Проблема вытеснения

Здесь, впрочем, и лежит самая важная проблема из тех, что связаны с ростом государственного долга. Продажа казначейством облигаций означает, что федеральное правительство вступило в конкуренцию за кредитные ресурсы с другими потенциальными заемщиками. Если центральный банк не увеличит поток кредитных ресурсов (увеличив денежную массу), то окажется, что федеральное правительство состязается с семьями и фирмами за большую долю потока сбережений, В результате займы (а значит, и инвестиции) частного сектора будут вытеснены с кредитного рынка. Если же, стараясь не допустить этой «кредитной схватки», ФРС увеличит банковские резервы, то последует инфляция. Вытеснения же все равно не избежать, но при этом ставки процента по государственным облигациям поднимутся на такой уровень, чтобы не только вытеснить заемщиков из частного сектора, но и компенсировать ожидаемый рост цен.

Из этого можно сделать вывод, что быстрый рост государственного долга - явление нежелательное, поскольку оно отражает большой бюджетный дефицит, ведущий к повышению процентных ставок и вытеснению частных займов и инвестиций.

Решает усложняет проблему повышение налоговых ставок?

Обычной реакцией на дефицит является сокращение расходов, увеличение доходов или какая-либо комбинация этих двух мер. Условно предположим, что расходы правительства сократить нельзя. (В гл. 22 мы увидим, что это предположение может быть близким к истине.) Как же увеличить государственные доходы?

Повысив ставки налогообложения? Не обязательно. Если наиболее оптимистичные версии теории совокупного предложения верны, то можно обеспечить рост налоговых поступлений за счет снижения ставок.

Но предположим, что это излишне оптимистический взгляд на вещи, и рост поступлений обеспечивается ростом налоговых ставок. Из этого, однако, вовсе не следует, что нужно немедленно «закрыть» дефицит дополнительными налогами. Во-первых, долговременный эффект от изменения налоговых ставок может отличаться от кратковременного. Если бы сокращение налоговых ставок на 10% дало ежегодный прирост облагаемого налогом дохода в 2%, то снижение ставок «окупилось» бы только за 5 лет. К тому же максимизация налоговых поступлений никак не может быть общенациональной целью. Дефицит плох не сам по себе, а потому, что он дурно влияет на экономику. Последствия снижения или повышения налоговых ставок надо, следовательно, сравнивать с возможными последствиями дефицита. Увеличение темпов роста ВНП с 2 до 4% в год могло бы за 18 лет удвоить реальный ВНП. Если такое ускорение реального роста может быть получено за счет увеличения бюджетного дефицита, то какой смысл с ним бороться?

Оппоненты указанной идеи утверждают, что в то время, когда бюджетный дефицит бьет один рекорд за другим, снижение налогов не даст положительного эффекта или, по крайней мере, положительного эффекта сопоставимых масштабов. Они, может быть, и правы, но из этого все равно не следует, что нужно повышать, а не понижать налоги. Вспомним, что пагубность дефицита в том, что его финансирование поглощает слишком большую часть потока сбережений. Возникает вопрос, как повышение или понижение налоговых ставок изменит предложение сбережений и спрос на них? Разумеется, спрос со стороны государства сократится, поскольку оно получит дополнительные средства в виде налогов. Но как это увеличение налоговых поступлений скажется на предложении сбережений? Например, если рост налоговых ставок сократит бюджетный дефицит на 50 млрд. долл., а сбережения частного сектора - на 100 млрд, долл., то проблема вытеснения лишь обострится.