Положительные экстерналии и государственная политика

Наш вывод не должен вызывать удивления. Государственная политика чаще всего подвержена влиянию групп, преследующих специальные интересы. Государство скорее готово слегка ущемить многих людей, чем крепко прижать нескольких. Государственная политика определяется не столько общественными интересами, сколько бесконечной чередой исключительно частных интересов. Вот почему интересы потребителя одерживают верх в словесных спорах, но политику контролируют интересы, производителя. Интересы производителей просто больше сконцентрированы, более резко выражены, Производители знают, что от их действий или бездействия существенным образом зависит их собственное благосостояние, и поэтому в их интересах предпринимать действия. Но ни один отдельный потребитель не может ожидать от политического действии я ничего, кроме небольшой выгоды, поэтому ни у одного из них нет стимула, чтобы взять на себя издержки.

Не потому ли использование принуждения с целью предотвратить недопроизводство дорог часто приводит к перепроизводству? Общая заинтересованность налогоплательщиков в экономии средств оказывается недостаточной, когда сталкивается лицом к лицу с сильной заинтересованностью небольшой группы в том, чтобы дорога существовала или чтобы дорога строилась. Такого же рода анализ применим к образованию. Те, кто «производит» образование (надо заметить, что в этом состоит и корыстный интерес самого автора), могут создать трудности в жизни законодателей, которые стараются сберечь средства налогоплательщиков, сокращая расходы на образование и научные исследования. Этим и объясняется поведение законодательной власти (которое в любом другом, случае могло бы показаться странным), одобряющей все более и более крупные расходы - даже когда каждый, ее член поддерживает сокращение расходов. Бюджет невозможно сократить, не сокращая, ассигнований на определенные проекты. Поскольку группа, объединенная определенной заинтересованностью, организуется с тем, чтобы непременно сокращения коснулись проекта кого-то другого, расходы сократить невозможно.

Почему в нашей стране долгое время существовал призыв в армию, и какова вероятность того, что Конгресс его возобновит? Как мы отмечали ранее, воинская повинность - это применение принуждения в тех областях, где для обеспечения достаточной совместной деятельности (во всяком случае, в мирное время) было бы вполне достаточно убеждения. Воинский призыв, вероятно, продолжал существовать так долго, т.к. военное ведомство обладало сильной и ярко выраженной заинтересованностью в том, чтобы поддерживать приток личного состава в армию, в то время как у большинства из тех, кто страдал от набора, стимул лично избежать призыва был сильнее, чем стимул выступать против системы в целом. Интересно отметить, как много нынешних сторонников восстановления призыва говорят сегодня о всеобщем воинском призыве молодых людей на какую-нибудь краткосрочную службу. Приведет ли эта тактика (если это тактика) к увеличению числа противников набора? Или ожидаемые издержки каждого призывника станут. ниже той критической точки, где он или она были бы готовы принять участие в политической борьбе, чтобы предотвратить возобновление призыва?

Что можно сказать о государственных действиях, связанных с помощью бедным? Мы можем предсказать, что законодатели будут медлить с заменой. натуральных пособий (in-kind benefits) денежными выплатами (money transferts). Фермерам выгодна программа предоставления талонов на питание; домовладельцам и спекулянтам недвижимостью, выгодны жилищные субсидии; здравоохранение расширяется за счет субсидий, на медицинскую помощь; учителям выгодны субсидии на образование бедняков; и все работники сферы социального обеспечения знают что для них найм дополнительных представителей «профессиональных помощников» заведомо более выгоден, чем раздача денег бедным. Из-за политического влияния этих групп законодателям проще предоставлять бедным натуральные пособия, а не денежные выплаты. Могут существовать другие, и более веские причины для отклонения денежных выплат, но эта альтернативная возможность была бы в Конгрессе популярнее, если бы деньги производились и продавались «денежной отраслью».