"Корсар"

В 1882 году Морган счел, что он уже достаточно богат, чтобы позволить себе купить роскошную яхту, которой дал имя "Корсар". Он весьма охотно проводил время на борту яхты в компании своих друзей и "приятельниц", а кроме того, яхта в те времена считалась наглядным символом богатства. Восемь лет спустя Морган заказал другую яхту - "Корсар II", еще больших размеров и оборудованную с небывалой роскошью. На своих яхтах Дж. П. Морган не только отдыхал, но часто приглашал туда компаньонов или конкурентов, представителей правительства или подчиненных ему директоров, чтобы в тишине завершить какое-либо выгодное дело.

В 1898 году, когда разразилась американо-испанская война, Морган продал яхту "Корсар-П" правительству, и переименованное судно приняло участие в военных действиях против Испании. Одновременно миллиардер заказал верфям новую яхту - "Корсар III". В заказе говорилось: судно должно быть значительно больше предыдущего (длина 302 фута, то есть около 100 метров), но оснащено с прежней пышностью. В ходе строительства возникли некоторые трудности, поскольку нельзя было достать таких же ковров, как на "Корсаре II". По поручению Моргана и на его деньги были сделаны точно такие же ковры, какие миллиардер очень любил.

В пожилом возрасте Морган все чаще бывал на своей яхте. Даже во время поездок в Европу он приводил яхту в Средиземное море, чтобы там принимать гостей. Чем больше он богател, тем охотнее встречался с членами королевских фамилий Европы. В Риме он добился аудиенции у итальянской королевы и у папы, а в Лондоне королева Александра сама прибыла в его резиденцию, чтобы полюбоваться его коллекциями произведений искусства. Кайзер Вильгельм принял его приглашение на завтрак, устроенный на борту яхты "Корсар III".

Название судна пристало и к самому Пирпонту Моргану, которого и друзья и враги единодушно - но, разумеется, за глаза - называли Корсаром. В этой кличке было немало правды. Льюис Кори в своей книге "Дом Моргана" пишет:

"Неукротимый в своей ненависти, Морган никогда не забывал и не прощал неуважения, а обижался очень легко. Отличаясь железной волей, он непоколебимо шел к намеченной цели, и, если при этом приходилось подминать под себя людей, он их топтал".

Среди множества примеров, которые приводят биографы Моргана, упомянем лишь об одном. В 1893 году, когда Дж. П. Морган энергично занимался "реорганизацией" железных дорог, выяснилось вдруг, что председатель правления одной железнодорожной компании, некий Арчибалд А. Маклеод, не хочет мириться с диктатом миллиардера. А надо заметить, что Маклеод стоял во главе компании "Филадельфиа энд Ридинг" - той самой, что владела угольными шахтами, а позже была инициатором раздора Моргана с горняками.

Строптивое поведение Маклеода привело Моргана в бешенство: он не терпел никакого сопротивления. Миллиардер дал указание своим подчиненным начать на бирже крупную спекуляцию акциями этой компании. Результат сказался почти немедленно: несколько дней спустя компания "Филадельфиа энд Ридинг" не выдержала натиска и объявила о своем банкротстве. Маклеоду пришлось сойти со сцены, а компания перешла в руки Моргана.

Густав Майерс так характеризует Моргана в период завоевания им ведущего положения в железнодорожных делах:

"Он был жестоким, агрессивным финансистом, склонным к диктату и раздражительности. В своей области - банковском деле - Морган был великой силой. Его ум был решительным, всегда властвующим над ситуацией. От намеченной цели его не могли отвлечь ни люди, ни преграды. Его методы не отличались деликатностью... Агрессивность характера и поступков Моргана, его дерзкая отвага в преодолении препятствий, презрение к искусственным юридическим ограничениям, пренебрежение к общественному мнению, наконец, его умение определить, где будет получен наилучший результат, - все эти черты и способности были необходимы как раз в те времена".

Пирпонт Морган был Корсаром не только в бизнесе, но и в личной жизни. На этот счет нелишне еще раз процитировать Льюиса Кори, который пишет:

"Старый Морган отличался исключительным мотовством. Его любовные похождения шокировали пуританскую Америку. Своих многочисленных любовниц, которых он выбирал из числа красивейших женщин Европы и Америки, Морган награждал очень щедро, не уступая в этом самому Людовику XIV. Он был религиозен и имел собственную церковь, где держал своего пастора. Но приезжал он туда обычно со своей очередной любовницей, которая ожидала его в карете. Он не находил ничего аморального в этом фарисейском сочетании набожности с плотской распущенностью".

Даже Фредерик Л. Аллен, для которого Морган был "монархом Уолл-стрита" и который восхищается его "королевским образом жизни", решается на несколько критических замечаний в адрес своего героя. Разумеется, они не столь прямолинейны, как обвинения Майерса или Кори, но достаточно красноречивы, ибо выходят из-под пера почти официального биографа. Аллен пишет:

"Когда Морган думал о промышленности, то он имел в виду не тысячи рабочих, чей труд увеличивал производство, и даже не о техническом прогрессе, благодаря которому растет производительность в промышленности. Он заботился прежде всего об инвесторах [читай: капиталистах. - Г. Я.], чьи деньги финансируют промышленность, а также о директорах и председателях, обязанностью которых является защита и обогащение инвесторов".

Аллен противопоставляет "королевский образ жизни и пышные путешествия" Моргана жизни "огромной массы рядовых мужчин и женщин, от которых он был страшно далек:

"Законы, направленные на признание за ними [рядовыми гражданами. - Ред.] права на большее участие в плодах национальной экономики, Морган считал плохими. По его мнению, такие законы вступают в противоречие с принципами бережливости и разумности, которые должны лежать в основе финансовой политики... Идея демократии была чужда Моргану".

Если Джон Д. Рокфеллер в пожилом возрасте стремился казаться прежде всего "филантропом", то Дж. Пирпонт Морган выступал в роли "коллекционера". Начал он с покупки старинных рукописей и первопечатных книг. Таким первым приобретением Моргана стала рукопись одной из книг Уильяма Теккерея, которую он так и не удосужился прочесть. Затем, особенно во время поездок в Европу, он скупал картины и скульптуры, стекло и хрусталь, миниатюры и барельефы, гобелены и старинные часы, редкие издания Библии, ценные автографы знаменитостей.

Следует заметить, что при этом Морган не раз становился жертвой обедневших аристократов, которые про давали ему фальшивые "семейные реликвии", или мошенников, которые уговаривали его купить различные подделки, выдавая их за произведения выдающихся мастеров. Широко известен анекдот о приобретении Морганом поддельного "Портрета ребенка" Веласкеса. Когда эксперты установили, что эта мазня не имеет ничего общего с Веласкесом, взбешенный Корсар заявил: "Мне все равно, кто нарисовал это!"

Разраставшиеся год от года коллекции Морган хранил либо в своем огромном особняке, который все больше напоминал захламленный музей, либо в нью-йоркском "Метрополитэн музеум оф арт", который он опекал, входя в состав его правления и занимая там почетный пост председателя. На этой почве и произошел характерный инцидент между Дж. П. Морганом и знаменитым американским экспертом и критиком Роджером Фраем, который в течение ряда лет был хранителем музея.

Вирджиния Вулф, автор книги "Роджер Фрай", так пишет об этом инциденте. В 1909 году Фрай хотел приобрести для музея какую-то картину. Узнав об этом, Морган заявил, что намерен купить ее для себя. Разразился скандал, но миллиардер поставил на своем, и Фрай подал в отставку. Чувствуя горечь и обиду, Фрай дал волю своим чувствам, назвав Моргана "отвратительнейшей личностью". В письме, которое цитирует Вирджиния Вулф, Фрай писал:

"Я убежден, что ему нужна только лесть. Подлинная ценность вещей ему безразлична. Эксперты ему нужны лишь для того, чтобы подтверждать необычайную быстроту его мысли. Этот человек настолько надут спесью и сознанием собственной мощи, что ему никогда не приходило в голову, что другие люди тоже имеют какие-то права".

Фрай весьма сатирически описал совместную с Морганом поездку в Италию. При этом он подчеркнул, что, несмотря на свои семьдесят лет, миллиардер путешествовал в сопровождении любовницы.

В последние годы жизни Дж. П. Моргана американская буржуазная пресса славила коллекционера, подчеркивая его "великодушие" в связи с передачей им большинства своих коллекций музею "Метрополитэн". Повсеместно думали, что это был бескорыстный дар, но, как утверждает Фердинанд Ландберг в своей книге "60 семейств Америки", после смерти Моргана выяснилось, что миллиардер лишь "одолжил" музею свои коллекции. А его сын, который вел переговоры с дирекцией музея, продал музею эти "дарованные" коллекции за 25 миллионов долларов. Как видим, Пирпонт Морган умел наживать деньги даже после смерти...

оформить кредитную карту