налогов и недоимок в районах, пострадавших от стихийных бедствий, военных действий, и выдачу продовольствия и семян на льготных условиях из казенных фондов.

Но наиболее важным звеном этой программы были мероприятия, способствовавшие переливу "сил народа" из "побочных" занятий в "основные". Они предусматривали множество аспектов: уменьшение численности торговцев и ремесленников, приобщение их и "дармоедов"^* к сельскому хозяйству, наделение землей безземельных крестьян.

^* (Так, Ли Гоу относил к "дармоедам" буддийских и даоских монахов, корыстолюбивых чиновников, разного рода бродяг, шаманов, гадателей, лекарей, бродячих артистов (Чжицзян ли сян шэн вэньцзи. Цзюань 16. Л. 76-96), а его современник Оуян Сю - буддийских монахов и воинов (Оуян юншуцзи - в серии "Госюе цзибэнь цуншу". Б. м., б. г. Кн. 3. Цзюань 9. Л. 64).)

Наряду с этим предлагались проекты переселения малоземельных хозяйств из густонаселенных районов в места, где имелись большие массивы нови, приобщения к земледелию ссыльных и осужденных, которых следовало снабдить минимумом производительных средств.

Осуществление этих мер было немыслимо без решения острых аграрных проблем, и особенно без пресечения чрезмерной с точки зрения казны концентрации земли в руках частных лиц, посягавших на доходы государства. Через все средневековье проходит тенденция к ограничению норм размеров частного землевладения, намеченная еще ханьским ученым Дун Чжуншу (11 в. до н. э.). Смысл этих предложений заключался в ликвидации крайностей эксплуатации путем сокращения размеров частных земель и увеличения прослойки надежных налогоплательщиков из мелких и средних крестьянских хозяйств. Эти проекты не затрагивали решения коренных проблем, связанных с эксплуатацией крестьян землевладельцами.

Предлагаемые или проводимые меры трактовались как проявление заботы правителя о "народе". Одновременно в них прослеживается вторая, но главная линия - стремление во всем действовать на благо казны. Типична в этом аспекте фраза из указа минского императора: "Каждый человек, привлеченный государством для пахоты, может прокормить... несколько человек, а в этом заключена польза государству"^*.

^* (Цит. по: Бокщанин А. А. Императорский Китай в начале XV века. М., 1976. С. 204.)

Та же идея первостепенности интересов государства была типична для экономической мысли средневековья применительно к сфере, связанной со "второстепенным занятием". Когда речь шла о необходимости пренебрегать торговлей и ремеслом, то имелось в виду, что эти отрасли хозяйства вслед за земледелием должны быть побочным источником доходов казны. Практически это означало, что следует развивать казенные торговлю и ремесло, а частные - всячески ограничивать.

Мотивом выдвижения таких проектов было то, что частные торговцы и ремесленники отвлекают "выгоду" из государственного кармана в свой собственный. При этом отношение к различным категориям торговцев и ремесленников, в частности мелким и крупным, было неоднозначным. Существование первых не представляло прямой угрозы интересам государства, а претензии к ним объяснялись лишь стремлением приобщить их к земледелию. Деятельность же крупных торговцев рассматривалась как наносившая урон доходам казны. Отсюда выдвижение программы "подавления" крупного купечества, включавшей ряд мер, ставивших его деятельность в определенные рамки, часто в унизительную зависимость от государства (официальный запрет торговать отдельными видами товаров, разнообразная система налогов и поборов, мелочный контроль, принудительные закупки товаров по заниженным ценам и т. п.). Более того, мероприятия, ущемлявшие крупное купечество и выгодные казне, трактовались как защита интересов мелких торговцев^*.

^* (Именно так обосновывал необходимость проведения торговой реформы, направленной против крупного купечества и рассчитанной на увеличение доходов казны, Ван Аньши (см.: Хрестоматия по истории средних веков. Т. II. М., 1963. С. 52-54).)

Особо осуждались на всем протяжении средневековой истории Китая торговая, ростовщическая и предпринимательская деятельность высших слоев господствующего класса: представителей аристократии, сановников, военных чинов. Их коммерческая инициатива пресекалась административными мерами.

Именно в торговой и предпринимательской сфере особенно отчетливо противопоставлялись интересы казны, как справедливые, законные (гун), и частных лиц, как корыстные и порочные (сы). Средневековые ученые, утверждая, что двигатель частной деятельности - стремление к выгоде^*, строили отношения казны с "частным сектором" не только на мерах принуждения, но и с учетом человеческой психологии.

^* (Под термином "ли" (выгода, прибыль, доход) подразумевалась погоня за личной наживой - качество, противопоказанное "благородному мужу" - конфуцианскому идеалу личности.)

Одной из главных черт программы государственного контроля экономики стал принцип равновесия (цин чжун), заимствованный у идеологов древности и получивший дальнейшее развитие в средневековье. Суть его состояла в правительственном контроле над рынком при помощи формирования запасов зерна, в установлении "справедливых" цен на товары во время их удорожания или обесценения и т. п.^*

^* (См.: Материалы по экономической истории Китая в раннее средневековье. М., 1980. С. 39, 80, 81, 143, 190. Наиболее полное развитие этот принцип получил в трудах Ли Гоу (см.: Чжицзян ли сяньшэн вэньцзи. Цзюань 16. Л. 126-136) и в деятельности Ван Аньши (см.: Хрестоматия по истории средних веков. Т. I. С. 53-54).)

В средневековье были восприняты идеи древних мыслителей о том, что товары соизмеримы посредством денег, что серебро и золото имеют не только потребительную, но и меновую стоимость. Утверждая, что деньги были созданы в древности совершенными, средневековые ученые призывали современных правителей налаживать и регулировать их обращение для усиления власти "сына Неба", обеспечивавшей превалирование государственного начала над частным. Весьма показательно, что в равной мере и Ли Гоу (XI в.) и Гу Яньу (XVII в.) аргументировали подобные взгляды ссылкой на высказывание ханьского советника Цзя Шаня (201-169 до н. э.): "Деньги - это не вещь, имеющая конкретное применение, но с их помощью можно стать богатым и знатным. Богатство и знатность - это то, что является кормилом власти правителя"^*.

^* (См.: Чжицзян ли сяньшэн вэньцзи. Цзюань 16. Л. 18а; Тин-линь ши вэньцзи (Собрание поэтических и прозаических сочинений Гу Яньу), т. 2. Тайбэй, 1970. Цзюань 6. Л. 7а.)

Средневековые авторы заимствовали тезис древних о важности института монополии на традиционные товары (соль, железо, а позже и чай) как об одном из источников пополнения государственной казны. Ученые развивали идеи о том, что государство должно стать монопольным производителем продукта или неусыпно контролировать его сбыт (закупая товары у частных лиц). И в сфере экономической мысли, и в практической политике монополия выступала в самых разнообразных формах, и главной ее целью оставалось обеспечение "казенной выгоды"^*.

^* (Чжицзян ли сяньшэн вэньцзи. Цзюань 16. Л. 18а-23а; см. также: Установления о соли и чае. М., 1975. С. 52.)

Часто среди ученых возникали споры по поводу того, что наиболее важно для обогащения казны - дальнейшее усиление сферы производства (земледелия, казенных ремесла и торговли) или сокращение уровня потребления населения, начиная от представителей правящего дома, включая императора, и кончая простолюдинами.

Тезис о необходимости уменьшения потребительских трат и расходов все убывающих финансов страны, как и многие другие экономические проблемы, был представлен в экономической мысли преимущественно в категориях поведенческой этики императора и народа. Так, традиционным стало утверждение об обязанности правителя проявлять умеренность в расходах на свою особу и нужды двора, а народа - быть бережливым.

В осуждении расточительства двора и мотовства всех слоев населения Поднебесной прослеживается тенденция к осмыслению этого феномена и в плане чисто экономическом. Призыв к экономии, обращенный к императору и его окружению, был вызван ухудшением финансового положения страны. Естественно, что речь шла лишь о том, чтобы несколько снизить траты двора, сохранив в целом уровень потребления, приличествовавший "верхам"^*.

^* (См., например: Чжицзян ли сяньшэн вэньцзи. Цзюань 16. Л. 1а-3а.)

Потребление же для низов было сведено к минимуму. В обстановке всеобщего расточительства выдвигались проекты приобщения населения к бережливости. Все без исключения ученые в соответствии с конфуцианскими представлениями настаивали на соблюдении уровня потребления каждым подданным в зависимости от его места в обществе. При этом решалась задача не только экономического характера - как при крайне скудном обеспечении народных масс избежать взрыва их недовольства.

Экономическая мысль Китая и комплекс проведенных мероприятий в средние века были нацелены на поддержание экономики страны на определенном уровне. Ориентированные на усиление власти правителя, они отразили поиски наиболее рациональных способов эксплуатации населения не только в сфере производства, но и в сфере потребления, стремясь ликвидировать опасные тенденции разного рода крайностей.

Эти взгляды особенно четко проявились в XI в. в реформаторских проектах и деятельности в экономической сфере их авторов Фань Чжунъяня и Ван Аньши. Последний, поощряя "главное занятие", предложил предоставлять крестьянам денежную ссуду под залог будущего урожая, оградив их от чрезмерного гнета ростовщиков; облегчить выполнение трудовых повинностей; регулировать взимание поземельного налога. Программа же "подавления второстепенного" свелась к нововведениям в области торговли: мелким торговцам, как и крестьянам, казна должна была выделить денежные ссуды под небольшой процент, чтобы они могли противостоять конкуренции крупных торговцев. Вся торговля в стране должна была вестись под контролем государства через специально созданные казенные управления. Трудовая повинность ремесленников была заменена денежным взносом.

Несколько ущемляя интересы ростовщиков, крупных торговцев, крупных земельных собственников, реформаторы стремились прежде всего укрепить экономические позиции государства.

Несколько отличалось по характеру реформаторское движение в минском Китае в XVI-XVIII вв. Сторонники преобразований пошли дальше традиционных конфуцианских принципов, распространяющихся и на область экономики, выдвинув требование ликвидации казенных предприятий, государственной монополии на соль, на добычу и обработку руд.

Резкие нападки вызывали казенное ткацкое дело, препятствовавшее развитию ремесла и частных ткацких мануфактур, многочисленные внутренние таможенные заставы. Еще более остро эти требования были сформулированы в программе группировки академии Дунлинь в XVII в. Требование ликвидации государственных прав на разработку недр и отмены внутренних пошлин, на передачу казенных фарфоровых и ткацких мастерских частным лицам отразило интересы групп феодальной интеллигенции, которые были тесно связаны с купечеством, владельцами крупных ремесленных мастерских и мануфактур в наиболее развитом районе Китая. Группировке Дунлинь удалось осуществить ряд проектов, в частности взимание налогов с горнорудного производства.

Один из аспектов экономической мысли Китая - мировоззрение идеологов крестьянства, для которого характерна устойчивая эгалитарная традиция на всем протяжении средневековья.

Глухо и лишь эпизодически эта тенденция проявилась в восстании "желтых повязок" 184 г. и сопутствовавших ему народных выступлениях; затем в восстании под главенством даоского проповедника Ли Баня в начале IV в. в Сычуани, где был провозглашен "принцип великого уравнения того, что принадлежит вану", включая "распределение поровну пахотных земель"; в выступлении 486-487 гг. во главе с Тан Юйчжи на юго-востоке страны; в крестьянской войне 874-901 гг.; в восстании 940 г. в уезде Хуанмэй (пров. Хубэй).

X-XII века особо отмечены как бы серийной вспышкой выдвижения уравнительных требований. Так, лозунг "уравнения бедных и богатых" в восстании 993-997 гг. отразил представление крестьян о неправедности богатства феодалов - источнике их страданий - и экспроприации этого богатства (зерна, денег, продовольствия, одежды, утвари и т. п.). Требования восставших не затронули сферу аграрных отношений, а лишь выразили их стремление распределить поровну захваченное имущество среди бедняков. Идея имущественного уравнения материальных благ отразила чисто потребительский идеал, который мыслился достичь посредством насильственного устранения разрыва между богатством и бедностью. Лозунг провозглашал экономическое равенство и отрицал правомерность нетрудовой собственности феодалов.

Самое крупное в Сунской империи восстание 1120-1122 гг. под руководством Фан Ла (на западе пров. Чжэцзян) выдвинуло лозунг: "Равноправие - отсутствие верхов и низов - таков справедливый принцип". Это был преимущественно негативный и для того времени утопический идеал^*, сводившийся к утверждению строя свободных общин, которые являлись не только религиозными, но и хозяйственно-экономическими объединениями. Члены общины освободились от обычных повинностей в пользу феодалов и явочным порядком уплачивали налоги не казне, а самой общине.

^* (Та же тенденция проявилась в восстании 1130-1135 гг. в провинциях Хунань и Хубэй, возглавлявшемся Чжун Сяном, а затем Ян Яо.)

Однако позитивная сторона социальных чаяний крестьян в конечном счете оставалась несостоятельной, исторически бесперспективной. Даже во время самой крупной в истории Китая крестьянской войны XVII в. повстанцы не сумели воплотить в жизнь идеалы равенства и справедливости, в частности смутно выраженную ими идею уравнительного передела земли.

Отмечая специфику донаучного экономического мышления в целом, можно говорить о приближении в некоторой степени мыслителей Китая к пониманию объективных процессов в обществе. Многочисленные реалистические высказывания, разнообразные проекты, умозрительные схемы и хозяйственная деятельность свидетельствовали об адекватной оценке действительности. Вместе с тем этим воззрениям были присущи специфические черты. Общество в понимании мыслителей средневековья было прежде всего духовным организмом, вследствие чего экономическая деятельность рассматривалась средством достижения моральных целей. При таком подходе экономика вообще не являлась в их представлениях самостоятельной реальностью, поскольку ее назначение они видели лишь в рамках более широкого идеального целого, а экономические категории выражались в категориях поведения правителя.

Средневековые мыслители стремились осмыслить реальные производственные отношения, чтобы повлиять на них и решить вопросы экономики в свете метафизической системы ценностных ориентаций.