Учреждение фондов

(Статья написана в 1757 году и помещена в "Энциклопедии", т. VII, в сочинениях Тюрго под редакцией: Дюпон де Немура, т. III, стр. 235-255; Дэра, т. I, стр. 299-309; Шелля, т. I, стр. 584-593; Вигрё, стр. 170-180.)

[Политика и естественное право]

Слова учреждать, учредить, учреждение применимы ко всякому установлению, прочному и постоянному, как весьма естественная метафора, ибо само слово установление основывается как раз на такой же метафоре.

В этом смысле говорят: учреждение империи, учреждение республики. Но мы в этой статье не будем затрагивать такие обширные темы: все, что мы могли бы о них сказать, связано с первоначальными принципами государственного права, с первым установлением людьми органов управления.

Говорят также: учредить секту. Наконец, говорят: учредить академию, школу, больницу, монастырь, фонды для служения обедни, выдачи призов, для проведения публичных увеселений и т. д. В этом смысле учредить фонд значит предназначить фонд или известную сумму денег для длительного осуществления поставленных учредителем целей, независимо от того, предусматривают ли эти цели выполнение обряда религиозного культа или удовлетворение общественных нужд, или же дело идет лишь об удовлетворении тщеславия учредителя, что часто является единственным подлинным мотивом, если даже оба других мотива служат ему покровом.

В рамки настоящей статьи не входят: формальности, необходимые для передачи собственности или фондов лицам, коим поручено выполнение намерений учредителя и которые были для этого последним предназначены; меры предосторожности, которые должны быть приняты для обеспечения постоянного выполнения обязательств, принятых этими лицами; возмещение убытков тем, которых эта передача собственности может интересовать, например сюзерену, навсегда лишающемуся пошлин, получаемых им при каждой перемене собственника данного участка; пределы, которые политика мудро хотела поставить чрезмерному росту этих отнюдь не скромных дарений; наконец, различные существенные или привходящие обстоятельства учреждения фондов, давшие повод к созданию различных законов. Подробное описание этого дано в статьях [Энциклопедии]: Учреждение (юриспруденция), Крепостное состояние, Погашение долгов, к которым мы и отсылаем.

[Невыгоды учреждения фондов]

Наша цель здесь заключается не в чем ином, как в рассмотрении пользы учреждения фондов вообще в отношении к общественному благу, или, вернее, в показе их невыгод. Пусть последующие соображения совместно с философским духом нашего века способствуют тому, чтобы отбить охоту к учреждению новых фондов и уничтожить остаток суеверного уважения к старым.

[Паллиативные меры и средства устранения некоторых общественных бедствий]

1. - Учредитель фондов - это человек, которому желательно увековечить осуществление своей воли. Но, предполагая самые чистые его намерения, сколько можно привести доводов для сомнения в его познаниях? Как легко причинить зло, желая сделать добро? Как можно с уверенностью предусмотреть, произведет ли какое- нибудь установление то действие, какое от него ожидается, а не совершенно обратное, разглядеть сквозь иллюзию близкого и кажущегося блага реальные беды, которые повлечет за собой длительное сцепление неизвестных причин, знать подлинные язвы общества, доискаться их причин, отличать средства излечения от паллиативов; защитить себя, наконец, от власти искушений, окинуть строгим и спокойным взором проект, окруженный ореолом славы, в котором нам его представляет восхваление слепого народа и наш собственный восторг. Потребовались бы усилия величайшего гения, и, быть может, успехи политических наук в настоящее время еще недостаточны, чтобы этого достигнуть. Нередко некоторым частным лицам предлагают средства против зла, причина которого имеет общий характер, причем иногда само средство борьбы со злом усиливает влияние причины зла. Мы имеем поразительный пример такого рода в нескольких домах, предназначенных служить убежищем для раскаявшихся женщин. Чтобы быть принятыми в подобное убежище, надо доказать свою причастность к разврату. Я прекрасно знаю, что эту предосторожность пришлось придумать для того, чтобы помешать использованию этого учреждения для других целей, но одно это разве не доказывает, что отнюдь не подобными установлениями, не имеющими отношения к истинным причинам распущенности, следовало с нею бороться? То, что я сказал о распутстве, истинно и для бедности. Бедняк имеет неоспоримые права на изобилие богача. Гуманность, религия одинаково обязывают нас помогать нам подобным в нужде. Для выполнения этого необходимого долга в христианском мире было создано множество благотворительных установлений для облегчения всякого рода нужд; бесчисленные бедняки были собраны в больницах, ежедневно получали пропитание у ворот монастырей. Что же произошло? Именно в странах, где эта бесплатная помощь более всего распространена, как то в Испании и в некоторых частях Италии, нищета представляется более обычным и более общим явлением, чем в других странах. Причина этого весьма проста и отмечена многими путешественниками. Дать возможность жить бесплатно большому числу людей значит поддерживать праздность и все обусловленные ею беспорядки, это значит оказывать предпочтение положению бездельника перед положением человека, который трудится, следовательно, это значит уменьшить для государства сумму труда и произведений земли, часть которой неизбежно остается необработанной. Отсюда частый недород, усиление нищеты и, как следствие этого, уменьшение народонаселения: порода искусных в мастерстве граждан заменяется гнусным простонародием, состоящим из нищих бродяг, готовых на всякого рода преступления. Чтобы убедиться в зловредности этой плохо направленной милостыни, представим себе государство, столь хорошо управляемое, что у него не имеется ни одного бедняка (вещь, несомненно возможная для государства, имеющего колонии, которые надо заселить). Установление бесплатной помощи для некоторого числа людей немедленно создало бы бедняков, то есть дало бы этому же числу людей стимул стать таковыми, забросив свои занятия. Результатом этого были бы вычет из труда и богатства государства, увеличение бремени общественных повинностей, возлагаемого на каждого работающего человека, и все непорядки, какие мы наблюдаем в современном устройстве обществ. Таким образом, самые чистые добродетели могут ввести в заблуждение тех, кто неосторожно предается всему, что они им внушают. Но если благочестивые и достойные намерения обманывают возлагаемые на них надежды, то что подумать об учреждении тех фондов, истинный мотив и цель которых заключались лишь в удовлетворении пустого тщеславия и которые, несомненно, наиболее многочисленны. Я не побоялся бы сказать, что если сравнить преимущества и недостатки всех существующих в настоящее время в Европе фондов, то, возможно, не нашлось бы ни одного, который выдержал бы испытание с точки зрения просвещенной политики.

[Невозможность длительного выполнения воли учредителя]

2. Но, как бы ни была велика польза, которую приносит учреждение фонда, оно в самом себе несет неисправимый порок, вытекающий из самой его природы, - невозможность длительного использования фонда по назначению. Учредители грубо обольщаются, когда воображают, что их рвение будет передаваться из века в век лицам, коим поручено выполнение их воли. Некоторое время они, может быть, и будут воодушевлены ею, но не бывает лиц, которые бы постепенно не утратили своего первоначального духа, не бывает такого чувства, которое не притупляется самой привычкой и близостью к волновавшим его предметам. Каких только смутных чувств ужаса, грусти, умиления человеколюбием, жалостью к страждущим не испытывает человек, впервые вошедший в больничную палату. Ну что ж, пусть он откроет глаза и посмотрит: в этом самом месте, посреди всех собранных здесь человеческих несчастий, священники, обязанность которых заключается в облегчении этих несчастий, разгуливают с невнимательным и рассеянным видом; они машинально и равнодушно разносят от одного больного к другому еду и прописанные лекарства, иногда с убийственной небрежностью; они ведут безразличные разговоры и заняты, быть может, самыми веселыми и безрассудными мыслями; они стремятся к своим целям, преследуют их, а стоны, громкие крики боли могут отвлечь их не больше, чем журчание ручейка может прервать оживленный разговор; тщеславие, зависть, ненависть, все страсти господствуют там, как и везде. Трудно себе представить, но бывало так, что то же самое ложе было одновременно ложем смерти и ложем разврата. Таково действие привычки в отношении предметов наиболее способных трогать человеческое сердце. Вот почему никакой энтузиазм не бывает устойчивым. А как могут те, кто управляет фондом, выполнять волю учредителя длительно и точно без воодушевления? Какой интерес пересилит в них лень, эту тяжесть, кроющуюся в человеческой природе и непрестанно стремящуюся удержать нас в бездействии? Сами меры предосторожности, принятые учредителем для обеспечения исполнителям его воли постоянного дохода, избавляют последних от стараний заслужить его. Может ли он назначить наблюдателей и инспекторов, чтобы заставить выполнять условия фонда? С этими инспекторами произойдет то же самое, что и со всеми, кого определяют для установления какого бы то ни было порядка. Если препятствие, мешающее установлению порядка, обусловлено ленью, то та же лень помешает им его устранить; если дело заключается в денежном интересе, то они легко смогут разделить между собой прибыль. Таким образом, сами наблюдатели нуждаются в надзоре, и где был бы конец этой нелепой последовательности? Каноников, правда, обязали аккуратно посещать службу, сведя почти все их доходы к получениям за участие в священнодействиях, но это средство может принудить [их] лишь к чисто внешнему участию. Какую же пользу оно может оказать в отношении других, значительно более важных целей учрежденных фондов? Поэтому почти все фонды, созданные в прошлом, выродились по сравнению со своим первоначальным назначением. И тогда тот же дух, который породил первые фонды, заставил создать новые по тому же или другому плану, последние в свою очередь выродились и также были заменены таким же способом. Обычно учредители столь предусмотрительно принимали меры, чтобы предохранить свои установления от вносимых извне нововведений, что обычно оказывается легче, и, несомненно, также более почетно учредить новые установления, чем преобразовать старые, но благодаря этим двойным и тройным перестройкам число дармоедов в обществе и сумма фондов, изъятых из общего обращения, непрерывно увеличиваются.

Некоторые фонды перестают существовать еще по другой причине, а именно вследствие истечения срока; это - фонды, учрежденные в деньгах или в процентных бумагах. Известно, что все виды дохода с течением времени теряют почти всю свою ценность по двум причинам: первая заключается в постепенном и последовательном увеличении нарицательной ценности марки серебра¹, которое ведет к тому, что тот, кто первоначально получал ливр, стоивший двенадцать унций серебра, сегодня за ту же пробу получит в наших ливрах лишь один, не стоящий и семьдесяттретьей части этих двенадцати унций. Вторая причина заключается в увеличении массы серебра. Это привело к невозможности сегодня за три унции серебра получить то, что можно было до открытия Америки иметь за одну. Если бы указанные фонды были целиком упразднены, это не причинило бы больших неудобств. Созданные на эти фонды учреждения продолжают существовать, хотя и не на условиях этих фондов. Так, например, если доходы больницы пострадают от такого убавления, то будет сокращено число больничных коек, но сохранятся оклады капелланов.

¹ (Марка - полфунта, или 8 унций, - старинная мера веса серебра.)

[Со временем польза, приносимая учрежденными фондами, исчезает]

3. Я хочу предположить, что всякий учрежденный фонд первоначально приносил неоспоримую пользу, что были приняты достаточные меры предосторожности, чтобы помешать лени и небрежности привести его к вырождению, что природа учрежденных фондов предохраняет их от влияющих на общественные богатства перемен, которые происходят с течением времени: неизменность, которую его учредители постарались ему придать, также является значительным недостатком, ибо время приносит новые перемены, кои уничтожают пользу, которую данный фонд первоначально приносил, и могут даже сделать его вредным. Общество не всегда имеет те же потребности: природа и распределение собственности, деление разных сословий народа по мнениям, нравам, общим занятиям нации или различных ее частей, самый климат, болезни и другие несчастные случаи человеческой жизни подвержены непрерывным изменениям. Возникают новые потребности, другие перестают ощущаться; соотношение живущих в обществе людей изо дня в день меняется, и вместе с тем исчезает или уменьшается польза фондов, предназначенных для их [потребностей] удовлетворения. Войны в Палестине послужили стимулом к созданию бесчисленных фондов, которые перестали приносить пользу с прекращением этих войн. Не говоря уже о военных религиозных орденах, Европа еще покрыта больницами для прокаженных, хотя здесь давно уже неизвестна проказа. Большая часть этих установлений надолго переживает приносимую ими пользу: во-первых, потому, что всегда найдутся люди, которые на них наживаются и заинтересованы в их сохранении; во-вторых, даже тогда, когда люди совершенно уверены в их бесполезности, они очень долго раздумывают над их уничтожением и не могут решить, какие избрать меры и какие выполнить формальности то ли для того, чтобы сломать эти огромные здания, упрочившиеся за столько веков и часто связанные с другими строениями, которые боятся расшатать, то ли для того, чтобы использовать и поделить их обломки; в-третьих, поскольку людям требуется много времени, чтобы убедиться в бесполезности этих учреждений, они иногда успевают стать вредными до того, как люди начинают подозревать, что они бесполезны.

Следует предполагать, что всякий фонд, сколь бы полезным он ни казался, окажется в один прекрасный день по крайней мере бесполезным, а может быть, и вредным, и долго останется таковым. Разве этого недостаточно, чтобы остановить каждого учредителя, который ставит себе иную цель, кроме удовлетворения своего тщеславия?

[Чрезмерный размах]

4. Я ничего не сказал еще о роскоши зданий и пышности многих учреждений: в некоторых случаях оценка приносимой ими пользы в одну сотую долю затраченных на них средств явилась бы весьма благоприятной.

[Более удачные решения]

5. Горе мне, если, представляя эти соображения, я стремился бы к тому, чтобы сосредоточить все п-мышления человека на его собственной выгоде, сделать его нечувствительным к страданиям или благополучию ему подобных, погасить в нем дух гражданина и заменить бездейственной и низменной осторожностью благородную страсть принести пользу людям. Я хочу, чтобы гуманность, стремление к общественному благу доставляли людям те же блага, что и тщеславие учредителей, но надежнее и в более полном объеме, с меньшими издержками и без примеси недостатков, на которые я сетовал.

[Всеобщая потребность в свободе действий]

Среди разных потребностей общества, которые было бы желательно удовлетворить посредством долговечных установлений или фондов, следует различать два рода потребностей. Одни свойственны обществу в целом и являются лишь результатом интересов каждой из его частей: таковы общие потребности человечества, пища для всех людей, добрые нравы и воспитание детей всех семей, и этот общий интерес более или менее настоятелен для разных потребностей, ибо человек сильнее чувствует потребность в пище, чем потребность дать своим детям хорошее воспитание. Не требуется больших размышлений, чтобы убедиться в том, что этого рода потребности общества не таковы, чтобы их могли удовлетворить учрежденные фонды или какое-либо другое даровое средство: в этой области общее благо должно быть результатом действий каждого частного лица в собственных интересах. Всякий здоровый человек должен добывать себе пропитание своим трудом, ибо если бы он насытился не работая, то это произошло бы за счет тех, кто работает. Обязанности государства в отношении каждого из своих членов заключаются в устранении препятствий, которые мешают их деятельности или омрачают удовольствие пользования продуктами, являющимися вознаграждением за нее. Если эти препятствия существуют, то частные благодеяния отнюдь не уменьшат всеобщей нищеты, ибо причина ее целиком сохранится.

Совершенно так же все семьи обязаны давать образование своим детям, все они в этом непосредственно заинтересованы, и только усилия каждой из них в частности могут привести к общему совершенству образования. Если вас забавляет учреждать фонды на оплату преподавателей и стипендии для учеников в школах, то это будет полезным для небольшого числа людей, случайно обласканных судьбой и, возможно, совсем не обладающих талантами, необходимыми для использования ее [судьбы] даров: для всего народа это будет лишь каплей в море, и вы, затратив очень много, достигнете весьма малых результатов. И затем, следует ли приучать людей все требовать, все получать и ничем не быть обязанными самим себе? Этот род попрошайничества, распространившийся среди всех сословий, унижает народ и придает всем высоким страстям характер низости и интриги. Если люди сильно заинтересованы в добре, которое вы хотите им оказать, предоставьте им свободу действий - вот великий и единственный принцип. Если вам покажется, что они проявляют меньше пыла, чем это вам было бы желательно, увеличьте их заинтересованность. Вы хотите усовершенствовать дело образования - предложите премии для соревнования отцов и детей, но пусть эти премии будут выданы тем, кто их заслуживает, по крайней мере в каждом сословии граждан, пусть должности и места всякого рода становятся наградой заслугам и работой с обеспеченной перспективой, и вы увидите, как дух соревнования вспыхнет в каждой семье. Вскоре ваш народ подымется на более высокую ступень, вы просветите его ум, вы привьете ему добрые нравы, вы совершите большие дела, и для этого не потребуется таких издержек, как на учреждение школы.

[Случайные потребности - частная помощь]

Другой вид общественных потребностей, которые пытались удовлетворить с помощью учреждения фондов, включает потребности, которые можно рассматривать как случайные. Будучи ограничены определенным местом и определенным промежутком времени, они в меньшей мере входят в систему общего управления, и для их удовлетворения может понадобиться особая помощь. Дело может идти о помощи в случае недорода, эпидемии, о содержании нескольких стариков, нескольких сирот, о воспитании подкинутых детей, о производстве или поддержании работ, необходимых для благоустройства или оздоровления какого-либо города, усовершенствовании земледелия или каких-либо чахнущих в каком-нибудь округе ремесел, о вознаграждении услуг, оказанных каким-либо гражданином городу, членом которого он является, о привлечении в какой-либо город людей, известных своими талантами, и т. д. Однако весьма сомнительно, чтобы путь общественных установлений и учреждения фондов был бы наилучшим для обеспечения людям всех этих благ в самом широком объеме. Свободное пользование доходами какой-либо общины или обложение всех ее членов в случае срочной и общей необходимости, свободное сообщество и добровольная подписка нескольких щедрых граждан в случае, когда интерес менее непосредственен и менее ощутим всеми, - вот каким образом можно прекрасно выполнить все эти действительно полезные намерения, и этот метод имеет по сравнению с учреждением фондов то неоценимое преимущество, что он исключает какое бы то ни было крупное злоупотребление. Поскольку взносы каждого совершенно добровольны, невозможно, чтобы фонды были обращены не по назначению. Если это произойдет, то источник средств немедленно иссякнет; деньги не израсходуются бесполезно на роскошь и сооружения. Это сообщество того же рода, что и общества в торговле, с той разницей, что оно ставит себе целью лишь общественное благо, и, поскольку фонды используются лишь на глазах участников, последние в состоянии наблюдать за наиболее благоразумным их использованием; помощь оказывается лишь страждущей части общества, лишь хиреющей отрасли коммерции. Прекращается нужда, прекращается и помощь, которая обращается на другие нужды. Здесь не происходит ненужных повторений, ибо щедрость общественных благотворителей всегда определяется признанной в настоящий момент необходимостью. Наконец, этот метод не изымает никаких фондов из общего обращения: земли не будут больше навсегда передаваться в ленивые руки, и их продукция в руках деятельного владельца будет ограничена лишь плодородием почвы. Пусть не говорят, что это несбыточные мечты; Англия, Шотландия и Ирландия полны таких обществ и в течение многих лет испытывают их благодетельное действие. То, что имеет место в Англии, может иметь место и во Франции, и что бы ни говорили, англичане не обладают исключительным правом быть настоящими гражданами. Мы уже в нескольких провинциях имеем примеры таких объединений, что доказывает их возможность. Приведу в пример город Байе, жители которого добровольно сложились, чтобы полностью уничтожить нищенство. Это им удалось сделать, предоставив работу всем здоровым нищим и оказывая милосердие инвалидам. Этот прекрасный почин может быть поставлен в пример другим городам: если сильно захотеть, ничто не может быть легче, чем направить на общеполезные и известные цели соревнование и склонности народа, столь чувствительного к вопросам чести, как наш, и столь легко поддающегося всем впечатлениям, какие правительство захочет и сможет создать у него.

[Общественная польза - высший закон]

6. - Эти размышления должны привести нас к вос-хвалению мудрых ограничений, поставленных королем в своем эдикте от 1749 года, свободе учреждения новых фондов. Добавим, что эти ограничения не оставляют ни малейшего сомнения в неоспоримом праве сначала правительства в гражданских делах, а затем правительства и церкви в религиозных делах располагать старыми фондами, направлять их на новые цели, или, еще лучше, совершенно их уничтожать. Общественная польза - это высший закон, и она не должна страдать ни в результате суеверного уважения к тому, что называют намерениями учредителей, как будто бы невежественные и ограниченные частные лица имели право подчинять своим прихотям будущие поколения, ни из опасения нарушить мнимые права некоторых объединений, словно частные объединения пользуются какими-то правами в отношении государства. Граждане имеют права, и их права священны для самого общества в целом, они существуют независимо от него, они являются его необходимыми элементами, и [граждане] вступают в общество, чтобы вместе со всеми своими правами встать под защиту тех самых законов, кои обеспечивают им имущество и их свободу. Но частные объединения не существуют ни сами по себе, ни для самих себя; они были созданы для общества и должны прекращать свое существование, когда перестают быть полезными.

В заключение скажем, что ни одно из творений человека не создано для бессмертия, и поскольку учреждение фондов, число которых постоянно увеличивается из-за тщеславия, поглотило бы в конце концов все средства и все имущество частных лиц, необходимо сделать так, чтобы их можно было бы упразднять. Если бы все люди, когда-либо жившие на свете, имели могилы, то, чтобы найти землю для обработки, было бы совершенно необходимо разрушить эти бесполезные памятники и потревожить мертвецов, чтобы накормить живых.