Политическая экономия денежной политики

Мы уделили достаточно внимания бюджетной политике и попытались показать, что государственное манипулирование совокупным спросом тяготеет к политике "вперед-стоп-вперед" с уклоном в сторону стимулирующих мероприятий. А что же денежная политика? Разве центральные банки не могут отказаться финансировать дефицит бюджета? Предположим, что ФРС ограничила рост денежной массы четырьмя процентами в год. Что произойдет тогда? Приведет ли большой и постоянный дефицит бюджета к инфляции, если центральный банк откажется поддерживать ату политику? А в отсутствие ускоряющейся инфляции менее частыми могут стать и внезапные разрушительные смены ориентиров i акономичеекой политики.

Этот вопрос особенно важен потому, что центральный банк не испытывает политического давления, ограничивающего свободу действий избранных государственньк деятелей. Люди, создавшие в 1913 г, ФРС, сознавали, что в условии демократии правительство часто будет вынуждено проведать инфляционную' политику, и поэтому отдали власть над денежным обращением в руки органа, не зависимого от. федерального правительства. Члены совета управляющих ФРС по закону назначаются на 14 лет, и поэтому могут действовать без оглядки на Конгресс или администрацию. Что произошло бы, если бы ФРС воспользовалась своей независимостью и проводила бы политику, диаметрально противоположную фискальной политике правительства?

Такое тотальное противостояние закончилось бы поражением ФРС: в конце концов, Конгресс может взять обратно данную ей независимость. С другой стороны. Конгресс не захочет пойти на столь радикальные меры или ввязаться в общенациональную дискуссию, в которой он выглядел бы защитником инфляции. Таким образом, до некоторых пор ФРС, вероятно, могла бы проводить политику, нейтрализующую воздействие бюджетного дефицита. Однако сомнительно, чтобы она стала долго упорствовать в этом. Причины коренятся в том, что до конца не выяснено, как именно «работает» денежная политика, Другая причина - в накоплении враждебности общества к ФРС, которое неизбежно в атом случае. И, наконец, - в консерватизме центрального банка.

По крайней мере, в одном мы можем быть уверены: ФРС трудно будет бороться с инфляционной фискальной политикой до тех пор, пока население страны плохо понимает, что такое процентные ставки и как они распределяют редкие ресурсы между конкурирующими претендентами и между настоящим и будущим; как инфляционные ожидания ведут к росту номинальных, но не реальных процентных ставок; как денежная политика а действительности влияет на процентные ставки и насколько ограничена эти возможность Причем никакая действенная кампания по разъяснению широкой публике истинного значения процентных ставок невозможна, пока разногласия по этому поводу сущакгауют даже среди высокопсставленных чиновников ФРС.

Здесь кто-нибудь может спросить: а почему, собственно, эти чиновники так мучаются с определением целей денежной политики и наилучших путей юс достижения? Почему они не могут испытать это на опыте? У ФРС достаточно полномочий, она располагает огромными человеческими, финансовыми и статистическими ресурсами для проведения экспериментов по определению эффективности различных вариантов денежной политики. Более того, такими возможностями управляющие ФРС располагают уже свыше тридцати пяти лет, Почему же они не смогли узнать о денежной политике больше, чем знают теперь? Может быть, дело в том, что ФРС обладает изрядным запасом бюрократической инерции?

Может быть, конечно, что обширная и могущественная организация, защищенная от какой-либо конкуренции или политического контроля, просто заинтересована в сохранении статус-кво. Денежная политика в нашей стране так запутана потому, что этого хочется центральному банку. Это превращает деятелей ФРС в руководителей и охранителей важных и таинственных, никому до конца не понятных процессов.